Читать онлайн «Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования». Страница 12

на большее эти головотяпы французского антисемитизма не способны. Они не хотят и не могут сделать того вывода, что если все эти факты верны, – а «Libre Parole» сомнению их не подвергает, – то вся их глупая болтовня о Совдепии как о еврейском царстве рушится сама собой. С беззаботностью завзятых пройдох они воспроизводят факты, решительно опровергающие все их утверждения. А чтобы свести концы с концами, им достаточно сослаться на басню об отлучении Троцкого, басню много раз сочинявшуюся и столько же раз опровергавшуюся. Если эти господа внимательно читают «Еврейскую Трибуну», то им не трудно на столбцах нашего журнала осведомиться об истинном положении евреев в России. Но истина и антисемитизм – когда эти вещи стояли рядом?[119]

Та же французская газета фигурирует в статье Бор. Мирского «Слова врагов», напечатанной две недели спустя после упомянутой «Мести Троцкого», в номере от 21 апреля. Статья начинается так:

В парижской редакционной и откровенно антисемитской газете «Libre Parole» появилась полемическая статья г. И. Моллэ, посвященная роли евреев в русской революции[120].

Ненавистная Vitalis’у и Бор. Мирскому «Libre Parole» под пером Lector’a также превращается в эмблему мирового махрового черносотенства. Подхватывая нелепую выдумку о якобы еврейском происхождении Керенского, которого на пост главы Временного правительства поставил иудейский кагал, и сделал это с той дальней и расчетливой целью, чтобы расчистить дорогу еврею-большевику Троцкому, эта газета писала:

Нам совсем не понятно поведение живущих у нас русских, которые еще верят в Керенского.

Реагируя в обзоре печати (заметка «Ученики Дрюмона») на эти антисемитские откровения парижской газеты, Lector замечал:

Среди русских имеются верящие или притворяющиеся, что верят в еврейское происхождение Керенского. Но это исключительно члены той организации, к которой принадлежат убийцы [В. Д.] Набокова. Этим господам несомненно по пути с «Либр Пароль»[121].

Небезынтересно при этом отметить лексическую близость Lector’a и Vitalis’а. Ср.:

Lector: «Либр Пароль», захлебываясь от восторга, воспроизводит эту галиматью, чтобы глубокомысленно заметить от себя…[122]

Vitalis: «Libre Parole», воспроизведя из «Еврейской Трибуны» ряд фактов из области бессмысленных и жестоких преследований советской властью религиозной жизни евреев, приходит к глубокомысленному заключению…[123]

Рискнем предположить следующее «разделение функций» между Бор. Мирским и его псевдонимными «компаньонами»: первый пишет на общие темы международного права и политической морали, демократических свобод и их притеснения, борьбы за суверенитет национальных меньшинств и шовинистической реакции на нее со стороны ксенофобов-черносотенцев, «закона и пророков» в современном обществе, а более частные проявления этой обобщенной проблематики конкретизируются им в скрытом, «псевдонимном» качестве. Как всякая попытка представить некую модель, данная также страдает известной схематичностью: роли «ведущего» и «ассистентов» нередко смешиваются, объединяются, перераспределяются, тема выступает вариацией, а вариации превращаются в основную тему. И тем не менее принцип «общего» и «частного» в отношении, условно говоря, «основного автора» и группы его «псевдонимных масок» в известном смысле является функциональным.

Скажем, одна из сквозных тем, к которым обращался Бор. Мирский в своей публицистике, – соотношение большевизма (или шире – русской революции) и еврейства – «подхватывается» и расцвечивается на все лады также и отрядом его «ассистентов», под псевдонимами которых, как мы думаем, он же и скрывается. При этом возникают любопытные композиционные феномены внутри расположения самого материала на страницах ЕТ. Так, статья «Чека» Бор. Мирского в № 24 (129) от 29 июня 1922 г. в прямом смысле слова соседствует с материалом Verax’а, напечатанным в постоянной рубрике «На случайные темы» (одно следует за другим). В статье, подписанной «главным» псевдонимом Б. Миркина-Гецевича, говорится о повальном отождествлении антисемитской пропагандой большевиков-чекистов с евреями; Verax же подмечает тот факт, что в беллетристических текстах, написанных в первые годы революции, нет «ни одного действующего еврея», иными словами, преувеличение роли еврейства в русской революции, по его наблюдению, как бы перекочевало из художественной литературы в публицистику. И далее следует такой пассаж:

На этих столбцах всем нам приходилось бороться с тенденциозным преувеличением роли евреев в большевизме. Приходилось опровергать фальсифицированную статистику, механическую историографию и кинематографическую психологию антисемитских публицистов, изображавших русскую революцию, а в частности, большевизм как механический плод еврейских козней. Мы доказывали и имели возможность это наше мнение обосновать, что большевизм вырос на русской почве, из русской истории вытекал и некоторыми чертами русской массовой психологии органически сроден. В подчеркивании роли евреев в большевизме не было ни правды, ни истины, ни психологии, ни подлинной поучительности. Это была просто травля, имевшая определенную цель вызвать к нам ненависть русского и европейского общества и причинить нам возможно больше зла…[124]

Verax как будто бы «забывает», что он не Бор. Мирский, и едва ли не говорит его устами. Но самое поразительное в этой ситуации заключается в том, что нечто сходное напечатано тут же, рядом, на предыдущей странице под именем самого Бор. Мирского, и в целом это создает некий единый текст, скрывать авторство которого за псевдонимом можно лишь из соображений этики журналистской работы и во избежание нежелательного эффекта, что книжка еженедельника будет укомплектована текстами одного человека. Отзываясь в статье «Че-ка» на изданную в Берлине книгу «Че-ка: Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий» (предисл. В. Чернова. Берлин: Центральное бюро Партии социалистов-революционеров, 1922), в которой отрицается тот факт, что среди чекистских палачей было засилье евреев, Мирский писал:

Берлинская книга бросает свет на загрязненную черными перьями больную проблему еврейского большевизма. Русскому демократическому еврейству не пристало, конечно, отчитываться перед Локотями и Наживиными за участие евреев в российском большевизме. Но вокруг этого вопроса стараниями черной сотни и бескорыстно помогающих ей касающихся [sic] либералов накопилось столько лжи, мрачных легенд и пошлых вымыслов, что для колеблющихся, для смущенных и сомневающихся книга социалистов-революционеров о че-ка – важное и ответственное свидетельство. Этими страницами крови, этой печальной летописью русского мученичества лишний раз снимается с русского еврейства очередной кровавый навет, – разбивается столь популярная, столь распространяемая реакционная легенда[125].

Игровые приемы и комбинации, возникающие при таком «распределении ролей» автора и его «псевдонимной группы» на страницах одного периодического издания, довольно небезынтересны. Например, внутригрупповые референции, когда автор напоминает читателю о каком-то из своих текстов от имени «псевдонимной маски», т. е. как бы не от себя, а от другого. Ср. в статье «На случайные темы» Verax’a, посвященной проблеме традиционных еврейских ценностей, либерализма и социализма:

И далеко не случайно то, что антисемитская реакция относится со скрежетом зубовным к «еврейскому лозунгу» – равенство, братство и свобода. В этих великих лозунгах несомненно запечатлен самый дух иудео-христианства в его земном плане – как выразился бы мистик. Современный либерализм и социализм воистинно [sic] тесно связаны с христианством и еврейским профетизмом. Лишенный этих идеалистических моментов либерализм просто перестает существовать, а социализм превращается в кровавую пародию на справедливость, как мы это видим в России. Вот почему, между прочим, социализм, сопутствуемый антисемитизмом, порождает такие нелепости, как те, что недавно освещены в статье Бориса Мирского в «Еврейской трибуне»: социалистическая толпа на площади Варшавы равнодушно зрит избиение товарищей-тружеников, собравшихся демонстрировать во имя социализма!..[126]

Если наша версия о принадлежности данной группы псевдонимов одному лицу – Б. Миркину-Гецевичу – достоверна, то их дешифровка, как всякий новый информационный инструментарий, может помочь установить и прояснить некоторые неизвестные факты. Так, в частности, если автором статьи «М. О. Гершензон о судьбах еврейского народа»[127], подписанной псевдонимом Lector, является Миркин-Гецевич, есть основание говорить о реакции несионистской еврейской общественности на книгу М. Гершензона «Судьбы еврейского народа» (1922), по поводу которой эта статья написана. Разумеется, и без таковой дешифровки можно было сказать, что в отличие от сионистских кругов, встретивших книгу М. Гершензона резко критически[128], несионистский либерально-демократический лагерь, мнение которого озвучил Lector, отнесся к ней с огромным позитивным интересом. Однако одно дело, когда за псевдонимом скрывался неизвестный автор, и совсем другое, если (а мы полагаем, что наше предположение основательно[129]) такая яркая и заметная фигура, как Б. Миркин-Гецевич, который, кстати сказать, не впервые обращался к имени и творчеству М. Гершензона[130].