Читать онлайн ««Православный» сталинизм». Страница 4

Но так как Христос есть Истина, Жизнь, Добро, Красота, Премудрость, Мир, Счастье, Свобода и Любовь, то, избавившись от Него, марксистско-ленинская утопия лишилась всего этого и превратилась в убогий и жалкий суррогат веры, основанный на ненависти, лжи, насилии и борьбе всех против вся. Это религия, заменившая живого личного Бога слепой исторической необходимостью, определяющей смену неких фиктивных общественно-экономических формаций. Это религия, объявляющая человеческую личность ничем и обращающая внимание лишь на абстрактные классы. Это религия, начавшаяся с погони за призраком и основанная на некролатрии – поклонении трупу. Это религия, чьи служители залили потоками крови и разорили до повальной нищеты богатейшую в мире страну. Это религия, требующая от своих адептов слепой, полной и безоговорочной веры, беспрекословного и бездумного повиновения, религия, основанная на железном предопределении, рабстве и несвободе. Это религия лжи, и мы, христиане, знаем; кого Спаситель называет отцом лжи – человекоубийцу дьявола. Именно ее демоническим происхождением объясняется та беспощадная война, которую коммунистическая секта объявила любой иной религии, но в первую очередь – христианству, и вся диавольски хитрая изощренность методов, которые руководители секты использовали в борьбе против Церкви Христовой.

Нельзя не признать, что борьба эта во многом оказалась успешной. Конечно, Церковь, которую не одолеют врата ада, выстояла, укрепилась и украсилась не виданным никогда во всей предыдущей истории сонмом мучеников и исповедников. Но в советском обществе она оказалась вытесненной на его периферию, став для большинства граждан, поверивших космонавту, который «никакого Бога там [в космосе] не видел», маргинальным явлением и пережитком прошлого. Церковь была вытеснена в своеобразное гетто, окруженное стеной непонимания, презрения, подозрительности и страха. Тем не менее, она выстояла, выжила и, более того, смогла пробить бреши в этой стене. Думается, это и предрешило конечное крушение коммунизма.

Михаил Борисович Смолин, историк русской консервативной мысли, публицист; кандидат исторических наук; член Союза писателей России; исполнительный директор Фонда «Имперское возрождение».

Все ближе становится дата столетия революции в России. Все ближе 2017 год, когда новой России нужно будет заново осмыслить и сделать очень важный выбор: какое наследие выбрать как историческую и, главное, духовную основу своего дальнейшего развития. Необходимо будет решить, что для нас как для общества важнее – наследие революции и коммунистического режима или наследие Империи и Православного мира. После падения коммунистической власти в России в 1991 году мы позволили себе взять некоторую историческую паузу (длящуюся уже 25 лет), оттягивая решения вопроса: какую же Россию мы собираемся строить и какое наследие будет для этой новой России определяющим, базовым, руководящим в ее будущем.

Приближающееся столетие революции неизбежно поставит перед нами этот вопрос более жестко, чем ранее. Придется выбирать, праздновать ли это событие как неизбежный великий слом не способного к дальнейшему существованию русского Православного мира, как создание нового пути развития человечества – или же переосмыслить революцию как духовную болезнь, приведшую великую православную традицию в нашей стране к столетнему кризису, и утвердиться в мысли, что дорога в коммунистическое будущее есть духовно-социальная химера, путь тупиковый и смертельно опасный.

Этот выбор надо делать честно и искренне, что называется с «открытым забралом», без фарисейского подсчета процентов «за» и «против». Революционное мировоззрение и революция как окончательный акт прихода людей с этим мировоззрением к власти есть отказ от православного пути развития, провозглашенного еще правителями Древней Руси равноапостольными Ольгой и Владимиром. Советский период был попыткой заставить русских людей в своей жизни обходиться без Бога и без опыта предков. Попытка была жестокой, последовательной и реализовывалась согласно идеологии, которая сформировалась еще до самой революции.

Автор этой статьи считает революционное мировоззрение и саму революцию в нашей стране величайшим духовным соблазном, который только приходилось переживать русским людям в своей более чем тысячелетней истории. И потому считает необходимым выработать к этому соблазну столь же величайшее, прежде всего духовное, а вместе с ним и всякое другое неприятие. Только от этого отправного пункта, преодолев революционно-атеистические мировоззренческие метания, можно начать двигаться далее каждому человеку в отдельности и русскому обществу в целом.

Советское прошлое как соблазн повторного бунта «блудного сына» против своего Отца Небесного, как бесовское средостение, как туманный морок стоит между нами и нашими православными предками и не дает нам решительно вернуться на путь, определенный равноапостольными Владимиром и Ольгой. Нужно сделать духовное усилие и утвердиться в мысли, что, перефразируя Достоевского, «Бог есть, а значит, социализм не прав».

Свое отрицательное отношение к революции и марксистскому коммунизму автор облек в форму тезисов, которые назвал «Тезисами неприятия».

1. Идеология революции и марксистского коммунизма – антихристианское мировоззрение.

Революция стала бунтом против призвания человека служить сверхличному Богу и стремилась уничтожить всякий смысл за пределами человеческого тела и его насыщения.

Революция не была просто радикальной социальной реформой, это была всеобъемлющая мировоззренческая реформация всех сторон земной жизни русских людей. Идейной движущей силой этой реформации была атеистическая социальная религиозность, т. е. свойство пострелигиозного сознания переносить абсолютные религиозные нравственные требования из мира веры, мира метафизического в земную социальную действительность.

Отсюда требования любой революции к социальной сфере являются чрезвычайно завышенными и совершенно не поддаются реализации в конкретной жизненной ситуации. Идеи «земного рая», «светлого будущего», «общества социальной справедливости» и тому подобные утопии всеблаженства принципиально неосуществимы в земной действительности, но революционизм не способен согласиться на что-либо меньшее или что-либо менее совершенное, так как верит в социальное переустройство мира и в возможность достижения социального идеала абсолютно так же, как верит в загробное блаженство верующий человек.

Революция материализовалась в нашей стране в образе большевиков с их партией, цареубийством, карательной ЧК, диктатурой пролетариата, продармиями, расстрелами, заложниками, красным террором, экспроприациями, брестским предательством, Гражданской войной, святотатством, гонениями, массовым хамством, классовой враждой и т. п. Но и сегодня левые пропагандисты пытаются одеть эту партийную советскую историю в «светлые одежды» романтической истории, а не описывать ее суровыми красками уголовной хроники и бесовского наваждения.

После революции в России Церковь испытала гонения, сравнимые лишь с гонениями первых веков христианства, сонм православных мучеников пополнился тысячами и тысячами новых убиенных за веру. Русские как православные люди испытали все возможные унижения национальной и личной гордости, став подопытными образцами в великой «лаборатории» штаба мировой революции. Православная семья, жизненные призвания мужчины и женщины, воспитание детей – все было извращено революцией и поставлено под контроль большевистской власти.