Читать онлайн «Утешение историей». Страница 16

То же самое они хотят сегодня и от нас, навязывая пропаганду гомосексуализма и верховенство европейского права. Их права повелевать нами. Все, кто думают иначе, или дураки, или наивные люди, не понимающие происходящего, или проходимцы, уже прикормленные за дешевые гранты. Цель Европы — не нести цивилизацию. Этой цели у нее никогда не было. Цель Европы — грабить. Делать то, чем промышлял Уленшпигель — продавать дерьмо. Но я хочу напомнить слова Геббельса, которыми его озарило в 1945-м, когда очередной эксперимент по «европеизации» провалился. Министр пропаганды Третьего Рейха сказал тогда: «Сверхчеловек пришел с Востока».

22 июня 2013 г.

Более 160 лет назад, 25 октября 1854 года, в Крыму произошло одно из самых знаменитых и дурацких сражений в мировой истории. Перепутав приказ, британская кавалерия полезла в лоб на русские пушки.

Наверное, это было красиво. Ровные ряды кавалерийских полков Ее Величества двинулись с места. Качнулись шлыки на медвежьих шапках гусар. Затрепетали флажки на уланских пиках. Пять полков отборной британской кавалерии неторопливой парадной рысью пошли в атаку. Топот копыт по твердому грунту выгоревшей крымской долины становился все сильнее. Отборные лошади. Выдрессированные люди, давно разучившиеся рассуждать и способные выполнить даже самый глупый приказ. Чудесный осенний день конца октября в Крыму, когда солнце уже почти не греет и не нужно потеть в суконном мундире, так раздражавшем британских солдат летом, когда Восточная армия королевы Виктории высадилась на полуострове.

Долина Смерти под Балаклавой. Британская гравюра точно передает начало атаки Легкой бригады. Сегодня там все по-другому — вся долина засажена виноградниками.

И тут грянули русские пушки. В упор. Батарейным залпом. И первые убитые рухнули на землю, еще не зная, что они — просто пища для придворных поэтов и талантливых режиссеров, художников и просто журналистов, прикомандированных к штабу британского командующего лорда Реглана. В общем, всех тех, трупных червей, что высокопарно назовут это место Долиной Смерти, а бессмысленную со всех точек зрения атаку Легкой бригады — подвигом и образцом служения воинскому долгу. А пушки все гремели. А мертвые один за другим валились на землю. И 25 октября далекого 1854 года становилось великим военным мифом, в котором каждый может найти свое и трактовать его, как хочет.

Атаку Легкой бригады любили снимать в кино. Ей посвящено два художественных фильма. Один черно-белый 1936 года. (Сам факт, что Голливуд зацепил эту тему, когда звуковое кино еще только делало первые шаги, не нуждается в комментариях — дельце сулило явную прибыль, как же можно было пройти мимо.) И другой, уже цветной 1968 года, снятый британским режиссером Тони Ричардсоном и считающийся классикой батального кино. Этакая британская «Война и мир», где есть все — и жена лучшего друга, которая становится любовницей главного героя капитана Нолэна, и туповатые британские генералы, и несчастные английские солдаты, которых порют до крови за дисциплинарные проступки, и чудные киноляпы (как же без них даже в Европе!). К примеру, русский офицер, отдающий приказ своим артиллеристам, почему-то кричит не «Огонь!», а «Огня!» Но если отбросить такие мелочи, то фильм Ричардсона действительно один из лучших в жанре — почти, как «Ватерлоо» нашего Сергея Бондарчука.

А еще было стихотворение любимого поэта королевы Виктории, лорда Теннисона. И поэма Киплинга. И даже песня «Кавалерист» рок-группы «Айрон Мейден», воспевшая Легкую бригаду в стиле тяжелого металла. А о поделках документалистов даже не приходится говорить — им нет числа.

Атака легкой кавалерии настолько ударила на Западе в голову романтикам, что даже Черчилль в 1944 году во время Ялтинской конференции попросил отвезти себя на место знаменитого боя. Он долго там бродил в разгар совсем другой войны, в которой англичане и русские уже не убивали друг друга, а сражались в одном ряду. Историки до сих пор спорят, ЧТО он там искал. Вроде бы кто-то из его родственников погиб в Долине Смерти. Только никак не могут этого родственника вычислить. Но у меня есть более простое объяснение. В атаке легкой кавалерии среди других полков участвовал и родной полк сэра Уинстона — 4-й гусарский, называвшийся тогда еще 4-м легким драгунским. Наверняка, гусару, ставшему премьером, хотелось побывать на месте безумного подвига своих предшественников-однополчан.

В общем, для англичан эта давняя история — аналог нашего мифа об Александре Матросове. Только еще масштабнее. Ведь в лобовую атаку на русские пушки кинулись сразу шесть сотен «героев», вряд ли подозревавших, что они творят. Миф этот настолько вездесущ, что может настигнуть тебя даже там, где его совсем не ждешь. К примеру, в мою жизнь он вошел в лихие 90-е на Сенном рынке в Киеве — в маленькой лавке на галерее второго этажа, торговавшей списанным военным барахлом. Среди американских штанов эпохи Вьетнамской войны и красного швейцарского камуфляжа я неожиданно обнаружил британскую сине-серую фуражку с черепом и костями. И купил ее за 100 гривен, просто пленившись этой кокардой. Я даже не подозревал, что покупаю. А потом, порывшись в справочниках, выяснил, что фуражка принадлежит 17-му уланскому полку — одному из пяти, участвовавших в атаке легкой бригады.

Кокарда на фуражках 17-го уланского. В Долине Смерти солдаты этого полка столкнулись с киевскими гусарами.

И вот теперь снесли Сенной рынок, утверждая, что он «обветшал». И нет той лавчонки. И давно расформирован 17-й уланский, не выдержавший сокращения британской армии после окончания Холодной войны — остался от него только один эскадрон в Королевском уланском полку. А фуражка осталась. И время от времени я вынимаю ее из шкафа и смотрю на серебристую кокарду — череп, кости и надпись: «Or glory». Что значит: «Или слава».

И честно говоря, выбираю совсем другое. Не нужна мне такая слава. Возьмите себе.

Атаке Легкой бригады предшествовала самая обычная управленческая ошибка. Ее породила некомпетентность британского командования и несовершенство системы управления. Ранним утром 25 октября на заре Балаклавского сражения Азовский пехотный полк русских захватил турецкий редут. Было еще темно. У турок началась паника. Они бежали, бросив еще три редута и 9 британских пушек, для которых служили прикрытием. Русские пехотинцы запрягли лошадей и потащили трофеи в свой тыл. Дело сразу же началось с удачи! Пушки были фетишем той эпохи. Взять орудие или сдать его врагу считалось великой славой и таким же несмываемым позором. Британский командующий лорд Реглан — старый ветеран, потерявший руку еще в сражении при Ватерлоо, тут же прибыл к месту прорыва и отдал приказ Легкой бригаде вернуть орудия. Приказ был послан с гонцом — капитаном Нолэном в виде записки. Ни радио, ни телефонов еще не существовало. Дословно он гласил: «Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро двинулась к линии фронта, преследуя противника, и ПОПЫТАЛАСЬ воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии тоже может присоединиться… Немедленно».

Командир британской кавалерийской дивизии, в которую входила Легкая бригада, лорд Лукан НЕ ВИДЕЛ никаких пушек. Штаб Реглана находился на горе. Конница Лукана — в долине. Естественно, ее обзор был ограничен. Дело осложнялось отвратительными отношениями между высшими британскими офицерами. Все — аристократы. Каждый мнил себя центром земли. Поэтому в приказ попадало много лишних вежливых слов, затруднявших восприятие. Что значит: «Попыталась воспрепятствовать»? Это атаковать или нет?

Вперед, Британия! Атака Легкой бригады обогатила множество художников, поэтов и режиссеров.

Командир Легкой бригады, лорд Кардиган, ненавидел Лукана, хотя они были родственниками, и тут же высказался за немедленную атаку. Между генералами завязался спор. Оба пытались выяснить, где же находятся невидимые пушки, которые следовало вернуть? Но капитан Нолэн, считавший обоих спорщиков просто старыми дураками, нервно указал рукой в противоположную сторону долины: «Там! Там ваши пушки!» И Лукан уступил. Две бригады (впереди Легкая, а за ней — на расстоянии Тяжелая), медленно набирая скорость, двинулись в бой.

Впоследствии из Нолэна сделают героя. В фильме Ричардсона он показан юным благородным энтузиастом — воплощением гуманного отношения к солдатам и несправедливых придирок со стороны старшего начальства. В реальности в момент сражения под Балаклавой ему уже исполнилось тридцать шесть лет. Далеко не мальчик. Автор двух книг по лошадиной науке — теории применения кавалерии в бою. В звании капитана Нолэн явно задержался. Что не удивительно — в середине XIX века в британской армии еще ТОРГОВАЛИ офицерскими чинами, а у него, видимо, не было денег, чтобы купить полк, как лорд Кардиган, приплывший на Крымскую войну на собственной яхте с персональной ВАННОЙ и запасом шампанского.