Читать онлайн «Морская история казачества». Страница 7

Впрочем, некоторое число книг о казачьих морских походах, изданных самими малороссами в XVII веке, дошло до потомков. В XIX веке известнейший историк запорожского казачества Эварницкий нашел книгу — «Вирш на жалостный погреб зацного рыцеря Петра Конашевича Сагайдачного», изданную в Киеве в 1622 году. Раритет был с иллюстрациями. На одной из них казаки штурмуют крымский город Кафу. Изображены «викинги Черного моря» на большом корабле со сложным такелажем. Только таковых судов запорожцы и даром не хотели. На том рисунке при внимательном рассмотрении видно, что изображен турецкий корабль, взятый казаками на абордаж. Ибо на заднем плане вычерчен аналогичный корабль, атакуемый «чайками», с которого бежит турецкий экипаж.

Лишь к концу XVII века на Днепре стали строить для плаваний по Черному морю новый тип судов, так называемый «дуб» (вероятно, название произошло от названия древесины, которая использовалась для постройки таких судов, так как дуб практически не гниет в воде). Черноморский «дуб» запорожцев имел длину до 20 метров, палубу и две мачты. Парусное вооружение сходно со шхуной.

Казаки, конечно, много раз имели возможность взять на вооружение трофейные турецкие корабли. Могли купить, в конце концов. Научились же строить «чайки», так без труда освоили бы и крупнотоннажное судостроение. Не исключено, что подобные идеи соблазняли порой гетманов, мечтавших о своем геополитическом влиянии на Черноморский регион. Но их флотоводческие аппетиты неизменно терпели крах на Раде. Выслушав такого атамана, казаки заламывали на затылок папаху и резонно уточняли у поклонника больших кораблей: «А нащо воны нам, батько?! Хиба ж и так турка не бьемо?» Сметливый казачий ум был прав. Мелководье, речные устья, заросшие камышом, лиманы, наполненные отмелями, — большим кораблям там была готовая смерть. К тому же от пушечного огня с турецких галер намного легче было спастись маневром мелкой «чайки». Мешали и принципы военной демократии. Лишь в бою или в походе атаман — бог, царь и начальник. А на берегу, в мирной жизни он такой же брат-казак, равный среди равных. А командир-капитан большого корабля, даже стоящего «на приколе» на базе, на берегу также остается начальником. Но главное, запорожцы и без большого флота владели морем. По единодушному мнению современников из разных стран, запорожские «чайки» превосходили турецкие корабли по быстроходности и маневренности. Историки же снисходительно относят запорожские челны к категории судов прибрежного плавания. Это явная недооценка. Разумеется, переплыть Атлантический или Тихий океан на них было бы невозможно. Но пересечь Черное море, выйти через Средиземное море к берегам северной Франции на «чайках» удавалось вполне.

Основу военно-морской тактики запорожского флота составляла концентрация плотности и меткости ружейного огня с «чаек» по палубе турецкого корабля. Подойдя почти вплотную к противнику, стая «чаек» окружала турецкую галеру, словно рой ос медведя, и «жалила» его свинцом. Казаки привязывали лозой весла к кочетам (уключинам), оставляя управление судном лишь рулевым. Одна часть казаков стреляла залпами, вторая перезаряжала ружья. Пальба не прекращалась ни на минуту. Пули и картечь разили комендоров, палубных матросов, солдат абордажной партии… Потом на борт лезли казаки с саблями в руках.

В каждой Сичи умели делать порох, отливали ядра для фальконетов и пули для ружей. Кстати, сабли, оружие в первую очередь кавалерийское, имели не все казаки, но огнестрельное, для дальнего морского боя, берег каждый запорожец. Ружье и сабля считались признаками чести запорожца. Он мог пропить с себя все, ходить хоть голым, но, если оставался при оружии, значит, урона чести не имел. Отличительной была и военная психология запорожцев. Гуляки и пьяницы на берегу — в море они соблюдали строжайший «сухой закон». В Сичи они щеголяли в богатых нарядах, но в поход уходили в самой скромной одежде. Казак не проходил мимо убитого турка, если рядом лежал пистолет с богатой отделкой или сабля с серебром или золотом… Но в бой брал только проверенное, без ненужной пышности оружие. Более того, в море они специально смачивали стволы ружей, чтобы появилась ржавчина на поверхности: лучи солнца, играя на начищенной стали, могли выдать «чайку» глазу наблюдателя на мачте турецкой галеры. С захваченных кораблей запорожцы брали не только товары, пленных, но, если позволяли обстоятельства, снимали и пушки с боеприпасами. Если покоряли крепость, то старались взять с собой и осадные орудия. Так, в 1557 году польский аристократ Дмитрий Вишневецкий, командуя запорожскими казаками, взял штурмом турецкую крепость Ислам-Кермен. В числе трофеев посчитали крупнокалиберные крепостные орудия, которые перевезли морем в Сичь. Да-да, польский магнат командовал запорожцами к обоюдному удовлетворению. Антагонизм между польским дворянством и запорожским казачеством, похоже, сильно преувеличен сторонниками мифа о «присоединении Украины к России». Во всяком случае, в XVI веке он не был непреодолим, польские военные и казаки если не дружили, то нередко выступали как боевые союзники. Не случайно еще в начале XVII века запорожцев в Европе называли «польскими казаками», чтобы обозначить разницу между ними и казаками донскими — союзниками Московии. И в XVI столетии поляки и запорожцы славно погуляли по Черному морю.

Да простит читатель чуть нудное перечисление дат и мест, свидетельствующих о морских походах запорожцев, но они яркая иллюстрация смысла названия этой книги. Казачья флотилия ходила на Та-вань в 1502 и в 1504 годах. В Белгород (город на западном Причерноморье, ныне территория Болгарии) в 1516-м и в 1574-м. На Очаков ходили: в 1523, 1527, 1528, 1538, 1541, 1545, 1547, 1548, 1551, 1556 году. В том же году казаки грабили Керчь. Перекоп потрясли в 1558-м, Кафу сожгли в 1560-м. За один год, 1575-й, успели разграбить три крупных турецких порта: Стамбул (окрестности столицы), Синоп и Трабзон. На следующий год также «пиратское трио», разорены города: Килия, Варна, Силистрия. Затем казаки прошлись по всему черноморскому побережью огнем и саблей — в 1578 году, в 1583, в 1586, в 1590, в 1593, в 1595 и 1599 году.

Получается, что в XVI веке запорожцы совершили минимум 25 крупных морских походов. В каждом походе обычно участвовало в среднем около 1000 казаков. Каждый из которых имел, как уже отмечалось, ружье — это значит более 25 000 стволов. А надо было еще наплавить пуль и ядер, наготовить пороху на такую толпу стрелков и артиллеристов. Настроить десятки морских «чаек» со всем снаряжением. В XVI веке воинское подразделение в пару тысяч человек, вооруженных огнестрельным оружием, считалось мощнейшей военной силой. А город, в котором проживало более 20 тысяч жителей, — был крупным городом. Конечно, запорожцы уходили в походы не из одной-единственной Сичи. Но тем не менее, с какой стати десятки тысяч людей-пахарей стали бы бежать (от кого?) в Запорожскую Сичь, если считать казаков скопищем беглых «бомжей»? Отмечена ли в XVI веке массовая миграция славян за пороги Днепра? Да, эти самые беглецы без роду-племени еще и приносят с собой каждый ружье — вещь дорогую и дефицитную в времена. А самое интересное то, что недавний землепашец или скотовод за несколько месяцев превращается в бывалого морехода и в меткого стрелка.

Легко себе представить: качается на волнах турецкая галера, еще более прыгает на гребнях легкая «чайка»… Турки бьют из всех орудий. Соседи толкают, пороховой дым застилает прицел. В таких условиях и из автомата Калашникова не всякий попадет в цель, а уж из кремневого ружья… Получается, что ни беглый холоп, то снайпер.

Да, среда казаков пополнялась пришлыми. Но основой ее были потомственные воины, которые родились, выросли, возмужали и получили отличную боевую подготовку в родной Сичи. С детства они учились стрелять без промаха, фехтовать абордажной саблей, рукопашному бою, навыкам мореплавания. То есть представляли собой давнее морское сословие, корнями уходившее в «кадры» дружинников древнерусских князей. Военно-морское сословие.

Заручиться поддержкой столь умелых воинов, нанять их мечтали многие государи той эпохи. В конце XVI века московский царь Иван IV Грозный направлял бояр — сговориться с Радой, чтобы казачья флотилия запорожцев прибыла на Балтику сражаться с шведским флотом. Царь озадачился созданием русских ВМФ на Балтике, арендовал для военно-морской базы остров Борнхольм, нанял командующего русским Балтийским флотом XVI века — датчанина Карла Карстена, нанял десяток боевых кораблей (офицеры — иностранцы, матросы и комендоры — русские). Но этого было мало, вот он и звал на Балтику братьев по вере — запорожцев. Но что-то у бояр с гетманами не сложилось, на Балтику запорожские казаки не попали. Нет сомнений, что царь Иван Грозный зело бы удивился, узнай, что потомки припишут создание русского флота на Балтике полуграмотному мужу горничной немецкого пастора. А запорожцев будут считать неисправимыми конниками.