Читать онлайн «Что делать?». Страница 5

Российская культура ориентирует своего носителя на две социальные конфигурации — родовое/семейное целое и иерархическая пирамида власти/подчинения. Описанное выше поведение есть способ перевода чуждых структур в поле собственной органики. Род/традиционная семья, очевидно, переживают кризис. Эта модель отмирает и не воспроизводится. А иерархическая пирамида становится единственным универсальным механизмом.

Задача состоит в формировании и внедрении модели ассоциации. В школе, высшей школе, пространстве культуры, политике, сфере гражданского общества должны последовательно внедряться и насаждаться модели добровольной ассоциации, предполагающей демократическое участие всех членов ассоциации в выработке и реализации стратегии и тактики управления.

Как это делается — для меня вопрос открытый. Но на Западе давно отработана школа самоуправления, которая осваивается начиная со средней школы. Школьное и университетское самоуправление, молодежные клубы и организации при школах и высших учебных заведениях…

Теория локальных цивилизаций ставит проблему культурного ядра конкретной цивилизации, в котором систематизированы основания традиционной ментальности. Опуская теоретические обоснования, укажу на то, что идеал синкрезиса относится к базовым характеристикам ментальности. Традиционное сознание наделяет высшей ценностью нераспавшиеся синкретические сущности и противостоит процессам дробления этих конструктов. Примеры: истина–благо, власть–собственность, иерархия–истина–благо, «народ» как синкретическое единство веры и этической идентичности и т. д. Мышление традиционного носителя русской культуры противостоит дроблению и усложнению картины мира и оперирует синкретическими блоками. Российское единство власти–собственности–идеологии живет и в мозгах, и в социально–политическом пространстве.

Школа способна дробить синкретические сущности на самых ранних этапах обучения и формировать аналитическую доминанту сознания. Человек с такой доминантой не способен мыслить синкретическими блоками и не будет жить в мире нераспавшихся конструктов. Итак, меняя механизмы мышления и переживания мира, мы трансформируем весь универсум.

Этому можно и нужно учить с самого раннего возраста. Пятилетний ребенок имеет право говорить: «Моя мама — самый лучший человек в мире». Но уже семилетний должен понимать, что моя мама — для меня самый лучший человек в мире. А для Марины самый лучший человек — ее мама.

Школьный курс должен включать две дисциплины — логику и риторику. Заметим, что придя к власти, большевики сразу изъяли логику и риторику из гимназического курса. В старших классах необходимы курс экономики и курс права. Логика и риторика учат мышлению и формируют культуру диалога. Экономика и право дают ориентиры в экономическом и правовом измерении социальной реальности.

В России катастрофически низкий уровень культуры мышления и практически отсутствует культура дискуссии.

Экономика и право веками отторгались российской традицией как чуждые и бесполезные сущности. Воспитание ребенка в экономической и правовой парадигматике способно обеспечить кардинальные сдвиги в сознании.

Огромное значение имеет формирование культуры дискуссии. Начиная с Древней Греции европейская традиция образования строилась на дискуссии и вокруг дискуссии. Необходима сквозная практика дискуссии через среднюю и высшую школу. Дискуссия получает статус междисциплинарного занятия (охватывая курсы логики, риторики, истории, литературы, экономики, права). В старших классах дискуссия устраивается регулярно. Каждый учащийся должен несколько раз выступать в дискуссии. Учащиеся должны выступать с взаимоисключающих позиций: за введение смертной казни и за отмену, за автократию и за демократию, за империю и за национальное государство, в защиту и в осуждение Веры Фигнер и т. д. В такой практике они осознают и личностно освоят ограниченность любых суждений. Такая работа создает человека, способного к формированию собственной позиции и к ее корректному выражению.

Необходимо дискуссионное обсуждение этических и гражданских проблем. Предметом дискуссии должен быть конфликт интересов и этических максим, части и целого, проблем религиозного сознания. Вообще говоря, разведение ценностей и интересов — важный аспект воспитания нетрадиционного человека. Необходима экспликация конфликта между ценностями и интересами. Исследование конфликта интересов и ценностей. А отсюда уже вырастают нравственное сознание и нравственная позиция (уроки литературы, обществоведения, истории).

Опуская теоретические обоснования, диктующие необходимость размывания конструкта должное/сущее, укажу на необходимость обращения к парадигме интереса, понимаемого как объяснительный механизм исторических, социальных, политических процессов. Надо учить детей мыслить интересами. Раскрывать им экономическую логику истории. Почему опекун князя Игоря Олег покорил города по «пути из варяг в греки» и с дружиной дошел до Царьграда? Почему для татаро–монголов было важно закрепиться в бассейне Черного моря?

Имеет смысл формировать у школьников телеологическое понимание реальности. Для чего у лошади хвост? Почему млекопитающие любят своих детенышей? Школьный курс должен быть прошит междисциплинарными связями и связями внутри данного курса. За 10 лет ни один человек из поступающих в вузы и студентов не ответил мне на вопрос: почему «на пути из варяг в греки» требовалось тащить суда «волоком до Днепра»? Гуманитарии не связывают знания географии с предметом истории и не понимают, что такое водораздел. История России должна излагаться в контексте процессов в ойкумене. Социально–историческое измерение реальности — в связи с ландшафтно–климатическим. Когда я спрашиваю студентов–гуманитариев, что общего между репейником и арбузом, они впадают в ступор. Школьный курс должен подчиняться императиву формирования целостной картины мира, осмысливаемого деятельно–инструментально.

Курс российской школы должен погружать учащегося в проблематику права. Фундаментальная роль права как основы государства и цивилизации. Процедуры, механизмы. Парадигма прав человека. Неотъемлемые права. Право собственности как системообразующая категория, созидающая социальные формы — семью, государство, цивилизацию.

Наше воспитание и интеллигентский бэкграунд блокируют осознание системообразующей роли рынка и гигантского культуротворческого потенциала частной собственности. Собственность трансформирует психологию, созидает автономную личность, позиционирует человека в социально–культурном космосе. Уважение к собственности должно воспитываться в семье. Этого у нас, к сожалению, нет. Тем важнее роль школы в данном вопросе.

Выйдем за рамки проблематики школы… Собственность как священное и неделимое право должна быть закреплена на уровне Конституции. Законная собственность может быть отчуждена у титульного собственника только за долги. Единственным основанием утраты права собственности может быть признание ее по суду незаконной. Собственник имеет право апелляции к суду высшей инстанции. Лишать собственности могут только судебные исполнители. Собственник имеет право защищать свою собственность всеми доступными ему способами. Власть, посягающая на собственность граждан, утрачивает основания легитимности.

Отчуждение частной собственности на государственные и муниципальные нужды возможно только в соответствии с тщательно прописанной процедурой, включающей оценку объекта независимой аудиторской службой и выплату вознаграждения, составляющего 1,5 рыночной цены. Повышенная цена выплачивается во всех случаях, за исключением собственности чиновников, принимающих решение по проектам, предполагающим такое отчуждение.

Совсем не все способны и готовы стать собственниками по психологическим, культурным, экзистенциальным основаниям. Однако потенциальных собственников десятки миллионов. Они станут самым надежным хребтом российской государственности.

Нравоучительные сказки про святость собственности надо рассказывать в детском саду и учить этому в школе с младших классов. Истории про мужественного фермера, пристрелившего бандита, пытавшегося ограбить хозяина, надо показывать по местному телевидению под грифом «Герои живут рядом с нами». И не говорите мне, что это противоречит российским традициям. Русские кулаки убивали конокрада на месте, а немцы–колонисты рубили конокраду руки. Либо мы воспроизводим традицию наследников комбеда и сходим с исторической арены, либо утверждаем качественно новую позицию.