Читать онлайн «Цена измены». Страница 24

Урезалось финансирование, начались перебои с комплектующими, все чаще случались простои. В Николаеве остановили строительство палубного авианосца, во имя которого был задуман «Неприступный». Длинный, стальной остов, похожий на гигантский меч, так и остался ржаветь, пока его за копейки не продали в азиатскую страну, где разрезали на металлолом. Уже невозможно было получать узлы из Прибалтики, Армении, Украины — они стали суверенными государствами, отшатнулись от России. В самой России к власти пришли загадочные люди — отрицали необходимость военной доктрины, объявили «мир на вечные времена», «отменили» врагов России. Чиновники МИДа ратовали за передачу Курил Японии, что «запирало» Тихоокеанский флот в прибрежных бухтах, лишая его океанической мощи. Аиберальная пресса стала поговаривать о возвращении Калининградской области в лоно Германии, дабы погребенный Кант не чувствовал себя сиротливо вне своей германской прародины. В этих условиях почти одновременно произошло два события: Ельцин расстрелял из танков парламент в 1993 году, и ВМФ прекратил финансировать строительство корабля. Утихли жужжащие сверла и шипящие языки автогена. В гулких пустых бортовинах все звучало эхо далеких танковых выстрелов.

На заводе не понимали, зачем нужен военный корабль, если — «мир на вечные времена». Если рухнула военно-морская доктрина. Если исчезла страна, которую нужно защищать. Если Россия почти отрезана от Черного и Балтийского морей. Да и сам завод претерпел изменения. «Рыночники» акционировали производство, оставив государству 51 % акций. «Рынок» стал божеством. Частный собственник был объявлен эффективнее государственного. И этот «эффективный» владелец «увел» с завода активы, хищнически эксплуатировал оборудование, добивал полуостановленное производство.

Начались перебои в зарплате, пока совсем не опустела заводская казна. По три месяца бывало закрытым окошечко в кассу. Люди бедствовали, голодали. Приводили малых детей в заводскую столовую, чтобы «скормить» им половину обеда. Рабочие побежали с завода. Так распадается пчелиный рой, в котором умерла матка. Отваливается по кускам, рассыпаясь на отдельные бессмысленные дольки, а остальная часть вяло, тупо шевелится вокруг мертвой царицы.

Рабочие, кто помоложе, «ушли в рынок». Кое-кто стал зарабатывать на бензине и водке, отправляясь в соседние государства — Польшу и Литву. Кое-кто устроился слесарем в автосервис, куда стали прибывать расплодившиеся иномарки. Кто постарше, перебивался за счет огородов. Забыл про космическую связь, зенитно-ракетные комплексы, сложнейшую электронику. Стал выращивать корнеплоды, промышлял грибами и ягодами — вернулся к промыслам «забытых предков». Коллектив завода сократился втрое. Рабочая профессия утратила свой престиж. Молодежь шла торговать, служить в охранные фирмы, никто не хотел за гроши «корпеть» над тупым железом.

Недостроенный корабль законсервировали у стенки — заварили отверстия люков, сняли электронику, запретили доступ. Как мертвая мумия, одинокий, жалкий, он виднелся у стенки. Лишь изредка немолодые заботливые руки подкрашивали облупившийся борт, счищали ржавчину. Предприимчивые акционеры предлагали разрезать «Неприступный» на металлолом, как разрезали уже один недостроенный «противолодочник». Сварщики, которые несколько лет назад создавали громадный корпус «противолодочника», теперь со слезами разрезали его на куски, как мертвую тушу, и красные ручьи автогена казались льющейся кровью.

Заводчане у здания губернской администрации устраивали митинги, требуя заработанных денег. Гуляли по городу слухи, что Калининград снова станет Кенигсбергом и уплывет в Германию. Вырастали в пригородах роскошные особняки и угодья новых хозяев жизни. Каждый особняк — непостроенный корабль, закрытый детский сад, захваченный пионерлагерь.

Завод, отключенный от военного заказа, брошенный на произвол судьбы государством, не хотел умирать, не сдавался. Искал работу на стороне. Голландцы и немцы поручали заводу строить корпуса кораблей, уводили на буксире пустой короб, и на своих верфях начиняли его оборудованием, электроникой. Иногда перепадало построить какую-нибудь баржу или сухогруз. Европейская, заморская знать заказывала яхты. Усталые, полуголодные рабочие показывали надменным богачам их будущую собственность. На завод приезжал Ельцин, говорил о демократии и свободе. Появлялся барственный, велеречивый Касьянов, и люди с запавшими щеками и угрюмыми взглядами молча внимали. То, что завод уцелел, не сгнил, не был разворован, не продан с молотка каким-нибудь пронырливым дельцам — заслуга рабочих, которые за гроши, подчас впроголодь, становились за свои изношенные станки, берегли и ухаживали, как ухаживают за кормильцем. Пафосно это называется подвигом, а по-житейски — терпением и здравым смыслом трудового человека, исповедующего русскую крестьянскую заповедь: «Умирай, а рожь сей». Всходы этой невидимой миру посевной проявились.

Страна своевала две страшные чеченские войны. Погиб в катастрофе великолепный и трагический «Курск». Флот, теряя корабли и лодки, превращался в недвижную массу ржавеющего у пирсов железа. И в это же время стали покидать свои правительственные посты либеральные министры, в чьих головах витала иллюзия вечного мира и безоблачной дружбы с Америкой. Оказывается, у России оставались в мире смертельные враги, которых не одолеть без вооруженных сил. Оказывается, опасности могут явиться со стороны южных гор и северных морей. Видимо, это открытие заставило власть обратить внимание на армию и флот. В 2002 году правительство приняло решение возобновить финансирование законсервированного «сторожевика». Впервые за семь лет на корабль явились рабочие бригады. Откупорились люки, зашипели языки автогена, заскрипели лебедки, подымающие на борт промасленные узлы и детали. И на корпус была приварена новая надпись, новое имя корабля — «Ярослав Мудрый», ибо это было второе рождение, требующее второго крещения. Древнерусский князь Ярослав был славен утверждением единого Киевско-Новгородского государства, возведением великолепной Софии Киевской и сводом мудрых и справедливых законов, именуемых «Русской Правдой».

Денежные крохи, поступавшие от Министерства обороны и позволявшие расконсервировать корабль и начать его «доводку», сменились ощутимыми ломтями и, наконец, превратились в устойчивое финансирование, на три года вперед. Это позволило планировать саму работу и, главное, перечислять деньги смежникам из ВПК, разбросанным по пространствам былого Союза.

Удивительное дело, военно-промышленный комплекс, краса и мощь СССР, по которому был нанесен сокрушительный удар «преобразователей», не умер, не погиб, как оповещали пессимисты. Теряя технологии, утрачивая научные и технические школы, он все же уцелел — такова была мощь советского технократизма. За годы государственной стагнации, получая копейки, ученые и технологи продолжали творить. К 2002 году, когда корабль ожил, появился его новый технический проект. С новыми и улучшенными системами оружия, связи, акустики. С новыми, экономичными и экологически чистыми двигателями, что позволяет кораблю заходить в европейские порты, чувствительные к экологии.

В 2005 году «Ярослав Мудрый» был готов к насыщению оружием и оборудованием. Оно стало поступать с множества заводов, которые оживали, как от прикосновения волшебной палочки, когда завод «Янтарь» нагружал их заказами, платил деньги, подстегивал производство. Корабль, еще пустой, зияющий скважинами и полыми люками, стоял у стенки, но давал жизнь лабораториям и КБ, малым и большим предприятиям, по которым «рыскали» представители завода не только в России, но и в Узбекистане, Азербайджане, Украине. Словно оживал индустриальный Союз с кооперацией идей, усилий, творческих открытий. Было мучительно отыскивать среди поредевших оборонных предприятий нужный для корабля завод. Добиваться качественных изделий. Стыковать по времени поставки. Пока корабль стоял замороженный, сменилась эра. Возник «рынок». Строительство совмещалось с торговлей, с конкуренцией цен и качества. Строитель становился торговцем, рыночником.

И еще один этап в возрождении завода. «Янтарь» получил уникальный, на несколько миллиардов долларов, заказ от Индии. Начал строить три фрегата для индийского флота. Эллинги наполнились сварными блоками, которые собираются в секции. Работа днем и ночью, без выходных. «Заказчик» торопит. Военно-морская база в Бомбее ждет боевые корабли. Индийский океан — арена соперничества. Три азиатских гиганта: Индия, Пакистан и Китай, — сложно конфликтуют, вооружаются, оснащают армию ядерным оружием, наращивают флоты. И бог весть, в каких морских сражениях примут участие фрегаты, сквозь какие «огни и воды» пройдут корабли, построенные русскими рабочими.