Читать онлайн «СТАЛИН и достижения СССР». Страница 8

Особого внимания заслуживает и польская формулировка компенсации участия Польши в экономической жизни Российской империи и конечная формулировка договора о том, что Польша освобождалась от долгов Российской империи. Откровенно говоря, это поразительное хамство и наглость. О каком участии Польши в экономической жизни Российской империи могла идти речь, когда именно Российская империя вкладывала громадные средства в развитие Царства Польского, как тогда называлась часть польской территории, входившая в состав империи?! Что Россия должна была компенсировать чванливо-спесивым русофобам — полякам, если в действительности они обязаны были компенсировать России вложенные в польские территории инвестиции?! И на каком основании Ленин согласился снять с Польши ответственность по долгам Российской империи?! Ведь на заимствованные на Западе средства Россия развивала и экономику Польши тоже. С какой же стати надо было освобождать проклятых ляхов от ответственности по долгам?! Именно Российская империя обеспечила развитие Польши, и потому именно Польша очень даже должна была России, а не наоборот. Но у «гениального вождя мирового пролетариата» были очень извращенные понятия об «интернациональном долге». Он то ли не понимал, то ли, что скорее всего, пошел на столь преступные по отношению к интересам России договоренности, имея в виду обеспечить лояльность своего польского окружения. Дороговато вышло. Слава богу, что в 1937 г. Сталин предъявил счет и этой польской камарилье вождя…

Продолжим цитирование книги В. Галина: «Особый интерес, как правило, уделяется судьбе русского золота во время интервенции и Гражданской войны. Что ж…

Согласно дополнительному секретному финансовому протоколу от 27 августа 1918 г. к Брестскому миру, Советская Россия обязывалась выплатить Германии 6 млрд марок бумажными деньгами, товарами и 245,6 тоннами золота (здесь неточность: в соответствии с положениями ст. 3 указанного секретного финансового протокола Россия обязывалась выплатить в виде золота 271,124 тонны «желтого дьявола». — А. М.). Германия успела получить всего примерно 94 тонны золота (на самом деле 93 т 542 кг. — А. М.), а также 203,6 млн бумажных денег (на самом же деле — кредитных обязательств. — А. М.). Золото по окончании войны было конфисковано в качестве трофея и разделено пополам между Англией и Францией».

Небольшой комментарий. На самом же деле произошло следующее. 1 декабря 1918 года французские оккупационные войска попросту своровали это золото у Германии и вывезли его во Францию, где оно было помещено в подвалы «Банк де Франс», где уже лежало еще 1 августа 1914 г. сворованное царское казенное золото. Прекрасно понимая, что это воровство, и не желая признавать этого, Франция настояла, чтобы в части 7 ст. 259 Версальского мирного договора от 28 июня 1919 г. было указано, что золото «конфисковано» на «временной основе»?! У демократии всегда так — воруют «на временной основе»! А 9 апреля 1924 года 47 т 265 кг из этого золота были тайно перевезены в Англию и размещены в подвалах «Bank of England», где также лежало ранее, еще с 1 августа 1914 года, сворованное царское казенное золото. И уже тогда по обе стороны Ла-Манша началась операция по изменению клейма этого золота — банкиры двух государств старательно переплавляли слитки русского золота и ставили свое клеймо. Британские воры успели к началу 30-х гг., а французские воры последнюю такую операцию произвели только в 1934 году.

(Официально состоявший с 30 декабря 1917 г. на службе британского короля и являвшийся одновременно двойным англо-американским агентом влияния, о чем свидетельствуют секретные архивы Госдепартамента США. — А. М.) Колчак захватил (не захватил, а украл! — А. М.) 495 тонн золотого резерва России, из них ушло за границу 147,2–184 тонны золота. Например, в 1919 г. покупка 113 тыс. винтовок у фирмы «Ремингтон» была оплачена золотом (3,76 тонны). Часть золота была продана на «золотой бирже» Владивостока французским и британским банкам на 15–20 % ниже мировых цен (в то время цена тройской унции золота составляла 23,541 долл. США, что по нынешним временам равносильно 2354 долл. США. — А. М.). В Гонконг в апреле — ноябре 1919 г. было отправлено в залог под кредиты 33,4 тонны золота. Всего за 1919 г. через Владивосток ушло в Японию 43 тонны, в Великобританию 46 тонн, в США 34 тонны, во Францию 20 тонн золота. Значительная часть военных поставок, оплаченных золотом, не была осуществлена (точно так же Антанта действовала и в отношении царской России. — А. М.). Помимо покупки золота и принятия его в залог, японцы активно осуществляли незаконный захват золота. В январе 1920 г. остатки золотого запаса, хранившегося во Владивостоке, были вывезены японцами по договоренности с генералом Розановым. Кроме этого, японцы передали на хранение сопровождавшим их атаманам около 3,5 тонн золота.

Часть русского золота получили и вновь образовавшиеся государства. По мирным договорам с Эстонией, Латвией, Польшей Советская Россия выделила причитающуюся этим странам долю золотого запаса исчезнувшей империи. (Ну и «логика» же была у Ленина: ответственность по долгам Российской империи с этих «страдальцев» снял, а золото разваленной империи раздал. «Гениальный вождь», однако. — А. М.) В результате Эстония получила драгметалла 10,4 тонны, Латвия — 2,2 т, Польша — 22,2 тонны. Чехословакия, согласно многочисленным исследованиям, также сформировала свой золотой запас благодаря русскому золоту и невозвращенному серебру. По данным колчаковского министра финансов В. Новицкого, чехами было везено… до 48 тонн золота (а также около 30 тонн платины. — А. М.)… Чешский Легио-банк, один из самых крупных и богатых, был основан на золото и драгоценности, вывезенные чехами из Сибири.

Можно, конечно, сослаться на то, что так интервенты поступали с «кровожадными большевиками», а к своим союзниками — белым армиям, соратникам по борьбе, которые ценой сотен тысяч жизней русских солдат спасли в 1914 г. от падения Париж, они были более благосклонны. Отнюдь.

Лидеры Белого движения очень запоздало… начали понимать, что ждет Россию, за которую они боролись в случае их победы. Деникин, получивший долгожданную помощь «союзников», тут же с горечью говорил: «Но вскоре мы узнали, что есть… «две Англии» и «две английские политики». Князь Трубецкой писал:»…Очевидно, что теперь, как и прежде, англичане руководствуются в своих отношениях к России не сентиментальными отношениями и не симпатиями, а холодным прозаическим расчетом». Председатель русского комитета внешней торговли при Северном правительстве П. Калинин характеризовал происходящее как «колониальное завоевание». Генерал Лукомский: «Мы тогда не отдавали себе отчета в том, что французское командование смотрит на районы, в которые вводит свои войска, как на оккупированные, и не допускает в них какого-либо иного влияния». «Союзники, согласившись на наши условия, явно обманули нас, заняв область в своих личных интересах, ведя эксплуатацию ее природных богатств… В их задачу входило не усиление России, не объединение ее, а расчленение», — приходил к выводу бывший член Северного белогвардейского правительства В. Игнатьев. Другой член этого правительства, генерал В. Марушевский, заключал: «Чтобы охарактеризовать создавшееся положение, проще всего считать его «оккупацией». Исходя из этого термина, все отношения с иностранцами делаются понятными и объяснимыми». Основоположник российского либерализма, убежденный «западник», бывший председатель кадетской партии П.Н. Милюков 4 января 1920 года писал из Лондона своей сподвижнице графине СВ. Паниной, находившейся в Белой армии на Дону, о настроениях в лондонских высших сферах: «Теперь выдвигается в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (полчеркнуто самим П. Милюковым. — А. М.) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов» (конец цитаты из книги В. Галина).

Даже до этого откровенного предателя России и то дошло, что к чему. Полюбуемся на более обобщенные признания одного из тех, кто еще до октября 1917 года смотрел в рот Европе. Размышляя уже в эмиграции о причинах и последствиях октября 1917 г., известный русский (наполовину немец. — A.M.) философ И.А. Ильин пришел к чрезвычайно горьким, крайне неутешительным для России вообще, то есть вне какой-либо зависимости от существующего в ней строя, режима и экономической формации, выводам. И хотя ниже цитируемое формально относится к дореволюционной России, тем не менее без каких-либо натяжек эти же выводы можно спокойно отнести и на советский период (и даже на современность). «Живя в дореволюционной России, никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Церкви. Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи (пока она действительно вырастает), нашего душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас и для самоуспокоения внушают себе… что русский народ есть народ варварский, тупой и ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов. Европейцам нужна Дурная Россия: Варварская, чтобы «цивилизовать» ее по-своему; Угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; Завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; Реакционная, Религиозно-Разлагающая, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; Хозяйственно — Несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные» пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные договора и концессии. Именно поэтому, следуя тайным указаниям европейских политических центров, которые впоследствии будут установлены и раскрыты исторической наукой, Россия клеветнически ославлена на весь мир как оплот реакции, как гнездо деспотизма и рабства, как рассадник антисемитизма… Движимая враждебными побуждениями Европа была заинтересована в военном и революционном крушении России и помогала русским революционерам укрывательством, советом и деньгами. Она не скрывала этого. Она делала все возможное, чтобы это осуществилось…»[11] «В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди — враждебные России, особенно Православной России, тем более императорской и нерасчлененной России. Подобно тому, как есть «англофобы», «германофобы», «японофобы» — так мир изобилует «русофобами», врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех… Поэтому, с кем бы мы ни говорили, к кому бы мы ни обращались, мы должны зорко и трезво измерять его мерилом его симпатий и намерений в отношении единой, национальной России и не ждать: от завоевателя — спасения, от расчленителя — помощи, от религиозного совратителя — сочувствия и понимания, от погубителя — благожелательства, от клеветника — правды».[12]