Читать онлайн «Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в «Матрице»». Страница 25

Больше того, заявка последнего голливудского боевика на зрелищность и насилие скорее мешает глубокомыслию. Я не возражаю против кинематографического насилия самого по себе — великая литература и киноискусство часто насыщены им — при условии, что насилие необходимо и продвигает и сюжет, и основные идеи. Рассмотрим, к примеру, тошнотворное «чрезмерное насилие» в фильме Стэнли Кубрика «Заводной апельсин» (1971). Этот фильм, как и роман Энтони Берджеса, по мотивам которого он снят, представляет собой содержательные размышления о природе свободы воли и о насилии отдельной личности на фоне насилия государства.

Однако мне кажется, что «Матрица» может доставить не интеллектуальное, а какое-то внутреннее удовольствие, и его источник кроется в новаторских спецэффектах, трюках и почти безостановочном действии. «В насилии есть много невероятных и превосходных образов, и я думаю, что насилие может быть потрясающим повествовательным средством. Постановщики фильмов развили немыслимый язык для выражения насилия. К примеру, то, что вытворяет Джон By со своим гипернасилием, — это просто замечательно. Он поднимает образ насилия на другой уровень. В «Матрице» мы попытались сделать то же самое», — говорит Ларри Вачовски.[89] Многие зрители и критики получили от насилия удовольствие: «„Матрица" предлагает одни из самых сильных психотических сцен в стиле экшн, какие только можно увидеть в американском кино».[90] Однако другие протестуют против того, что в конце «сценарий скатывается к устрашающей форме нигилизма… когда вооруженный до зубов герой стремится спасти человечество, убивая как можно больше людей».[91]

Проблемы со сценами насилия навредили многим недавним научно-фантастическим боевикам, например фильму Верхувена «Вспомнить все» (1990), который представляет собой невообразимую смесь пропитанных наркотическим кайфом раздумий Филиппа К. Дика о переменчивой природе реальности и философии Арнольда Шварценеггера «расколоть им черепа, как орех, и скосить их всех из пулемета». В фильме «Звездный десант» (снятом по мотивам романа Хайнлайна) Верхувен пытается высмеять военизированное фашистское общество будущего, но затем нейтрализует всю сатиру, одобряя пылкий военный героизм главного героя и наслаждаясь зрелищем увечий и запекшейся крови. Роман Хайнлайна действительно прославляет милитаристское общество, хотя и обходится без сатиры и почти без запекшейся крови. «Бегущий по лезвию бритвы» (1982) и «Особое мнение» (2002), оба снятые по мотивам романов Филиппа К. Дика, на мой взгляд, являются куда более содержательными научно-фантастическими боевиками, чем «Вспомнить все», «Звездный десант» и «Матрица». Насилие, к примеру, в «Бегущем по лезвию бритвы» показано намеренно неуклюжим и мучительным, потому что главному герою, полицейскому, приходится охотиться за спасающимися бегством «репликантами» и убивать их. «Репликантов», искусственных людей, невозможно отличить от настоящих, и они медленно умирают, страдая от неподдельной боли. А убийства в «Особом мнении» показывают фрагментарно, так что они начинают травмировать, словно назойливый кошмар. В обоих фильмах насилие помогает развитию идей автора.

В отличие от этих фильмов в «Матрице», как мне кажется, гиперреальность делает нам прививку от чрезмерного насилия. К примеру, она искривляет реальность так и сяк и напоминает видеоигру, и поэтому мы не можем принимать жестокое убийство полицейских в вестибюле всерьез. С технической точки зрения эта сцена исполнена просто изумительно, и на нее приятно смотреть, однако несколько беспокоит ее смысл. Полицейские становятся похожими на безымянные цели в какой-нибудь видеоигре, которые существуют лишь для того, чтобы быть размазанными по стенке. Мы моментально забываем о том, что за этими виртуальными полицейскими стоят живые люди. Один из критиков обнаружил тревожное сходство между этим эпизодом в «Матрице» и имевшей место в действительности резней в средней школе в Колум-байне, включая черные длиннополые плащи и крупнокалиберное оружие.[92] Как спрашивает Дино Феллуга в предыдущей статье: «Позволяет ли острожное использование теории постмодерна братьям Вачовски избежать обвинения в создании чисто эскапистской чепухи?» Я бы ответил, что не вполне.

Вернемся к нашим баранам: насколько точно «Матрица» отражает идеи Бодрийяра? И так ли уж верна она бодрийяровским выводам? Отвечая на первый вопрос, скажу, что идеи Бодрийяра явно повлияли на фильм, однако «Матрица» разбавляет их до такой степени, что перестает отражать мнение Бодрийяра. Что касается ответа на второй вопрос, то «Матрица» не следует выводам Бодрийяра, потому что создает мир, в котором людей насильно погружают в нереальное (тогда как в нашем современном мире мы втягиваемся туда сами).

Кроме того, «Матрица» дарит надежду на возвращение к реальному, а Бодрийяр утверждает, что надеяться на это уже невозможно.

В одной из сцен «Матрица» предлагает упрощенную или романтизированную идею «Симулякров и симуляции». В фильме существует два мира — воображаемый мир Матрицы, компьютерная версия 1999 года, и реальный мир постапокалиптической Земли 2199 года. И в фильме проводится четкое различие между ними. Визуально разделительная линия проведена предельно отчетливо. По мнению оператора Билла Поупа, в мире Матрицы небо подняли выше при помощи оцифровки, чтобы сделать его белым. «Вдобавок, раз уж мы хотели, чтобы реальность Матрицы была непривлекательной… иногда мы использовали зеленые фильтры». В отличие от Матрицы «в мире будущего царит холод и тьма, он изрешечен молниями, так что мы придали молнии чуть больше синевы и сделали адскую темноту. И будущая реальность тоже стала очень мрачной».[93] Критик Дэвид Лэрри отмечает, что «в «Матрице» мы очень хорошо представляем себе реальный мир… Морфеус знакомит его с этим миром, говоря: "Добро пожаловать в реальный мир". Реальный мир существует даже под гнетом бодрийяровского "третьего порядка симулякров", и кинематографическое искусство… может изобразить его и рассказать героическую историю о его возрождении».[94]

Следовательно, «Матрица» упрощает Бодрийяра. В книге «Симулякры и симуляция» доказывается (так это или нет), что реального мира, может, уже за симуляцией и не осталось, и не существует уже базисной реальности, которую можно возродить. Реальное исчезло. «По сути, это уже на самом деле не реально реальное, потому что больше нет воображаемого, которое бы окутывало реальность. Это гиперреальное».[95] Вместо этого концепция Вачовски в «Матрице» больше напоминает романтические идеи XIX столетия о границе между двумя мирами, когда ложный мир видимостей закрывает или искажает подлинный мир. Если мы однажды рассеяли иллюзию, то мы можем обитать в реальном мире. Это старое отличие между видимостью и реальностью.

Я не согласен с утверждением Дино Феллуги о том, что Ва-човски намеревались приглушить в фильме разницу между миром Матрицы и реальным миром. Это еще больше смутило бы зрителя, причем без всякой цели, а в этом фильме и без того многое сбивает с толку.

Следует отметить, что, помимо возрождения реального в фильме, его мессианский подтекст также полностью противоречит бодрийяровскому пессимизму по поводу триумфа гиперреальности. Нам не нужно наделять такого мыслителя, как Бодрийяр, статусом пророка, а художнику нет надобности быть рабски преданным идеям любого теоретика. Но когда фильм намекает на теоретика, которого явно неправильно понимает или намеренно упрощает, то фильм теряет часть своего интеллектуального посыла. Как пишет один критик: «Если какой-то фильм заявляет себя только как зрелище, я готов вывести из строя свой датчик, детектирующий идиотские сюжеты; но если кино претендует на сильный когнитивный/идейный компонент (например, цитируя Бодрийяра) и этот компонент непродуман или состряпан кое-как, то я выхожу из себя».[96]

В заключение добавлю, что, хотя «Матрица» развлекает нас и дает нам пищу для размышлений (особенно часто задумываешься о ее убедительной и параноидальной центральной метафоре насчет обманчивости «реальности»), я должен определить этот фильм как небезупречную попытку «интеллектуального боевика», в котором зрелищность порой преобладает над заложенными в нем идеями или противоречит им.

Anthony Т. At the Movies: "The Matrix" // Associated Press. 1999. March, 30. BaudrillardJ. America. London and New York, 1988 (рус. перевод: Бодрийяр Ж. Америка. М., 2000).

Baudrillard J. Simulacra and Science Fiction // Science-Fiction Studies. 1991. November (18.3). R 309–313.

Baudrillard J. Simulacra and Simulation. Ann Arbor, 1994.

Barnett P Ch. Reviving Cyberpunk: (Reconstructing the Subject and Mapping Cyberspace in the Wachowski Brothers's Film "The Matrix" // Extrapolation. 1991. November (41.4). P. 359–384.