Читать онлайн «Манипуляция сознанием 2». Страница 49

Власти США не стесняются называть вещи своими именами, критикуя режим Лукашенко. На прошлой неделе президент Буш принял в Белом доме жен двух «пропавших без вести» — Ирину Красовскую, супругу исчезнувшего бизнесмена, и Светлану Завадскую, жену пропавшего журналиста Дмитрия Завадского. После избиения Козулина на прошлой неделе советник президента США по национальной безопасности Стивен Хэдли (Stephen Hadley) отметил, что «международное сообщество не проявляет должного возмущения и не уделяет достаточного внимания происходящему в Беларуси».

И он прав. Поэтому 19 марта обратите внимание на свечи в руках белорусов, обратите внимание на джинсы — ведь это не просто одежда, а символ мужества. Пусть международные СМИ и неравнодушная мировая общественность покажут всему миру, что авторитарный режим Лукашенко уже трещит по всем швам. Поддержите право белорусов выбирать собственных лидеров с соблюдением человеческого достоинства.

Мы не знаем, осмелятся ли граждане Беларуси выйти на улицы, протестуя против подтасованных выборов, мы не знаем, будут ли эти акции протеста подавлены властями, мы не знаем, когда в этой стране произойдет смена режима. Но мы должны отмечать и приветствовать пробуждение гражданской активности людей после долгого оцепенения — «зимней спячки» страха».

Вряд ли стоит комментировать «перлы», вроде «джинсы — символ стремления видеть свою родину демократической страной, неотъемлемой частью Европы и мирового сообщества в целом». Исходя из этой логики, активисты АКМ, НБП и КПРФ, приходящие на свои мероприятия в джинсах, стремятся видеть свою Родину «частью Европы и мирового сообщества». Впрочем, как уже говорилось, статья написана для западного обывателя — исключительно тупого и манипулируемого в основной своей массе.

Гораздо интереснее то, каким представляет автор статьи общую атмосферу «тоталитаризма и страха» в столице Белоруссии. Террор, «милицейские дубинки и щиты ОМОНа», «внутренние войска, в советском духе разгоняющие демонстрацию», «избиение» одного оппозиционного кандидата, «препятствие другому выступать на митинге» и прочие «ужасы» (4.1, 14.1, 14.4, 14.6, 14.7, 25). «Пропадающие без вести оппозиционеры», которых, «по словам экспертов не менее 100» (паразитирование на авторитете, 7.2 — каких «экспертов»? Откуда они, кто такие? Кто им гранты оплачивает? И насколько они объективны?)…

Автор приплела сюда, для пущего «кошмара», «давящую, серую, монументальную сталинскую архитектуру» и даже погоду: небо пасмурно. Манипулятор использует любые приемы, лишь бы вызвать у читателя ощущение тревоги, страха и безысходности. Такая технология часто используется в Голливуде. Стоит вспомнить, как в экранизации трилогии Толкиена показаны страна хоббитов — яркие и жизнерадостные краски; страна эльфов — краски более однотонные, но не мрачные, а романтические. И Мордор, где все краски мрачные, мертвенные и однотонно-угнетающие.

В рассматриваемой статье так же используются все приемы, лишь бы убедить читателя, какой кошмар творится в Белоруссии.

Замечу, что тот, кто бывал в современной Белоруссии, читает эти «страсти-мордасти» со смехом. К примеру, пишущий эти строки в течение почти двадцати минут в сквере в центре Минска слушал, как ребята-студенты рассказывали анекдоты «про Луку». Дождаться «тоталитарных карателей» не удалось: у ребят кончилось пиво и они уныло побрели к ближайшей остановке…

В другой раз автор книги был искренне изумлен, когда в ответ на вопрос молоденькой и симпатичной продавщице в газетном магазинчике (кстати, государственном) «девушка, а у вас оппозиционная пресса в продаже есть?», он услышал: «Да, а какую вам газету? Их у нас много!» Выбор и впрямь оказался впечатляющим. Причем во всех оппозиционных изданиях про Президента Лукашенко было написано такое, за что и в Москве, и в Киеве (не говоря уж про «розовый Тбилиси»), если бы там продавались газеты с оскорблениями местных президентов, магазин просто закрыли бы. Такой вот «звериный оскал тоталитаризма»…

Вернемся к статье американской журналистки. Использование всех ее приемов преследует главную цель — создать из Белоруссии образ несчастной страны, изнывающей под гнетом кровавого диктатора. Создающийся манипулятором образ должен быть совершенно однородным; все, что относится к неугодной Вашингтону политической системе представляется как исчадие зла, нечто абсолютно отрицательное. И, как следствие, подлежащее уничтожению (приведенный вывод, 9: раз плохое, недемократичное, «не как у нас», «плохие парни» — нужно уничтожить); подготовка американского общественного мнения к одобрению вмешательства во внутренние дела Белоруссии есть главная цель такого рода материалов.

Одновременно все, что настроено в Белоруссии «против диктатуры», выставляется в однозначно положительном свете. Разумеется, не упоминаются ни воровство «антилукашенковской оппозиции» («сияющее обобщение», 13.2), не ее абсолютная продажность. Никто и не скрывает, что она живет исключительно на траншах западных спецслужб; все к этому уже привыкли. Но об этом как раз не говорится — эта информация манипулятором опускается (специально подобранная информация, 14.6).

С помощью такой технологии навешивания соответствующих ярлыков у читателя должно быть создано соответствующее представление о ситуации в Белоруссии, раскладе политических сил и вообще — «кто есть кто», кто там «злой», а кто «хороший парень».

Вот пример «демонизации», используемой в дискуссии.

Передача «Времена» с Владимиром Познером», эфир 29 января 2006 года. Обсуждается недавнее решение Парламентской ассамблеи Совета Европы признать преступными все коммунистические режимы в истории.

Ведущий, В. Познер, задает вопрос: «… Но я бы вам хотел задать для начала два вопроса, которые всех должны интересовать. Первый: почему спустя 15 лет ПАСЕ ставит этот вопрос [о признании коммунистических режимов, в том числе СССР, преступными]? И второй: почему на самом деле это вызывает такую негативную реакцию у представителей новой России?»

Отвечает публицист либерально-проамериканского толка А. Кабаков:

«А. Кабаков: Меня меньше всего интересует вопрос, почему именно через 15 лет. Но меня очень заинтересовало то, что сказали Геннадий Андреевич [Зюганов, говоривший о левых тенденциях в мировой политике] и Александр Андреевич [Проханов, утверждавший, что в мировой политике доминируют либеральные тенденции]. С Геннадием Андреевичем я согласен, все дело в покраснении мира. Все дело в том, что происходит в Латинской Америке, все дело в том, что, на мой взгляд, происходит и в Европе, где тоже абсолютно налицо полевение. И в этом смысле я не согласен с Александром Андреевичем. Никакой экспансии либерализма в последнее время нет, а есть, на мой взгляд, серьезнейший кризис либерализма. Но именно поэтому, я думаю, сейчас и своевременно поставить вопрос о преступности, нигде не сказано, Советского Союза, советской власти, сказано — тоталитарных коммунистических режимов. И то, что сейчас происходит на южноамериканском континенте, когда выступают такие фигуры, как Уго Чавес, например, именно это навело на мысль инициаторов резолюции. Я не знаю кого, меня, например, наводит на мысль, что если сейчас не напомнить о том, чем это кончается, то этим и кончится. Вы понимаете, о чем я говорю, да?

Ведущий (В. Познер): Я понимаю.

А. Кабаков: Если не напомнить о том, что коммунистическая идеология, которая создала коммунистические режимы, рано или поздно через эти режимы приходит к тоталитаризму и, следовательно, к преступной организации общества, то все пойдет дальше. Уго Чавес будет восприниматься именно так, как он воспринимается — борцом за свободу».

В данном случае не имеет смысла рассматривать интереснейший момент: два виднейших левых идеолога — Зюганов и Проханов — говорят вещи, принципиально противоположные. Важно, что Кабаков сознательно ставит знак равенства между «тоталитаризмом», «коммунизмом» и «преступной организацией общества». Уже в выстраивании этой смысловой цепочки (одно утверждение автоматически следует из другого) применяется использование допущений как аргументов (10), «лукавые термины» («тоталитаризм», «преступная организация общества» — 15.1) и навязывания жертве своего мнения (манипулятор даже не оговаривается, что кто-то может считать иначе, например, что в России, благодаря либеральным реформам «организация общества» как минимум не менее преступная, нежели в СССР четверть века назад — 26). Здесь также присутствует еще и «кретинизация» вопроса (5.3). В одну «кучу», именуемую им «коммунизмом», манипулятор пытается свалить столь разные явления, как советский «коммунизм» (если кто забыл: «коммунизм» в СССР декларировался как цель, которая так и не была достигнута), «коммунистическую идеологию» «красных кхмеров» Пол Пота, которых успешно били и свои, кампучийские, и вьетнамские коммунисты, и националистический «социализм» КНР.