Читать онлайн «Гениальные аферы». Страница 79

Поговаривают, что честолюбивый разведчик мечтал о должности военного коменданта Западного берега реки Иордан: как показывает современная израильская история, именно высокие военные должности долгое время открывали путь в большую политику. Но долгожданного назначения не случилось. И полковник Яаков Нимроди занялся бизнесом, а точнее, торговлей оружием в той стране, чей рынок знал лучше всего, – в Иране. При этом Нимроди максимально использовал связи, накопленные во время работы в «Амане». Новоиспеченный бизнесмен прославился своей уникальной способностью решать сложные вопросы, связанные с экспортными поставками на иранский рынок. А комиссионные экс-разведчика в иные годы исчислялись миллионами долларов.

Однако в 1979 году его благосостояние находилось под угрозой в связи с тем, что в Иране пришли к власти исламские фундаменталисты, занимавшие антиизраильские позиции. Все же Нимроди сделал все от него зависящее, чтобы сохранить прежние деловые связи.

В этом ему помогли и некоторые израильские политики, считающие нужным поддержать Нимроди в сотрудничестве с враждебной страной.

Уже в октябре 1980 года с помощью Нимроди, учредившего специально для этого фирму «International Desalination Equipment», военно-техническое сотрудничество Израиля с Ираном возобновилось. Причем Нимроди торговал не только израильским оружием, но и самолетами и танками американского производства. К лету 1981 года объем сделок, заключенных Нимроди с министерством обороны Ирана, достигал 135 млн. долларов.

Трудно определить, кто и когда первым предложил совместно торговать с Ираном – американцы израильтянам или наоборот. Но операция, впоследствии получившая широкую огласку под именем «Иран-контрас», разрабатывалась при непосредственном участии Нимроди. Именно он в декабре 1985 года вернул на иранский счет в «Credit Suisse» 18 млн. долларов, когда покупатели выяснили, что Израиль поставил им морально устаревшие ракеты Hawk. В результате конфуза Нимроди отстранили от дальнейшего участия в операции. А ЦРУ попыталось даже установить слежку за недобросовестным посредником. Кроме того, израильские власти проявляли интерес по поводу исчезновения 2 млн. долларов из фондов, выделенных на осуществление сделок с Ираном.

В 1988 году Нимроди приобрел компанию под названием «Israel Land Development», созданную в 1909 году для покупки земель в Палестине и являющуюся одним из крупнейших израильских операторов на рынке недвижимости.

Почти одновременно с покупкой Нимроди «Israel Land Development» британский медиа-магнат Роберт Максвелл приобрел 33 % акций издательского холдинга «Maariv». К концу 1991 года Максвелл имел уже контрольный пакет, увеличив долю своего участия в «Maariv» до 86,7 %. И именно максвелловские акции «Israel Land Development» купила за 18 млн. долларов в 1992 году после смерти британского бизнесмена. Холдинг «Maariv», как и другие активы Максвелла, пребывал тогда не в лучшем состоянии. Тем не менее после покупки «Maariv» молодой юрист Офер Нимроди вышел из тени своего отца, решив попробовать себя в роли издателя.

Первым делом Нимроди-младший сменил главного редактора и дизайн газеты. Кроме того, вопреки своему названию («Maariv» в переводе с иврита – «вечерняя молитва») газета стала выходить по утрам. Результаты деятельности Офера Нимроди проявились уже спустя два года, когда 10,18 % акций «Maariv» были размещены на Тель-Авивской фондовой бирже. Привлеченные инвестиции позволили издательскому концерну существенно усовершенствовать свою полиграфическую базу.

Впрочем, причина менеджерского успеха Офера Нимроди крылась отнюдь не в одних эффективных управленческих решениях. Вскоре выяснилось, что сын бывшего разведчика применяет не только те навыки, которым его обучили в Гарварде. В апреле 1994 года полиция обнаружила подслушивающие устройства, установленные возле дома близкой родственницы главы концерна «Yediot Aharonot», являющегося конкурентом холдинга «Maariv». «Жучки» принадлежали частным сыщикам Рафи Придану и Яакову Цуру. А те в свою очередь выполняли заказ руководства «Maariv».

Оказывается, еще в 1992 году Офер Нимроди и шеф службы безопасности «Maariv» Давид Ронен наняли Придана и Цура для слежки за семьей владельцев «Yediot Aharonot». На основании показаний согласившегося сотрудничать со следствием Цура полиция в апреле 1995 года арестовала Нимроди и Ронена. Однако это на состоянии компании «Maariv» практически не отразилось. Более того, в мае 1998 года выпущенный под залог Офер Нимроди продал Владимиру Гусинскому 25 % акций «Maariv» за 85 млн. долларов.

Спустя два года после этого, а именно 14 июня 2000 года, страницы израильских газет пестрели заголовками типа «Оба владельца «Maariv» за решеткой». К тому моменту Нимроди отсидел в тюрьме 8 месяцев, и ему инкриминировали уже не только подслушивание, подделку документов, злоупотребление доверием, но и покушение на убийство государственного свидетеля Яакова Цура и двух конкурентов.

Правда, суд, состоявшийся в октябре 2001 года, снял с Офера Нимроди обвинение в покушении на убийство. Издателя приговорили к 25 месяцам тюремного заключения (не считая тех, что он уже отсидел, пока шло следствие) и обязали выплатить в пользу государства 80 тыс. долларов. Однако в конце марта 2002 года Нимроди, не отсидевшего и двух третей положенного срока, выпустили на свободу. Почему? Предположений на эту тему много, но кто знает, насколько они соответствуют действительности.

В 1995 году разразился самый крупный финансовый скандал за последние сто лет, главным героем которого стал 28-летний банкир Николас Лисон – человек с незаурядной биографией.

Итак, Николас Лисон родился в простой семье английского рабочего. В детстве особенными способностями не отличался и даже умудрился получить тройку на выпускном экзамене по математике. Однако спустя несколько лет Лисон снискал мировую славу финансового гения. Прологом к этому послужило его назначение на пост главы сингапурского отделения банка «Бэррингс», последовавшее в 1992 году.

Николас Лисон

Пребывая на этой должности, Лисон много и напряженно работал. Его «коньком» являлись фьючерсные сделки, то есть сделки, заключаемые на перспективу, причем в таком случае надо обладать недюжинным умом, чтобы правильно рассчитать будущую финансовую ситуацию. Кроме того, Лисон удачно играл на токийской и сингапурской биржах. Руководство «Бэррингса» было в высшей степени довольно результатами его деятельности: так, только в 1993 году Лисон принес банку свыше 37 млн. долларов прибыли.

Летом 1994 года один из авторитетных брокеров с Уолл-стрит посоветовал ряду американских корпораций сократить масштабы своей работы на токийской бирже, мотивируя это тем, что азиатский биржевой и финансовый рынки вступили в полосу длительного спада. А в это время Лисон, неизвестно чем руководствовавшийся, сделал ставку на подъем на токийской бирже и начал скупать в большом объеме будущие контракты в Японии, пытаясь разместить их на мировых биржах.

Однако надежды Лисона на быстрый рост японского рынка не оправдались, и вскоре он начал терпеть крупные убытки, что, правда, нисколько не поколебало его веру в себя.

Понимая, что руководство «Бэррингса» вряд ли позволит ему и дальше проводить заведомо неудачные операции на токийской бирже, Лисон скрывал свои ошибки. Он даже открыл специальный секретный счет за номером 88 888, на котором накапливались потери от неудачных сделок.

Вопреки всякому здравому смыслу финансовый гений продолжал увеличивать количество скупаемых банком фьючерсных контрактов.

Существуют данные, свидетельствующие о том, что Лисон скупил контрактов на 20 млрд. долларов. Некоторые эксперты считали операции Лисона не такими уж авантюрными, как они казались, и даже считали возможной вероятность того, что финансовый гений в конце концов одержит победу.

Один из них дал такую оценку сложившейся ситуации: «Если бы в феврале индекс контрактов “Никкей” превысил 19 пунктов, то Лисон бы выиграл. В начале декабря появились признаки того, что ставка Лисона выигрывает – индекс “Никкей” пошел вверх, но вдруг вмешался сам Господь Бог».

И действительно, может сложиться впечатление, что судьбу Лисона определили высшие силы, так как в январе в Японии случилось сильнейшее землетрясение, в результате чего пострадали многие индустриально развитые районы страны.

В результате индекс «Никкей» резко упал. Лисон пытался бороться, скупив сделок еще на 7 млрд. долларов, но это уже не помогло.

Сингапурское отделение банка «Бэррингс» понесло около 1,5 млрд. долларов убытков, что ознаменовало собой крах старейшего британского банка, на протяжении 200 лет считавшегося наиболее престижным в мире.

Из Сингапура от Лисона в лондонский офис «Бэррингса» пришел факс, в котором говорилось следующее: «Психологическое давление столь огромно, что я не выдерживаю. Я глубоко извиняюсь за те неприятности, которые вам принес. Но сделал я это не нарочно. Свяжусь с вами позже».

Президент банка Питер Бэрринг срочно созвал совещание директоров, но ничто уже не в состоянии было исправить ситуацию. И говорят, что на собрании Бэрринг, не стесняясь, горько плакал на глазах своих подчиненных, будучи не в силах примириться с банкротством.