Читать онлайн «Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война». Страница 13

Нельзя не отметить, что болгарская партия всегда находилась под влиянием русской. О силе этого последнего влияния мы, русские, не имеем даже отдаленного представления. Не только 50-летний Благоев, который учился в русском университете и в 1885 году был арестован в Петербурге за организацию рабочих кружков и участие в создании газеты «Рабочий», не только 45-летний Кирков, который окончил гимназию в Николаеве и уже в это время вращался в кружках «Народной Воли», но и все молодое поколение болгарской социал-демократической интеллигенции насквозь «русифицировано», а вместе с интеллигенцией – и передовые слои пролетариата. Они прошли через нашу идейную борьбу с «экономистами», а потом через раскол между большевиками и меньшевиками. «Искра»[36] для них такое же живое понятие, как для нас, или, чтобы не преувеличивать, как «Die Neue Zeit»[37] для сербов. Болгарские рабочие поют русские революционные песни, в болгарских политических статьях встречается на каждом шагу наша партийная фразеология.

Л. Троцкий и Х. Кабакчиев, «Очерки политической Болгарии».

В конце июня в столице Болгарии, Софии, происходил второй «всеславянский» съезд.[38] Его смысл можно кратко выразить так: политические банкроты разных славянских стран собрались воедино, чтобы прокричать о своем банкротстве на весь мир.

На петербургских совещаниях и затем на Пражском съезде 1908 года новое «всеславянство» выступило на сцену при звуках труб и барабанном бое: оно обещало примирить поляков с русскими, русин – с поляками, сербов – с болгарами, уничтожить трения и вражду между буржуазными классами всех славянских наций и возвести здание нового славянства на фундаменте свободы, равенства и братства. С того времени прошло два года, – и Софийскому съезду пришлось подводить печальные итоги. За это время все противоречия внутри славянства успели достигнуть небывалой остроты. В «славянской» России контрреволюция поставила в порядок дня травлю поляков и украинцев: новое западное земство и законопроект об отторжении Холмщины[39] являются последним словом польской политики конституционного царизма. В Галиции гнет польской шляхты и буржуазии над русинской народностью почти накануне Софийского съезда привел к кровавому побоищу в стенах Львовского университета.[40] Отношения между Болгарией и Сербией если и не ухудшились за это время, то, во всяком случае, не стали лучше. И ввиду этих фактов софийские речи о всеславянской солидарности даже не звучали лицемерием, – до такой степени явственно выступали в них взаимная враждебность и откровенная наглость. Кадеты, которые еще недавно были запевалами во всеславянском хоре, растерянные и недоумевающие отошли в сторону, уступая место более прямым и непосредственным слугам царизма. Милюков и Маклаков остались дома. Гучков, граф Бобринский да Череп-Спиридович[41] представляли Россию. Глава младочехов Крамарж[42] суетился, расчищая на Балканах дорогу для продуктов чешской индустрии. О больных вопросах – польском, украинском, юго-славянском, балканском – молчали по взаимному уговору; это было выгоднее всем участникам всеславянской комедии.

Но за стенами съезда, на улицах и площадях Софии все вопросы международной политики, и прежде всего балканский, были поставлены ясно, открыто и честно. Это сделала болгарская социал-демократия.

На массовом собрании, руководимом Благоевым и Кирковым, была принята 20 июня, перед самым созывом славянского съезда, резолюция, срывающая маску с барышников панславизма. Не довольствуясь этим, болгарская социал-демократия{14} пригласила на свой годичный конгресс в начале июля представителей славянских социал-демократических партий, чтобы наглядно показать балканским народным массам, что имеются две Болгарии, две Сербии, две России… одна – реакционно-династическая, другая – революционно-пролетарская. Таким образом – очередной съезд болгарской рабочей партии превратился на этот раз в превосходную демонстрацию международной солидарности пролетариата, которая сказалась не только в горячих овациях и взаимных приветствиях, но и прежде всего в том, что делегаты всех представленных в Софии партий – болгарской, сербской, русской, чешской и русинской – исходили из одних и тех же посылок и приходили к одним и тем же выводам в решении балканского (восточного) вопроса.

В так называемом восточном вопросе нужно различать две стороны: во-первых, это вопрос о взаимных отношениях наций и государств на Балканском полуострове; во-вторых, это вопрос о сталкивающихся интересах и происках европейских капиталистических держав на Балканах.

Эти два вопроса совсем не тождественны. Наоборот: действительное разрешение чисто балканского вопроса целиком направляется против интересов европейских династий и европейской биржи.

Балканский полуостров, размерами равный приблизительно Германии, но с населением почти в три раза меньшим (22 миллиона душ), разрезан на шесть самостоятельных государств: Грецию, Турцию, Румынию, Болгарию, Сербию, Черногорию, не считая австро-венгерских провинций: Далмации, Боснии и Герцеговины. В этих шести государствах, со своими собственными династиями, армиями, монетными системами и таможнями, живут разбитые на отдельные осколки многочисленные нации и племена: греки, турки, румыны, болгары, сербы, албанцы, евреи, армяне, цыгане… Границы между карликовыми государствами Балканского полуострова проведены не в соответствии с условиями природы или потребностями наций, а в результате войн, дипломатических интриг, династических интересов. Большие державы – и в первую голову Россия и Австрия – имели всегда непосредственный интерес в том, чтобы противопоставлять балканские народы и государства друг другу и, взаимно ослабляя их, подчинять затем своему экономическому и политическому влиянию. Карликовые династии в этих «отрубных участках» Балканского полуострова служили и служат рычагами европейских дипломатических интриг. И вся эта механика, основанная на насилии и коварстве, огромной тяжестью ложится на балканские народы, угнетая их экономическое и культурное развитие. Так, сербы насильственно разобщены между пятью государствами: они образуют одно маленькое «королевство» и одно игрушечное «княжество», Сербию и Черногорию, которые отделены друг от друга Новобазарским Санджаком, населенным сербами, но принадлежащим Турции; немало сербов живет в македонских округах той же Турции; наконец, большая часть сербов входит в состав Австро-Венгрии. Подобную же картину представляют и все другие балканские народности. Этот богато одаренный от природы полуостров бессмысленно разрезан на мелкие куски; люди и товары при своем движении наталкиваются на колючие изгороди государственных границ, и эта национально-государственная чересполосица не дает сложиться единому балканскому рынку, как основе могущественного развития балканской индустрии и культуры. К этому присоединяется изнурительный милитаризм, призванный охранять раздробленность полуострова и порождающий гибельные для экономического развития опасности войн на Балканах – между Грецией и Турцией, между Турцией и Болгарией, между Румынией и Грецией, между Болгарией и Сербией…

Единственный выход из национально-государственного хаоса и кровавой бестолочи балканской жизни – объединение всех народов полуострова в одно хозяйственно-государственное целое на основе национальной автономии составных частей. Только в рамках единого балканского государства сербы Македонии, Санджака, собственно Сербии и Черногории смогут объединиться в одну национально-культурную общину, пользуясь в то же время всеми преимуществами общебалканского рынка. Только объединенные балканские народы смогут оказывать действительный отпор бесстыдным притязаниям царизма и европейского империализма.

Государственное объединение балканского полуострова может пойти двояким образом: либо сверху, посредством расширения одного более сильного балканского государства за счет слабейших, – это путь истребительных войн, угнетения слабых наций, путь упрочения монархизма и милитаризма; либо снизу, посредством объединения самих народов, – это путь революций, путь низвержения балканских династий под знаменем федеративной балканской республики.

Политика всех этих двухвершковых балканских монархов, их министерств и правящих партий имеет своей показной целью объединение большей части балканского полуострова под одной короной. «Великая Болгария», «Великая Сербия», «Великая Греция» являются лозунгами этой политики. Но, в сущности, никто не берет таких лозунгов всерьез. Это – полуофициальная ложь для снискания популярности в народе. Балканские династии, искусственно понасаженные европейской дипломатией, лишенные каких бы то ни было исторических корней, слишком ничтожны, слишком неустойчивы на своих тронах, чтоб отважиться на «широкую» политику по образцу Бисмарка,[43] железом и кровью объединившего Германию. Первая серьезная встряска может бесследно вымести вон Карагеоргиевичей, Кобургов[44] и прочих коронованных балканских лилипутов. Балканская буржуазия, как и во всех странах, поздно вступивших на путь капиталистического развития, – политически бесплодна, труслива, бездарна и до мозга костей разъедена шовинизмом. Брать на себя объединение Балкан ей совершенно не под силу. Крестьянские массы слишком разрозненны, темны и политически индифферентны, чтобы можно было от них ожидать политической инициативы. Таким образом, задача создания на Балканах нормальных условий национального и государственного существования всей своей исторической тяжестью ложится на балканский пролетариат. Этот класс еще малочислен, ибо весь балканский капитализм едва вышел из пеленок. Но каждый шаг на пути экономического развития, каждая новая верста железнодорожных рельс, каждая новая фабричная труба на Балканах увеличивают и сплачивают ряды революционного класса. Чуждый каких бы то ни было церковных и монархических суеверий, буржуазно-демократических и националистических предрассудков, молодой, полный сил и энтузиазма балканский пролетариат уже на первых шагах своего исторического пути пользуется богатым опытом своих старших европейских собратьев. Социал-демократические партии Болгарии и Сербии, наиболее зрелые представительницы рабочего движения на Балканах, неутомимо ведут борьбу на два фронта: против собственных династически-шовинистических клик и против империалистических планов царизма и биржевой Европы. Федеративная республика на Балканах, как положительная программа этой борьбы, стала знаменем всего сознательного балканского пролетариата без различия расы, национальности и государственных границ.