Читать онлайн «Сравнительное богословие. Книга 3». Страница 62

Кроме догматических различий между западной и восточной церквями существует ряд канонических отличий — касающихся обрядово-культовой стороны библейского христианства. Самые существенные из них следующие:

· Принцип целибата католического духовенства. Целибат (от латинского caelebs — неженатый) — обязательное безбрачие. Кодекс был утверждён папой Григорием VII (1073–1085 гг.) якобы в качестве предупредительной меры против создания «духовных династий». Специальной энцикликой подтверждён папой Павлом VI в 1967 году. В действительности безбрачие духовенства нужно было не только в целях пресечения «духовных династий»,[348] но и в целях сохранения церковного «Духа», о чём речь пойдёт далее, когда мы будем разбирать роль монашества.

В православии этот вопрос решён несколько иначе. Там духовенство делится на чёрное (придерживающееся целибата) и белое (священники, состоящие в браке).

· Незыблемость таинства брака. Католичество исповедует принцип: «Одобренный и завершённый брак не может быть расторгнут никакой человеческой властью и ни по какой причине, кроме смерти». Православие допускает возможность развода и повторного бракосочетания.

· Различия в обряде крещения. Таинство крещения в католицизме осуществляется над детьми чаще всего через троекратное окропление, а в православии — посредством обливания или троекратного погружения в купель.

· Ряд отличий в таинстве причастия и крёстном знамении. Католики крестятся пятью пальцами сверху вниз и слева направо, а православные — тремя пальцами.

Католическое монашество имеет собственные организации — ордена,[349] которых официально насчитывается на сегодня более 150. Монашеские ордена имеют свои уставы, выполняют свои функции и считается, что они подчиняются папе римскому. Православное монашество официальных орденов, как считается, не имеет.[350] Самые известные из них следующие:

· Самый крупный и древний монашеский орден — бенедиктинцы (VI век). Их устав требует постоянного пребывания в монастыре и обязательного труда. Следуя девизу «молись и трудись», они заложили основу экзотерической культуры западно-библейской европейской цивилизации (в том числе ввели в употребление кофе, изобрели шампанское, создали нотную грамоту). Бенедиктинцы — творческие личности, занимающиеся литературой, искусством. Они с начала становления «христианства» своим творчеством в изоляции от общества создавали вторичные (по отношению к «христианству») основы библейской культуры и долгое время (вплоть до эпохи Возрождения) поддерживали через монашество эти основы в их «чистоте», развивая соответственно требованиям католицизма. Это своеобразный «эталон» первозданной европейской библейской культуры, плоды духовной деятельности которого напяливали на всё западное общество не одну сотню лет.

· Францисканцы (XII век) — нищенствующий орден. Основное их требование — бедность. Францисканцы жили не в монастырях, а в миру, проповедовали, занимались благотворительностью и уходом за больными. Если бенедиктинцы выдавали «эталон» культуры для средних и «богатых», то францисканцы были примером для беднейших и рабов. Это же касается и фрагментов духовности библейского христианства, которые поддерживал каждый из церковных орденов.

· Орден иезуитов (от латинского «Общество Иисуса») — основан в XVI веке. Характеризуется жёсткой дисциплиной, беспрекословным подчинением начальству ордена и папе. С самого начала иезуиты старались дать своим членам всестороннее образование, поэтому иезуитские школы считаются самыми лучшими в Европе. В XVI веке произошли первые буржуазно-демократические революции и церковь, стремясь не отставать от времени, «родила» такого рода орден, кующий современные грамотные кадры, верные делу церкви[351] и, конечно же — делу «мировой закулисы». Но параллельно церковным орденам всё же пришлось создавать и дополнительные светские ордена, получившие название масонских. Почему? — об этом мы поговорим, когда будем разбирать роль масонства.

· Орден доминиканцев возник в XII веке и ставил своей целью борьбу с ересями. Главный церковный орден, который поддерживал и направлял инквизицию, занимался миссионерством. Получил название «псы Господни».

Вершиной могущества католической церкви стало время правления папы Иннокентия III (1198–1216 гг.). В отношении Европы этого периода можно уверенно сказать, что «мировая закулиса» твёрдо намеревалась собрать воедино все государства Европы под жесточайшей тиранией римской католической церкви. И ей это почти удалось. Также можно предположить, что, утвердив духовное единовластие в Европе, «закулиса» пыталась подмять под себя и Восточную церковь — в том числе, не гнушаясь и Крестовыми походами и инквизицией для максимальной централизации власти. Но последнее не получилось: из-за «триумфального шествия» исторического ислама церковное католическое единство удалось установить лишь в Европе и то не повсеместно.

До Иннокентия III в Европе был столетний период борьбы за власть между крупными европейскими императорами (в основном германскими), носившими титул государей Священной Римской империи и также как и римский папа претендовавшими на абсолютную власть в Европе, утверждая себя наследниками римских императоров, владык государства, объединяющего все европейские земли — и папой. Таким образом, «мировая закулиса» столкнулась с проблемой неподчинения единой дисциплине со стороны ряда императоров Европы.

Конфликт был временно разрешён после ряда Крестовых походов (воинственный «пар» германских императоров выпустили через захватнические походы), в ходе которых враждующие стороны были отчасти примирены, а отчасти произошли кадровые изменения в составе императорского корпуса. В частности был «освобождён» от мусульман Иерусалим и «Гроб Господен», в результате чего в Палестине возникло католическое Иерусалимское королевство. Католичество через необходимость Крестовых походов стало не только духовной организацией, но и военизированной. В Палестине возникли два крупных военизированных церковных рыцарских ордена — иоаннитов (госпитальеров) и тамплиеров. Ясно, что суть деятельности этих орденов (а также и доминиканцев) больше соответствовала полицейско-карательным функциям именем Христа, а не духовным — на что претендовали некоторые другие ордена. А кадровая база этих орденов вполне могла пополняться и особыми лицами, тайно исповедующими иудаизм и следующими Талмуду и Каббале (несколько позже).

Небывалое возвышение католичества к концу XI века после победы папства над местечковым властвованием императоров при Иннокентии III обеспечило кроме Крестовых походов следующее. Вассальскую зависимость от папы признали английский король Иоанн Безземельный, португальский король Санчо I, леонский (область Франции) король Альфонс IX, арагонский король Педро II, и болгарский царь Калоиоанн.

В то же время, папе противостояли ряд германских императоров, конфликт с которыми с XII века превратился в борьбу двух партий гвельфов (сторонников пап) и гиббелинов (сторонников императора). Папе особо противостоял император Фридрих II Гогенштауфен, слывший атеистом и богохульником. Ни Иннокентию III, ни его преемникам не удалось его одолеть (а значит германцы нарушили мировой порядок в Европе, насаждаемый «закулисой»).[352] С этого времени начался закат папского могущества, завершившийся в начале XIV века «Авиньонским пленением пап». В общем-то извечное германское стремление быть «круче» всех, невзирая даже на животное вероломство, возможно было решающим в сломе сценария установления всеевропейского единства под центральным руководством римского папы.

«Закулиса», дождавшись удобного случая, когда германцы избавились от «христианской» идеологии (чтобы её не замарать: вдруг ещё пригодится — и пригодилась) и вляпались в свою древнюю «арийскую» систему пантеона богов, решила проучить германцев «фашизмом» — за то, что они не позволили установить в Европе библейский фашизм[353] покруче германского — папский всеобщий фашизм под общим контролем католической церкви. Этот германский «парниковый» «фашизм» столкнули с масонско-марксистским фашизмом[354] ещё и за то, что в XX веке установлению всемирного (в первую очередь всеевропейского) единства на базе светской модификации библейской концепции (марксизма) помешали уже не германцы, а русские.[355] Вот и столкнули германцев и русских в середине XX века — как две[356] системы, не вписывающиеся в единый библейский порядок: одна не вписалась в католическое единство, а вторая — в марксистское.