Читать онлайн «Робот и крест. Техносмысл русской идеи». Страница 39

Понятно, что Советский Союз был обречен, и скованное паникой его руководство не могло воспользоваться новым оружием, родившимся в 80-е годы. Речь идет сразу о нескольких технологиях — финансовой технологии обрушения валютного рынка, компьютерной технологии разрушения мировых информационных сетей. Ну и, наконец, новой военно-морской технологией, вылившейся в создание принципиально новых кораблей — экранопланов. Имея высокую скорость, оснащенные ракетным оружием, практически неуязвимые для средств радиолокации, они могли быстро взять контроль над морским пространством, обойдя по всем качествам тихоходные корабли прошлых эпох. Их появление означало бы снятие вражеской осады уже в прямом смысле этого сочетания слов, но снятие осады для власти уже не требовалось. Она вела народ прямым ходом к капитуляции.

Сегодня мы живем на Руси после ее поражения. Мы собираем осколки былых возможностей, которые прежде могли проложить нашему народу иной путь, не приведший к нынешнему всеобщему самоубийству. В этой работе я рассказал о главных точках приложения нашей борьбы — Мировом Океане и Мировом Рынке, по которым неизбежно придется наносить удар, едва только на Руси появится народное государство. Нами сделаны уже все возможные ошибки, и теперь остается лишь больше их не повторять. Нами совершено много достижений, потому есть, что развивать. Теперь опираясь на первое и на второе нам жизненно необходимо проложить путь в Новую Русь.

Оглянемся по сухопутным границам нашей будущей Империи, ведь они — особенные образования, которые либо ставят рубеж перед врагами, либо соединяют с друзьями.

Родная земля… Да, леса и поля, а также — реки, озера, болота и даже — горы. Всегда найдется тот, кто захочет посмотреть на эти земли «с той стороны», через забрало шлема или сквозь смотровую щель танка. Такой народ называется противником.

Границы пространства, занимаемого народом — это его органы чувств, через которые народ познает характер соседних народов, их идеи, их представления о смысле жизни. Ведь не случайно лучше всех каждый народ знает именно те народы, которые живут с ним бок о бок. Знает о них почти все, но редко с ними дружит, вернее — почти никогда не дружит. Ведь чем больше знаешь о другом хорошего и плохого, тем тяжелее с ним дружить. Принцип, хорошо знакомый по коммунальным кухням былых времен.

Границы русского пространства во многих местах не были постоянными, они то и дело подвигались вперед, выражая собой напор жизненной силы русского народа. Такими были южные и восточные границы. Но были и границы иного рода, где русская пограничная стража застыла, подобно щиту, удерживающему тех, кто обитает по ту сторону границы, от нападения. Такой границей сделалась граница Китая, когда на нее вышли русские казаки. Такой же была и западная граница русских земель, только последняя, в отличии от первой, часто прорывалась вражьими войсками. Правда, всякий враг, пришедший со стороны заката, очень недолго пребывал на русских землях. Его быстро заворачивали вспять, и линия границы возвращалась на прежнее место. Так и получилось, что западная граница за всю историю сделалась наиболее подвижной, причем — в обоих направлениях, а китайская — самой неподвижной. Безусловно, это связано с идеями граничащих народов, их представлениями о строении мира и об искательстве его центра, то есть — Бога.

Сначала глянем на китайскую границу, ведь она — одна из самых устойчивых за всю историю. Со стороны Китая на нее произошло всего лишь два нападения за всю историю — в семнадцатом веке на один из казачьих острогов, и знаменитое нападение на остров Даманский в 1969 году. И все. Оба нападения из-за их несоответствия масштабам нападающего, выглядят ни то «разведкой боем», ни то — акциями устрашения, но никак не настоящими военными конфликтами. Очевидно, что ни Империя Цинь в XVII веке, ни Китай в XX веке не планировали военный захват каких-либо земель к северу от своих границ. Мало ли было случаев, когда Китай мог забрать примыкающие к нему земли одним махом, даже особенно не утруждаясь, неся ничтожные (тем более — по китайским меркам) потери. Но этого не случилось.

Вообще, если посмотреть на китайскую историю, то нетрудно заметить, что Китай вел завоевательные войны крайне редко. Первое завоевание Тибета и Монголии в XVII веке, если мы посмотрим внимательно, совершили вовсе не китайцы, а маньчжуры — народ иной этнической группы. Это ныне маньчжуры практически растворились среди китайцев (также завоеванных им в то же время) и почти исчезли, как народ. Они же и атаковали, кстати, русские крепости в те времена.

Китаю были знакомы лишь внутренние войны, которые шли между китайскими государствами далекого прошлого. Именно на их материале и создавал свои сочинения Сунь Цзы, считающийся классиком военной теории. Еще китайцы вели оборонительные войны — против Японии, Монгольского мира, тех же маньчжуров. Восновном — безуспешно. Чаще всего противник покорял китайские земли, и китайцы безропотно провозглашали его вождей своими правителями. Это происходило несмотря на значительный численный перевес китайцев, который появился не в XX веке, но был всегда. Самое худшее для завоевателя наступало уже после того, как он отпраздновал победу и установил свой порядок на всех землях бескрайней Империи. Уже через 2 поколения правители завоевателей с ужасом оглядывались вокруг, и… Не находили лиц людей своего народа, со всех сторон их окружали одни лишь китайцы. Такая уникальная стратегия этого народа, которую повторить никто более не в силах. Впрочем, другой народ, индусы, от завоевателей всегда избавляли многочисленные болезнетворные микроорганизмы, в изобилии обитающие в джунглях. Такой опыт тоже мало кто способен повторить…

В чем же причина такого «миролюбия» китайцев? Безусловно она — в учении даосизма, согласно которому смысл жизни — в поддержании небесного порядка. Если действие и совершается, то лишь для того, чтоб помочь восстановлению этого порядка, когда он почему-то нарушен. Отсюда — безусловный запрет на все резкие действия, к которым относятся и завоевательные войны.

И мы видим, что Китай ничего не завоевывает. Он лишь растворяет в себе народы-завоеватели да подбирает то, что плохо лежит. Отсюда и единственно возможный вариант укрепления китайской границы — сделать так, чтоб сибирские и дальневосточные земли не лежали плохо.

Эти земли — своего рода памятник русскому стремлению в сторону восходящего солнца, где по поверьям наших предков земля поднимается к самим Небесам. Они же — пространство, куда всякий раз уходила старая, живущая по традиции Русь, когда ее вытесняло обезумевшее от частых взглядов в западную сторону государство. Уже поэтому они должны быть для нас дороги, и Русский нард должен установить для себя, что терять их — нельзя.

Как же нам прикрепить к себе далекие русские земли? Прежде всего, следует обратить внимание на простор Тихого Океана, берега которого (а вовсе не Атлантики) сделались центром хозяйственной жизни XXI века. Окно в этот мир нам прорубать не надо — оно уже существует, стоит только обратить внимание на остров Сахалин. Его южная часть идеально подходит для строительства портов, требуется только лишь соединить Сахалинскую железную дорогу с железнодорожной сетью страны. Подобные проекты давным-давно разработаны, и их воплощение должно стать одной из первых задач Русского народа.

Политически этот проект связан с заключением союза с ближайшим соседом России в этом регионе — с Японией. Изучение синтоистского мировоззрения с его единством Потустороннего и Посюстороннего, с идеей Служения, как единственного смысла жизни, обогатит нашу духовную культуру, стремящуюся вобрать в себя идеи всех народов. Возможно и военное сотрудничество с Японией, помощь ей в восстановлении утраченного контроля над пространством Тихого Океана. Взамен мы можем получить от Японии противовес американскому присутствию в Тихом Океане и помощь в обеспечении безопасности восточных границ от Китая. При этом Япония поможет прикрыть самую уязвимую часть границы, прилегающую к Владивостоку. Ведь она лишена такого естественного щита, как горные хребты. Ну, и наконец, трудно переоценить технологическое сотрудничество с Японией, которая может обеспечить нас множеством новейших технологий. Взамен мы способны дать Японии космические технологии, в которых она нуждается.

Вторым «окном в Тихий Океан» может стать Камчатка. Полуостров, богатый стратегически важными ископаемыми (в том числе — литием, без которого невозможно создание термоядерной энергетики), имеющий прямой выход к океану. Для того, чтобы «прорубить» это окно, необходимо построить железную дорогу, связывающую БАМ, Якутск и Камчатку.

Технологическое освоение Приморья повысит численность людей, живущих в нем, и «закрепит» его за русскими землями. Вместе с тем необходимо и развитие производства по ту сторону русско-китайской границы — в Манчжурии. Эта часть Китая некогда была самостоятельным государством, причем государства, в давние времена завоевавшего сам Китай. В конце XIX века его земли вошли в сферу интересов России, через них прошла знаменитая КВЖД (Китайско-Восточная Железная Дорога), за нее проливали кровь в Русско-японскую войну. В ходе Второй Мировой войны японцы создали на этих землях государство Манчжоу-Го, которое могло бы служить буферов между восточными русскими землями и Китаем. Увы, на этот раз И.В. Сталин все-таки совершил ошибку, отдав Манчжурию Мао Цзедуну в надежде получить взамен вечную дружбу. Что же, точно видеть на 50 лет вперед человеку не дано, а в те времена Китай никто не рассматривал всерьез.