Читать онлайн «Планируемая история (Сборник)». Страница 17

ТОЛЧОК К КРИЗИСУ. Надо различать политику руководства страной и то состояние, которое является следствием этой политики. Политика перестройки есть осуществление замыслов руководства, а перестройка образа жизни есть реакция страны на эту политику, совсем неадекватная ей. В брежневские годы накопились предпосылки для кризиса – созрел потенциальный кризис. Но актуальным он стал лишь с началом политики перестройки. Именно политика горбачевского руководства дала толчок к превращению возможности кризиса в действительность. Власть начала проводить определенную политику, будучи уверенной в том, что общество будет продолжать жить под ее контролем и следовать ее предначертаниям. Но общество, созревшее для кризиса, реагировало на политику власти неожиданным и нежелаемым для нее образом.

ПЕРЕСТРОЙКА. Послужив толчком к развязыванию кризиса, политика перестройки существенным образом повлияла на его форму, ход и силу. Она стала главным источником кризиса, оттеснив на задний план все прочие причины и условия. Перестройка как реакция страны на политику руководства и стала реальностью кризиса как такового. Именно маниакальные планы реформаторов придали кризису масштабы эпохальной катастрофы.

Напомню читателю мое обещание, данное в начале статьи, сказать о причине моей неприязни к планам переустройства нашей страны. В предкризисной и кризисной ситуации любой план преобразования, как бы он прекрасно ни выглядел на словах, может лишь способствовать развязыванию и усилению кризиса. В сложившейся в нашей стране ситуации планы ее переустройства были не только не нужны, они были вообще противопоказаны. В том виде, в каком советское общество сложилось до перестройки, оно ни в каком обновлении не нуждалось. Оно нуждалось в усовершенствовании, но теми методами и средствами, какими оно располагало в силу своей природы. Оно не нуждалось ни в какой революции сверху. И тем более оно не нуждалось ни в возвращении к дореволюционному состоянию, ни в переходе к капитализму. Нужны были не маниакальные планы, а повседневная и терпеливая работа, не вызывающая сенсаций на Западе.

СУЩНОСТЬ КРИЗИСА. Начавшись с самых верхних «этажей» общества – с идеологии и морального состояния, кризис углубился до самых его основ, охватив социальную организацию страны и систему власти и управления.

Был нарушен фундаментальный принцип владения. Поощрение форм владения, приближающихся к форме частной собственности, в огромной степени способствовало разрушению коллективистских оснований коммунизма. Нарушилась стабильность социальной структуры населения и механизма ее воспроизводства. Произошла та самая дестабилизация общества, о которой так долго мечтали на Западе. Усилилась сверх меры ненадежность социального положения людей, ослабли гарантии удовлетворения минимальных потребностей. Ослабла заинтересованность массы людей в делах и интимной жизни их деловых коллективов. Произошло ослабление и порою даже разрушение прикрепленности граждан к деловым коллективам, а также ослабление власти коллектива над индивидом. Произошло вопиющее нарушение принципов вознаграждения за труд и распределения жизненных благ.

Система власти и управления утратила прежний контроль над обществом и сама разрегулировалась. Это произошло не потому, что система управления или управляемое общество (или оба) стали хуже. Суть дела в том, что нарушилось сверх меры соответствие между управляющей системой общества и управляемым телом общества, нарушились принципы и нормы управления и управляемости. Я выше уже говорил о том, что в брежневские «застойные» годы советское общество настолько усложнилось структурно и функционально, что управлять им так же успешно, как это было ранее, и теми же методами стало невозможно.

Кризис власти (государства) проявился прежде всего в том, что стало невозможно сохранять ее как единое и слаженное целое. Теперь она раскололась на всеобщее обозрение, и внутренние конфликты стали предметом всеобщего достояния. Группировки проявили непримиримую вражду по отношению друг к другу. Высшая власть утратила прежний контроль над нижестоящими подразделениями. Стержневая часть утратила прежний контроль над прочими разветвлениями власти. Органы порядка перестали выполнять свои функции на должном уровне. Милиция оказалась неспособной бороться с ростом преступности. Органы государственной безопасности оказались бессильными бороться против нарастающих антигосударственных и антикоммунистических умонастроений и действий.

Власть сама усилила этот аспект кризиса, реабилитировав прежних диссидентов и присвоив себе разоблачительские функции диссидентов. Заигрывания с Западом породили серию либеральных жестов, поощрив тем самым бунтарские, антигосударственные, антипартийные и антикоммунистические силы в стране. В том же направлении действовали разоблачения сталинизма и брежневизма. Расчеты власти на завоевание популярности не оправдались. Наоборот, она потеряла авторитет в глазах населения. Разоблачения сталинистов и брежневистов фактически наносили удар по власти вообще. Начались такие массовые нападки на власть, каких не было за всю советскую историю. Они приняли откровенно антикоммунистический характер.

Кризис охватил все сферы жизни общества, включая идеологию, экономику, культуру, интеллектуальное и психологическое состояние населения. Произошла дезорганизация всего общественного организма.

КРИЗИС ПАРТИИ. В самой сильной степени кризис власти затронул ее стержневую часть – партийный аппарат. Он утратил былой контроль за системой власти и оказался изолированным от управляемого общества. На него взвалили главную ответственность за то, в каком положении оказалась страна. Все нападки на представителей власти, обвинения их в коррупции, бюрократизме и консерватизме относились прежде всего к работникам партийного аппарата. Антипартийные и фракционные выступления членов партии и даже представителей органов власти стали обычным делом. За них никто не наказывался ощутимым образом. Многие стали демонстративно выходить из партии. Антикоммунистические выступления и неподчинение властям перестали даже удивлять. На выборах в Советы кандидаты партийных органов стали терпеть сокрушительное поражение. Допущение формы выборности в отношении невыборной, по существу, власти поставило всю профессиональную власть на грань катастрофы.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС. Уже в хрущевские и брежневские годы стало осознаваться резкое расхождение между идеологической картиной реальности и самой реальностью, между идеалами коммунизма и объективными тенденциями эволюции реального коммунизма, между интеллектуальным уровнем образованной части общества и идеологией. Идеология фактически перестала быть руководством к действию для властей. Она все более становилась предметом насмешек. Миллионы людей изучали ее, но сугубо формально.

Политика гласности углубила и расширила идеологический кризис. Начались безудержное и бесконтрольное словоблудие, мазохистское саморазоблачение, оплевывание всех святынь советской истории, очернение советской реальности. Все истины марксизма-ленинизма были подвергнуты осмеянию. Всякая защита даже бесспорных истин его рассматривалась как признак реакционности и отсталости. Короче говоря, с марксизмом-ленинизмом обошлись чуть ли не как с враждебным идеологическим учением. Одновременно началось столь же безудержное заимствование идей из западной идеологии.

Неверие в марксистские идеалы и отказ от марксизма-ленинизма как от руководства к действию захватил самые верхи правящего слоя. Дискредитация идеологии стала стимулироваться сверху. И это несмотря на то, что многие положения марксизма-ленинизма могли бы как никогда послужить путеводной звездой в современной запутанной ситуации в мире. Коммунисты предали марксизм-ленинизм именно тогда, когда на нем стоило настаивать особенно упорно.

Была потеряна эпохальная цель общества – его ориентация на «полный коммунизм». Доминирующим стало состояние беспросветности. Идейные интересы заглохли или оттеснились куда-то на задворки человеческих душ. Разрушилось также сознание исторической миссии советского народа и сознание внешнего эпохального врага. Советские люди стали видеть коммунистический идеал на Западе. Все то, что советская идеология и пропаганда с полным основанием утверждали о реальном капитализме и о Западе, стало восприниматься как идеологическая ложь, а идеологическая ложь и дезинформация, идущая с Запада, – как святая правда.

КРИЗИС ЭКОНОМИКИ. Социальный кризис особенно ощутимо проявился в сфере экономики. Подчеркиваю, это не экономический кризис, а именно проявление социального кризиса в экономике. В основе его лежат сами принципы организации общества: системность, плановость, единое и централизованное управление, социальная организация людей. Внешними проявлениями кризиса является усиление обычных экономических трудностей сверх всякой меры. Но сущность его заключается в отступлении от коммунистических методов в экономике и в стремлении преодолеть экономические трудности капиталистическими методами. Нет надобности перечислять эти отступления, они общеизвестны.