Читать онлайн «Совершенно секретно: БНД». Страница 68

Что же такое может сделать в области борьбы с наркоторговлей Федеральная разведывательная служба, чего не смогут «гражданские» организации? Ознакомление с исследованием БНД «Международное положение с наркотиками — развитие и тенденции, состояние на июль 1998 года» на 98 страницах показывает, что некоторые сведения могут быть получены только разведывательными методами. Когда западные журналисты в Афганистане наблюдали за победным маршем движения «Талибан» и предсказывали, исходя из «строгости нравов» этих исламских бойцов, быстрое сокращение производства опиума в захваченных новыми правителями областях страны, БНД еще за два месяца до захвата движением «Талибан» власти в Кабуле сообщала: «Ожидания организации ООН по борьбе с наркотиками UNDCP, что фундаменталистское движение «Талибан» в Афганистане будет бороться против выращивания снотворного мака и производства в стране опиума и героина, не оправдались. Напротив, в захваченных талибами областях Афганистана выращивание снотворного мака увеличилось почти вдвое в 1995/1996 годах. И к переработке опия в героин талибы не только относятся терпимо, но даже поощряют его. Лаборатории, которые раньше прятались в труднодоступных районах, возникают теперь даже вблизи городов, например, под Кандагаром. Чтобы лучше скрыть это от мировой общественности, героиновое лобби внутри фундаменталистсткого движения настаивает на выводе бюро организации ООН по борьбе с наркотиками UNDCP из Кандагара.» (отчет БНД «Международное положение с наркотиками», 1996, стр. 17).

Некоторые считают, что подобные сведения БНД никак не затрагивают собственно немецкие интересы. Но мы не можем забывать, что с 1996 года немецкий дипломат Норберт Холл в качестве специального посланника ООН в Афганистане прилагает все усилия, чтобы убедить воюющие стороны в разодранном гражданской войной Афганистане в необходимости мирного решения конфликта. Холлу для выполнения этого задания необходимы первоклассные сведения «из-за кулис», которые ему, как и другим службам, поставляет и БНД. В мире за немецкими посредническими усилиями за границей наблюдают с недоверием, ведь в немалой степени от них зависит, получит ли Германия желаемое ею постоянное членство в Совете Безопасности ООН. Поэтому требование успеха, оказывающее давление на немецкие посреднические акции, как, к примеру, в Афганистане, достаточно велико. Кроме того, Федеральное правительство хочет увязать свою помощь таким странам, как Афганистан, с эффективной борьбой их правительств против торговли наркотиками. Но кто сможет непредвзято информировать Федеральное правительство об изменениях в удаленных горных регионах Афганистана, если не немецкая служба внешней разведки?

Не в каждом случае можно заранее сказать, кому, в первую очередь, пригодятся добытые БНД данные. В случае с Исламской Республикой Иран это однозначно: собранные БНД сведения об иранской наркоторговле служат, в первую очередь, Министерству иностранных дел. Министр иностранных дел Клаус Кинкель давно находился под политическим обстрелом со стороны оппозиции, потому что он, прежде всего, по экономическим мотивам, всегда выступал за продолжение «критического диалога» с Ираном. Федеральная разведывательная служба, которая с весны 1996 года уже не располагает резидентурой в Тегеране и вынуждена обходиться сообщениями классических шпионов оперативного отдела, получила задание как можно скорее информировать Кинкеля о всех процессах и событиях в Иране. Только так министр иностранных дел смог решать во время конфиденциальных переговоров с иранцами, сообщают ли те ему правду или занимаются пустой пропагандой. Пример этому — производство наркотиков. Во всех официальных заявлениях иранские правители заявляют, что они жестоко преследуют наркоторговцев, а некоторых из них даже казнят. При всей критике в адрес иранских мулл журналисты с уважением относились к предполагаемым успехам Тегерана в борьбе с наркотиками. Но в отчете БНД о международном положении с наркотиками 1996 года все выглядело несколько иначе. Там написано: «Постоянно поступают доказательства, что члены Корпуса стражей исламской революции продают героин за твердую валюту турецким курдам, которые затем транспортируют наркотики и на европейский рынок.» Затем отчет продолжает: «Борьба с наркотиками эффективна только в ограниченных размерах, потому что влиятельные лица режима и сотрудники органов безопасности и разведки сами замешаны в торговлю.» Если иностранных наркодельцов в Иране преследуют, не взирая ни на что, то иранские торговцы не только могут откупиться, но им частично даже «оказывают протекцию». «Многочисленные иранские сообщения об успехах при конфискации больших партий наркотиков и о разгроме сетей дилеров, видимо, преувеличены в пропагандистских целях», — характеризует ситуацию с наркотиками в Иране отчет БНД.

Подобные же важные сведения БНД получила и о правителях Северной Кореи. Когда 3 февраля 1997 года КНДР официально признала, что ей для пропитания 24 миллионного населения страны в этом году не хватит 2,3 миллиона тонн зерновых — т. е. примерно половины от общего необходимого количества — и попросила о международной помощи, БНД знала, что о правящем там режиме можно сообщить кое-что нехорошее. Вместо улучшения положения с питанием для своих граждан, он начал использовать сельскохозяйственные площади для выращивания опиума. В портовом городе Чхончжин сырой опиум перерабатывают в морфий и героин. Кроме того, БНД знает, что «сотрудники северокорейских посольств регулярно оказываются замешаны в контрабанду наркотиков.» Такие теневые сведения, которые в деталях намного точнее, чем приведено здесь, не смогут достать даже самые лучшие журналисты. Для Федерального правительства, которое делится такими сведениями и с другими европейскими службами, эти данные представляют собой важную часть знаний о скрытых процессах и событиях, которые оказывают влияние на принятие решения, нужно ли, и прежде всего, каким образом, помогать, в конечном счете — за счет немецкого налогоплательщика Северной Корее. Расчет северокорейских диктаторов, кажется, в любом случае оправдался. Мировая продовольственная программа Объединенных Наций призвала в 1997 году к крупным пожертвованиям для помощи Северной Корее. А Соединенные Штаты решили в этом же 1997 году выделить для этого продовольственные товары на сумму в 15 миллионов долларов. БНД в прошлом наблюдала и за строительством мини-подлодок, заказанных колумбийскими наркокартелями для тайной перевозки наркотиков от побережья к международным маршрутам следования судов-контейнеровозов. Также следила она и за «испытаниями» новых остроумных тайников и иных способов тайной перевозки наркотиков: в Латинской Америке все чаще предметы одежды пропитываются жидким кокаином, или наркотики в жидком виде добавляются в банки и бутылки с напитками. Отчет БНД сообщает: «Даже целые предметы багажа сегодня изготавливаются из кокаина.» Из портов в Черногории БНД регулярно получает информацию о стоящих там на якоре яхтах итальянской мафии, а из аэропортов в Македонии ей поступают сведения о тех африканцах — наркокурьерах с фальшивыми паспортами, которые бывают там транзитом.

Вместе с дружественными разведками БНД сегодня располагает информацией о том, что предвыборную борьбу колумбийского президента Эрнесто Писано Сампера с его ведома финансировала наркомафия. В колумбийской столице Боготе БНД к неудовольствию некоторых депутатов Бундестага не содержит резидентуру. Высокопоставленный сотрудник БНД на запрос одного парламентария, почему за колумбийской мафией БНД не наблюдает на месте событий, возразил: «С кем нам там говорить? Там практически нет никого, кто не был бы насквозь коррумпирован.» Вместо этого, БНД ведет в Колумбии разведку с помощью других спецслужб, осуществляя совместные операции. Другие примеры: министр внутренних дел Боливии Карлос Санчес Берзаин якобы получает за каждую отправку наркотиков в Мексику 500 тысяч долларов. Генерал Хосе де Хесус Гутьеррез Реболло, самый главный борец с наркотиками в Мексике, был арестован весной 1997 года за торговлю наркотиками. Мексиканский Национальный институт по борьбе с наркотиками был распущен в мае 1997 года, потому что стал «символом коррупции и неэффективности.» И брат бывшего мексиканского президента Карлоса Салинаса, Рауль Салинас де Гортари, равно как и высокопоставленные члены правительства, заработали миллионы на торговле наркотиками. В отчете БНД об этом говорится: «Бывшее правительство президента Салинаса было тесно связано с одним из мощнейших наркокартелей страны, «Гольф-картелем». Арестованный в январе 1996 года шеф этого картеля Хуан Гарсия Абрего, один контролировал 10 % мексиканских агентов по борьбе с наркотиками. У него были хорошие контакты с высокими мексиканскими правительственными кругами, и контакты в США. Его ежегодные взятки чиновникам, банковским служащим, предпринимателям и торговцам оценивались в 40–50 миллионов долларов США. По сведениям мексиканской прокуратуры, некоторые тайные вдохновители убийства ведущих политиков правящей партии PRI принадлежали к Гольф-картелю.» Подробности таких совершенно секретных отчетов БНД, несомненно, оказывают влияние на решения, каких политиков из этих стран можно приглашать в Германию, и кому немецкие политики во время своих служебных поездок в Латинскую Америку все еще без опасений могут пожимать руки. В Перу, к примеру, следует избегать грязных рук наркосемьи Абелардо Кашика Риверы, он же «El Nehro» или «Teniente», «El Champa», «El Vampiro» и «Los Nortenos».