Читать онлайн «Сравнительное богословие. Книга 3». Страница 8

Дело в том, что рецидивы общечеловеческой нравственности и доброты (отражение в жизни людей объективных Добра и благонравия) — большая внутренняя помеха для всякой орды оглоедов, которая следует за вождями, устремившимися к установлению безраздельной глобальной тирании над другими. Именно рецидивы общечеловечности приводили в прошлом к тому, что исторически известные военные экспансии с целью установления мирового господства гасли в течение жизни, если не одного, то двух-трёх поколений, даже достигнув неоспоримых военных успехов. Поэтому всякий политик, видящий течение длительных общественных процессов, охватывающих жизнь нескольких поколений, и устремляющийся к мировому господству, приходит к необходимости «освобождения» своего воинства в преемственности поколений от общечеловеческих нравственных качеств.[34]

Поэтому очень важно обратить внимание на некоторые из библейских сообщений, которые значимы в анализе темы порождения не общечеловеческой, а противочеловечной нравственности, мировосприятия и образа мыслей и поведения. Надо понять, как возникли исторически уникальные мировосприятие и нравственность еврейства, поскольку только на их основе и могла около трёх тысяч лет устойчиво осуществляться выдуманная и навязанная им миссия в мировой истории по порабощению всех, приведшая планету к глобальному биосферно-экологическому и социальному кризису. Именно в этих кризисах глобального масштаба и выражается противоестественность мировосприятия, нравственности и мировоззрения еврейства, господствующего в сфере управления Западной региональной цивилизации, в основе культуры которой лежит Библия. Это так, поскольку все названные глобальные кризисы порождены западным образом жизни.

Вместе с Моисеем и евреями в Синайскую пустыню ушли представители древнеегипетского «жречества»-знахарства, скрывшиеся в среде евреев (в колене Леви, из которого был сам Моисей) и наблюдавших за событиями первых лет. Они же, скорее всего, занимались подстрекательством в среде евреев на неповиновение Моисею и остались сопровождать евреев после Моисея. Подтверждением этому служит тот факт, что в иудаизме родословные ведутся по материнской линии, в том смысле, что критерий кровной принадлежности к еврейству — принадлежность к еврейству матери,[35] а не отца.

Это обязательное введение для иудеев обусловлено кровным родством некоторой части иудеев с древними иерархиями знахарей Египта, которые в древности делали всю геополитику в Европе и Западной Азии. Такое сохранение матриархата закрывало чужакам возможность вхождения в кухню, по существу глобальной, политики тех лет. С другой стороны, в обществах, в которые входили евреи, господствовал патриархат. По этой причине в случае брака еврейки и нееврея их дети на протяжении столетий воспринимались национальными обществами диаспоры в качестве своих кровных, а не чужаков-евреев, и имели возможность продвигаться по службе в общем-то без особых ограничений со стороны традиционного общества с психологией патриархата.

Частичное замыкание генетики древних знахарей самих на себя, а частичное — евреев самих на себя — обеспечивало герметизацию управленческой информации в первую очередь на уровне родовых и клановых эгрегоров. Защиту её от чужаков и наследственную передачу навыков «автоматического» вхождения в «нужные» эгрегоры от рождения. Эта защита помимо всего и несколько отражала распределение евреев по «коленам»: левитам — один уровень доступа; а евреям из других колен — другой.

Соответственно этому принципу также в квадратные скобки восстановленных по Септуагинте изъятий из современного нам библейского канона попала и целая колонка текста во второй главе 3-й книги Царств:

3-я Царств 2

35 И поставил царь Соломон Ванею, сына Иодаева, вместо его над войском; [управление же царством было в Иерусалиме], а Садока священника поставил царь [первосвященником] вместо Авиафара. [И дал Господь Соломону разум и мудрость весьма великую и обширный ум, как песок при море. И Соломон имел разум выше разума всех сынов востока и всех мудрых Египтян. И взял за себя дочь фараона и ввел её в город Давидов…]

Устранение её позволило не привлекать излишнего внимания к факту родственных связей между династией египетских фараонов, также принадлежавших к системе посвящений древнеегипетского «жречества»-знахарства, и иерусалимской династией царей, начиная от Соломона. Вследствие этого родства потомки Соломона от египетской принцессы,[36] если они были, также кровно принадлежали к «жреческим» кланам египетских знахарей.

Но и сама древнееврейская первооснова грекоязычной Септуагинты складывалась под контролем египетского знахарства, не говоря уж о том, что и перевод на греческий был выполнен на острове (по существу в изоляции от посторонних глаз) в новой египетской столице Александрии под присмотром начальника книгохранилища египетских Птолемеев,[37] который по своему должностному положению не мог не принадлежать к иерархии тогдашнего «жречества» Египта. То есть Септуагинта и её древнееврейская первооснова — выражение воззрений на Откровение Моисею тогдашнего знахарства египетского Амона, ранее конфликтовавшего и с Иосифом, и с Моисеем, чьё вероучение о едином Боге, запрет на идолопоклонство и отсебятину магии и подрыв основ удобного для иерархии рабовладения были неприемлемы для знахарей.

В Синайской пустыне древнеегипетские знахари решили «убить сразу двух зайцев»: устранить Моисея и употребить его авторитет для создания своей боевой периферии, которая именем Бога и Моисея и данными ей социальными механизмами — будет помогать вершить глобальную политику. Наблюдая длительное время за еврейскими рабами, их обычаями и нравами, и учитывая особую жестокость исторически сложившихся в то время религиозных систем Ханаана, египетские знахари решили на основе старой религиозно-нравственной системы стереотипов древних протоеврейских племён создать новую религиозную систему, в которую вошли многие старые принципы — жестокость богов, кровавые жертвоприношения, зверства по отношению к иноплеменникам. Поменять мировоззренческую политеистическую основу древних евреев Моисею не удалось. Лишь через много лет после Моисея древнее знахарство Египта именем Моисея и Бога смогло в среде евреев устойчиво сменить религиозную вывеску с многобожничества на монотеизм — предупреждая этим следующее возможное вторжение в их дело построения глобального толпо-«элитарного» общества следующего «пророка»-единобожника.

Из анализа смысла изъятий, в результате которых сложился нынешний канон Библии, можно понять, что длительное время после исхода из Египта и обоснования в Палестине — главном транзитном узле тогдашних караванных и морских торговых, а главное информационных, путей в Средиземноморье — древний Иерусалим был внешним представительством иерархии служителей Амона, имевшей исторически традиционным центром древнеегипетские Фивы (Гелиополь). Фивы, стоявшие на мировой окраине в стороне от торговых путей и связанных с ними информационных потоков, стали неудобными для осуществления управления Средиземноморско-Западноазиатской цивилизацией в целом, на что в ходе своего исторического развития посягнула иерархия египетского Амона. Именно на основе тогдашней Средиземноморско-Западноазиатской цивилизации, управленческими усилиями наследников «жрецов» Амона, выросла современная нам Евро-Американская, Библейская цивилизация.

Для иерархии знахарства Амона, посягнувшей на мировое господство, было целесообразно завладеть главным информационным узлом древнего мира. Но памятуя о военных неудачах многих войн Египта с Ханааном, иерархия знахарства Амона первой в истории разработала концепцию холодной войны за мировое господство методом культурного сотрудничества, в которой психологическая обработка и противника и социальной группы, употребляемой в качестве инструмента агрессии, выходящая за пределы их миропонимания,[38] первенствует над понятными большинству ведением войны оружием в обычном понимании этого слова, как средств разрушения вещественной[39] основы жизни общества и уничтожения людей. Переход к войне не вещественными средствами, сделал агрессию невидимой для её жертв на многие века.

Многое, обладающее значимостью в связи с проблематикой организации общественного самоуправления в Библейской цивилизации, попало в разного рода изъятия из канона Библии, но сохранено в отвергаемых официальными церквями и синагогами апокрифах и более древних редакциях текстов, а также и в изустных традициях толкования канона для высоко посвященных. То, что не попало в цензурные изъятия, цензоры утопили в преисполненном их отсебятины усыпляющем разум и завораживающем веру многословии библейских текстов. Тема анализа смысла изъятий из библейских текстов и дополнения их отсебятиной редакторов ещё в далеком прошлом — на заре становления современных нам иудейского и христианского культов — не самая приятная тема не только для иерархий официальных церквей, синагог и всевозможных оккультистов, но и для многих политиков и политологов, считающих себя «светскими» и свободными от давления на их интеллект[40] библейской традиции.