Читать онлайн «Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)». Страница 27

Первое время новые господа в Риме мало напоминали о себе сицилийской мафии. Здесь по-прежнему оставалась в силе поговорка, что «на Сицилии три правительства: Рим, региональное правительство и мафия; но мафии необходимо беспрекословно подчиниться либо умереть». Когда фашисты отваживались вторгаться в традиционные вотчины мафии, мафиози убивали их. И в то же самое время они были готовы совершить любое преступление по поручению фашистов. Так, в июне 1924 г. по приказу Муссолини мафиозо Америго Думини убил вожака социалистов Джакомо Маттеотти. Выступив в парламенте, Маттеотти разоблачил преступления фашистов; он рассказал о неслыханном терроре, развязанном фашистами во время выборов в апреле 1924 г. 37 % избирателей не приняли участия в этих выборах, а 25 % голосовали против фашистской партии. И, несмотря на это, Муссолини продолжал утверждать, что правит от имени всего народа.

Как бы то ни было, но фашистский диктатор и не помышлял делить на Сицилии свою власть с мафией, точно так же как и «братство» не собиралось подчиняться ему. Назревало столкновение.

В 1924 г. Муссолини предпринял поездку на Сицилию. В столице Сицилии Палермо его сторонники устроили фашистскому диктатору бурную встречу, во время которой сотрудники службы безопасности думали только об одном: чтобы мафия не устроила никакого инцидента. Казалось, их опасениям пришел конец, когда неожиданно Муссолини пришла в голову мысль посетить жалкий, захолустный городишко Пьяна-дей-Гречи. В каком-то путеводителе или проспекте дуче прочел, что здесь была греко-православная церковь и сохранился древнеалбанский фольклор. В XV в. предки албанцев здесь спасались от турецкого ига.

В этом забытом богом городишке правил самовластный мэр Чиччо Кучча, которого местные жители почтительно называли дон Чиччо. Занимаемая им государственная должность ни в коей мере не мешала ему управлять местной мафией. О доне Чиччо, не уступавшем в своем тщеславии самому Муссолини, как легенду, рассказывали историю, которая произошла за год до приезда дуче, в 1923 г., когда итальянский король Виктор Эммануил III на несколько часов остановился в этом местечке. Во время осмотра царствующей семьей церкви дон Чиччо оказался рядом с королем, и не успел его величество оглянуться, как в руки ему сунули новорожденного. Когда король покинул храм божий, он был уже крестным отцом сына главаря мафии Пьяна-дей-Гречи, дона Чиччо, которому кроме выпавшей на его долю чести в соответствии с придворным этикетом полагалось получить от королевской фамилии высший итальянский орден — Рыцарский крест.

Службу безопасности беспокоило и то, что Пьяна-дей-Гречи был одним из центров борьбы сицилийских крестьян, недовольных своим тяжелым положением. Здесь в 1893 г. произошло крупнейшее на Сицилии крестьянское восстание.

Во время поездки по Пьяна-дей-Гречи Муссолини воспользовался автомобилем мэра. Дон Чиччо занял место рядом с диктатором. Когда по бокам автомобиля выстроился эскорт мотоциклистов, дон Чиччо с вызовом обратился к Муссолини и его свите: «В чем дело? Почему здесь так много полицейских? Рядом со мной вам нечего опасаться. Здесь я хозяин!»

От такого нахальства дуче на миг лишился дара речи. Придя в себя, он с плохо скрываемым раздражением отдал приказ, чтобы эскорт службы безопасности все же сопровождал его.

Теперь уже дон Чиччо почувствовал себя в высшей степени оскорбленным, поскольку в этом он усмотрел удар по своему «престижу». И Чиччо Кучча по-своему отомстил главе итальянских фашистов, чего дуче, разумеется, не простил ему. Когда Муссолини взошел на празднично оформленную трибуну, чтобы произнести перед жителями городка заранее подготовленную и отрепетированную речь, то не поверил своим глазам: на площади собралось лишь несколько десятков его сторонников. Остальные жители бойкотировали выступление диктатора. Об этом, конечно же, позаботился дон Чиччо.

Догадавшись, что все это было организовано не без участия «Общества чести», Муссолини пришел в неописуемую ярость. Вместо предусмотренной торжественной речи для граждан и отцов города он, дрожа от гнева, заявил, что полностью искоренит мафию. Это происшествие в Пьяна-дей-Гречи послужило началом открытой войны между «Обществом чести» и фашистским режимом Муссолини.

Вернувшись в Рим, Муссолини вызвал к себе шефа полиции Чезаре Мори, славившегося особой жестокостью и зверствами, и отдал приказ о тотальном искоренении мафии. При этом Муссолини не забыл разыграть из себя благодетеля народа, заявив: «Во время поездки по Сицилии на торжественном митинге перед огромной, восторженно приветствовавшей меня толпой я поклялся, что освобожу благородный сицилийский народ от преступных происков мафии».

Северянин Чезаре Мори начал эту работу, пустив в ход всю мощь вверенного ему полицейского аппарата. Убежденный фашист, он был сторонником таких испытанных средств, как террор, пытки и убийства. Первым был отдан приказ об аресте дона Чиччо, который осмелился столь бесцеремонно обойтись с дуче. Для этого Мори использовал очень эффектный трюк. Он послал мэру и главарю мафии в Пьяна-дей-Гречи персональное приглашение на коктейль. Вот так дон Чиччо в лучшем праздничном костюме очутился в палермской тюрьме Уччардоне, пользовавшейся в Сицилии дурной славой.

Впрочем, приемы, которые шеф полиции фашистского режима Муссолини использовал в дальнейшем в борьбе с мафией, не отличались разнообразием и оригинальностью. Действуя по пословице «клин выбивают клином», Мори не только широко использовал в своей деятельности преступные методы мафии, но и во многих случаях превзошел их. Не мудрствуя лукаво, он приказал — виновен ли, невиновен — сотнями пропускать сицилийцев через машину фашистской юстиции. Средневековая инквизиция, под гнетом которой сицилийцы когда-то так много выстрадали, вновь возродилась на острове. Удары кнутом по спине, предварительно смоченной соленой водой, вырывание ногтей были дополнены современным орудием пытки — электрошоковой аппаратурой. Сицилийцы, «разоблаченные» как мафиози, либо приговаривались к смертной казни, либо заключались в тюрьму, либо в кандалах депортировались на остров Утика и Липарские острова в Средиземном море, служившие фашистам гигантскими концентрационными лагерями.

Наряду с грандиозной кампанией террора, от которой, кстати, пострадало больше невиновных сицилийцев, нежели мафиози, власть предпринимала прямо-таки смехотворные акции. Так, Чезаре Мори приказал уменьшить высоту стен, окружающих дворы жителей Сицилии, до 90 сантиметров, мотивируя свое решение тем, что «спарафучиле», убийцы «Общества чести», нередко поджидали свои жертвы за стенами.

В 1929 г. шеф полиции Италии с триумфом объявил, что фашистам наконец-то удалось одержать над мафией полную победу. Они будто бы завершили дело, с которым не могли справиться все предшествующие правительства. Это заявление было подкреплено весьма красноречивой статистикой: 1922 г. — 223 убийства, 1923 г. — 224, 1924 г. — 278, 1925 г. — 268, 1926 г, — 77, 1927 г. — 37, 1928 г. — 25, 1929 г. — только 1 убийство.

Произведенными позднее расследованиями было установлено то, что и без того знали все жители Сицилии. Приведенные Чезаре Мори статистические данные были высосаны из пальца. Они должны были оправдать развязанную фашистами кровавую кампанию.

Позднее итальянское статистическое бюро (по неполным данным) установило, что в 1922 г. мафией было совершено по меньшей мере 823 убийства. Даже в 1929 г., в период, когда мафия действовала, разумеется, более осторожно, на кровавом счету «братства» было не менее 124 убийств. Но такая статистика преступлений мафии явно не устраивала диктатора Муссолини, так как свидетельствовала о полной несостоятельности властей в борьбе с «Обществом чести». Фюрер итальянских фашистов претенциозно охарактеризовал операцию «Антимафия» как «смелую хирургическую операцию, проведенную решительными движениями скальпеля». В своей речи, обильно пересыпанной цветистыми фразами, которыми маскировался фактический провал широко задуманной фашистами кровавой акции, Муссолини объявил об «окончательной победе» над мафией. Однако даже террористическими акциями фашистскому режиму не удалось подрубить корни «мала пьянта» — «сорной травы». Напротив, операция «Антимафия» нанесла удар скорее по невиновным, чем по виноватым, поскольку наличие в доме большого ножа или длинных ножниц служило достаточным основанием для того, чтобы фашистский суд приговорил их владельцев к большим срокам тюремного заключения. В этой атмосфере процветали доносы, позволявшие сводить счеты с личными врагами.

Многие влиятельные мафиози ушли из-под удара Мори очень простым способом — вступили в ряды фашистской партии. Другие лидеры «Общества чести» стали в тесном контакте работать с бонзами фашистской партии, которые защищали их от преследований Мори. Не без помощи администрации Муссолини многие из них бежали в Северную Африку или Соединенные Штаты, и, разумеется, ни один не был сторонником фашистского режима.