Читать онлайн «Гениальные аферы». Страница 62

– Как же это получается?

– А вот как. В табакерке два дна. Этот цветочек вставной, на пружине, и намазан по мату воском или клеем. Когда я беру табак, то прижимаю пальцем середину. Верхняя карта прилипает к цветку и держится в рамочке. Вторая остается верхней. Теперь идет другая карта, которую мне надобно положить направо. Я точно же таким порядком кладу табакерку на карты, прижимаю дно, и карта отстает от цветка и ложится наверх, а та, которая должна была выиграть при первой раздаче, проигрывает понтёру при второй».

Затем Зарезин демонстрирует еще одно чудо техники, так называемую гильотину. «Слово французское, – говорит он, – но изобретение русское, и не столь страшное, как французский механизм того же названия».

Гильотина представляла собой карту, масть которой и очки изменялись при помощи движения пальца. Любую карту с очками (но не фигурную) осторожно расщепляли посередине на два листочка. Между ними вставляли устройство для смены очков, роль которого выполняла тонкая стальная пружинка от часового механизма. Один ее кончик едва заметно выступал сбоку карты, а к другому были приклеены очки, вырезанные из других карт.

Иногда в подобном устройстве пружинку заменяли плоским рычажком, который изготавливали из расплющенной на наковальне тонкой швейной иглы. Затем на месте очков в лицевом листочке расщепленной карты вырезали окошки, после чего всю карту склеивали. Подобное изобретение неплохо работало, потому что при тусклом свете свечей партнеры не могли рассмотреть, как шулер двигал ногтем выступающий кончик часовой пружинки для того, чтобы выставить в прорезанные окошки нужные ему очки.

Одно время карты были сильным увлечением Николая Васильевича Гоголя. Неслучайно в его пьесе «Игроки» содержится описание нескольких способов подбрасывания в игру крапленых колод. «Приезжает на ярмонку наш агент, – рассказывает один из персонажей, опытный шулер. – Останавливается под видом купца в городском трактире. Лавки еще не успел нанять, сундуки и вьюки держит в комнате. Живет он в трактире, издерживается, ест, пьет – и вдруг пропадает неизвестно куда, не заплативши. Хозяин шарит в комнате. Видит, остался один вьюк: распаковывает – сто дюжин карт. Карты, натурально, тут же продали с публичного торга. Купцы вмиг расхватали их в свои лавки. А через четыре дня проигрался весь город!»

Так с помощью трюка с пропавшим агентом шулерская команда распространила по всему городу колоды с мечеными картами.

А вот еще один хитроумный трюк. Задумав обобрать богатого помещика, группа приезжих шулеров садится в повозку, запряженную тройкой лошадей, и во весь опор летит мимо купеческого дома. Для пущей убедительности пассажиры прикидываются пьяными. Они кричат и во все горло распевают песни. Из повозки выпадает чемодан. Дворовые люди машут вслед удаляющимся шулерам, кричат, но те якобы ничего не замечают и мчатся прочь. Чемодан, естественно, прибирают к рукам и рассматривают его содержимое. Среди кое-какой одежды находят колод сорок карт, которые, по замыслу мошенников, попадают на барские столы. На следующий же день хозяин и все его гости остаются без копейки в кармане. Обчищают их, конечно, шулеры, которые подбросили им чемодан с колодами крапленых карт.

В книге «Жизнь игрока, описанная им самим, или Открытие хитростей карточной игры», опубликованной в 1826 году, автор которой по вполне понятным причинам предпочел остаться неизвестным, приводится история, повествующая о том, как страстного картежника и меломана обыграли в карты при помощи скрипки.

Двое сели играть в бостон, а третий, скрипач-виртуоз, начал ходить по комнате и наигрывать импровизации якобы для развлечения игроков. Музыкант изучал карты обоих игроков и своей игрой передавал своему сообщнику сведения о мастях карт, которые находились на руках у его партнера. Так, если скрипач начинал играть на басовых струнах, это означало пики, на высоких тонах – трефы и т. д.

Другим способом передачи информации являются кодовые слова. Например, зная, какие карты есть на руках у партнера, шулер обращается к помощнику с такими словами: «Что ты думаешь? Ходи!» или «Батенька мой, как же тебе везет!» Оказывается, подобные фразы несут в себе определенную информацию: первое слово, начинающееся на букву «Ч» – это указание ходить с червей, на «Б» – с бубен и т. п.

Бывали в России и международные аферисты, владевшие шулерскими приемами. Кратковременный фаворит Екатерины II генерал-поручик С. Г. Зорич был известен как страстный картежник, который ввел при дворе игру на такие суммы, о которых до него никто и не помышлял. Именно о нем упоминает Александр Сергеевич Пушкин в «Пиковой даме».

За скандальное увлечение картами царица отослала Зорича от двора. Он уехал на Украину и поселился в своем имении в Шклове, где занялся большой игрой.

Спустя некоторое время Шклов стал международным центром карточных игр, чем-то вроде европейской Гаваны. В этот город съезжались искатели приключений со всей Европы.

Среди них оказались известные в те времена шулеры – австрийские графы, братья Зановичи, близкие друзья знаменитого Казановы, высокий титул которых помогал им в организации карточных афер. Зная о том, что свежие колоды привозили к Зоричу на обозах, графы подменили в одном из обозов настоящие колоды на крапленые и начали неизменно выигрывать.

Там же, на Украине, Зановичи занялись изготовлением не только крапленых карт, но и фальшивых банкнот, за что и были взяты под арест после того, как в Шклове обнаружили поддельные российские ассигнации на общую сумму в 700 000 рублей. Графы с позором были высланы из России. Вполне вероятно, что не без помощи подобных партнеров генерал Зорич накопил карточных долгов на два миллиона рублей.

В начале XX века состоялся скандальный судебный процесс, главной героиней которого являлась Ольга Григорьевна Штейн. Кроме нее, в деле фигурировали высокопоставленные чиновники, обманутые вкладчики, известные юристы и знаменитые журналисты.

Начало же этой истории было положено в августе 1894 года, когда молодая симпатичная провинциалка Оля приехала в Петербург вместе со своим мужем, профессором Петербургского университета по фамилии Цабель.

Очень скоро выяснилось, что тщеславие и жажда богатства Ольги Григорьевны не имеют границ. Она с восхищением любовалась огромными домами и парками, великолепными экипажами и модными нарядами аристократок. По сравнению со всем этим великолепием участь жены ученого казалась Ольге совсем незавидной. Тем более что профессор Цабель не одобрял увлечений своей супруги, о чем и не забывал ей напоминать при каждом удобном случае. Конечно, несчастного мужа можно понять, ведь именно он платил за все туалеты и развлечения Оли. В конце концов дело кончилось разводом. Правда, профессор Цабель вел себя при этом очень благородно и даже разрешил своей бывшей жене пожить у него до тех пор, пока она не устроит свою личную жизнь.

Ольга Григорьевна между тем даром время не теряла, а вела активные поиски мужа. Наконец, в марте 1901 года она стала женой старого генерала Алексея Михайловича Штейна, который имел неплохие связи в обществе и даже поддерживал дружбу с главой Синода Победоносцевым. Познакомиться с последним было заветной мечтой Ольги. И вот как-то раз она упросила мужа пригласить интересующую ее персону на ужин.

В назначенный день Победоносцев явился к супругам Штейн. В течение всего вечера он не отходил от Ольги Григорьевны, так сумела она увлечь его своими речами о безнравственности общества. В дальнейшем Победоносцев сделался частым гостем в доме Штейн.

Вслед за ним в гостиную Ольги Григорьевны стали наведываться и другие высокопоставленные лица: сенатор фон Валь, Маркович и др.

Обеспечив себе поддержку столь влиятельных лиц, Ольга занялась обдумыванием того, как бы ей добыть достаточно большое количество денег без особых проблем. Однажды, просматривая периодические издания, она обратила внимание на то, что многие коммерческие компании в объявлениях о найме на работу указывали такое условие, как залог, который должен был внести потенциальный служащий. Данная информация подсказала жене генерала план дальнейших действий.

В мае 1902 года Штейн поместила в столичной газете «Новое время» объявление о найме на работу примерно такого содержания: коммерческой компании требуется опытный и честный управляющий с хорошими рекомендациями.

Первым претендентом стал некий Иван Свешников. Ольга Григорьевна приняла его очень любезно, рассказала об условиях работы. Свешникова все устраивало, и он, недолго думая, внес залог в 45 тыс. рублей.

Госпожа Штейн назначила Свешникова управляющим трех домов в Петербурге и золотых приисков в Сибири, пообещав ему жалованье в 300 рублей ежемесячно и неплохой процент от прибыли сибирских предприятий. Новоиспеченный управляющий немедленно выехал в Сибирь, чтобы на месте ознакомиться с делами.