Читать онлайн «Россия против Руси, Русь против России». Страница 2

«Но как же ни при чем? Мы же понимаем настроения автора. Разве все эти гнусности, которые он отрицает, не привнесены в нашу жизнь пресловутым татарским игом? Разве не ненавистные монгольские захватчики отбросили нас на два столетия назад? На те два столетия, которые мы все никак не можем наверстать, чтобы стать нормальными европейцами».

И да, и нет, дорогой читатель. Гнусности в нашу жизнь действительно привнесены примерно в то время, которое традиционные историки считают временем татарского ига. И именно эти гнусности мешают нам быть нормальными «белыми людьми» вот уже которое столетие.

Только вот ига никакого не было. И татары тут ни при чем.

А что же было?

На этот вопрос мы и попытаемся ответить в данной книге. Гарантируем, что наше расследование самой масштабной спецоперации в истории России, спецоперации гораздо более грандиозной, нежели даже пресловутый «великий» октябрь, будет интересным и даже захватывающим.

Вот только не поленитесь все же прочитать необходимые вводные замечания, без которых развертывание сюжета будет не до конца понятным.

1. Трактат, эссе, исторический детектив. Несколько слов о жанре, и не только о нем.

В начале книги, как правило, бывает полезно определить ее жанр, если он не ясен уже из названия и оглавления. Наша книга не научный труд, хотя иногда в минимальной мере использует некоторые научные сведения. Начинается она как трактат, продолжается как исторический детектив, заканчивается как политический памфлет.

Жанр трактата наилучшим, по нашему мнению, образом определил Л.Н. Гумилев. Иногда этот жанр определяют еще как эссе. Я не вижу особой разницы между ними.

Особенностями жанра является свободное оперирование информацией, большая часть которой известна любому образованному человеку, а меньшая часть известна специалистам. Но, тем не менее, эта меньшая часть все равно достаточна бесспорна.

Принципиальная новизна выводов определяется не новизной информации, тем более не ее эксклюзивностью, а новым взглядом на соответствующие проблемы и широтой междисциплинарных обобщений.

В этим жанре плодотворно работали многие оригинальные русские мыслители. Мы уже упоминали Л.Н. Гумилева, который в конце 1970–х и в первой половине 1980–х был прямо таки законодателем интеллектуальной моды у московской читающей публики. Однако мы можем напомнить и более ранние и классические работы подобного жанра. Знаменитый основатель славянофильства А.С. Хомяков сформулировал основные постулаты своей идейной доктрины в трактате «Семирамида».

Подобный подход по сути является строго научным, но без педантизма и академизма. Тем более, что академизм в научно–публицистических работах, а тем более в работах мировоззренческих, функционально излишен.

В этой ситуации автору остается лишь уповать на доверие читателя. Ибо автор, хотя и эмоционально пристрастен, тем не менее, не нуждается в фальсификациях и передержках для доказательства своих идей.

Впрочем, отсутствие академизма не помешало моим предшественникам в жанре трактата быть интересными, занимательными, злободневными и научными одновременно.

Автор опасается, что читатель заскучал, думая, что купил нечто «философское». Нет, дорогой читатель. Это не совсем так. Мировоззренческая база в этой нашей работе несомненно присутствует. Но книга не исчерпывается ее изложением. Наш трактат, или эссе уже во второй главе плавно перетекает в жанр исторического детектива, а заканчивается полемическими заметками, наподобие материалов политизированных Интернет сайтов.

Насчет сайтов все ясно без дополнительных объяснений. А вот исторический детектив это нечто вроде «Совершенно секретно», или «Момента истины», но применительно к делам давно минувших лет. В жанре исторического детектива можно, например, поставить вопрос, а кто начал резню в Варфоломеевскую ночь, уж не сами ли гугеноты? А что, есть оказывается секретный доклад об их соответствующих планах, предупрежденных католиками в самый последний момент.

И т.д. и т.п. Близок к этому жанру небезызвестный Виктор Суворов. Заметим, однако, что г–н Суворов излишне пристрастен. Все же он подвергает сомнению события, бывшие не так давно. Чем дальше вглубь веков, тем более беспристрастным можно быть.

Хотя, выводы от нового прочтения даже давней истории могут быть весьма злободневными …

Так что в этой книге есть главы на любой вкус.

И, наконец, последнее замечание в этом вводном разделе. Эта наша работа в значительной степени базируется на, можно сказать, глобальных методологических и мировоззренческих принципах, подробно изложенных и обоснованных нами ранее в книге «Свои и чужие. Драма идей», изданной в 2003 году. Те, кто уже читал «Свои и чужие» могут пропустить первую главу. Здесь автор просто вынужден, когда конспективно, когда почти дословно, пересказать некоторые материалы этой книги, которые пригодятся нам при рассмотрении главной интриги русской истории.

2. История — глазами ученого–естественника, инженера, пропагандиста, политтехнолога. Историки – следователи или культурологи

Бесспорно, Великая Отечественная война была центральным событием в истории СССР и России в ХХ веке. Без верного понимания этой войны ничего вообще не понять в нашем ближайшем прошлом. И диким бредом может показаться вопрос, а воевали ли вообще русские с немцами в 1941–1945 годах.

Тем не менее, согласно социологическим опросам большинство современных американцев думает, что во Второй мировой войне СССР был союзником гитлеровской Германии. А США и Англия воевали с этой коалицией. Эта вера американского обывателя взята не с потолка, а из определенных произведений массовой культуры и СМИ (пусть и бульварных). Так что, если попытаться восстановить историю Второй мировой войны по наиболее распространенным материалам нынешней Америке, то не исключено, что будет сделан вывод — русские бок о бок с немцами сражались с американцам.

Кстати, в некоторых, очень многих российских фэнтэзи на темы войны показывается не существовавший в реальности союз немцев и русских. Например, в весьма популярных и мгновенно раскупленных «Штурмфогеле» и «Алых крыльях огня». Историк, к которому эти романы попадут через тысячу лет, вполне может принять их за объективные свидетельства. А если эти свидетельства будут подкреплены еще и американскими бульварными романами и бульварными газетами, о которых мы только что упомянули?

Вот вам и подтверждение версии из «независимых источников разных стран». Причем и анализ бумаги и анализ полиграфической техники подтвердят, что эти книги изданы всего через несколько десятилетий после Второй Мировой войны, когда еще были живы некоторые ее участники. Так что прямая фальсификация вроде бы и невозможна.

Тем более, историку будет трудно понять через много лет, что есть документ, а что есть бульварный роман. В самом деле, «Песнь песней» это любовная повесть, или часть свода исторических свидетельств под названием Библия, или, интонационная пауза, весьма грамотно вставленная в пропагандистский идеологический материал?

От наших нынешних историков внятного ответа на этот вопрос получить трудно.

Возвращаясь к нашей теме, отметим, что «вопрос» о Великой Отечественной войне это эпохальный вопрос. Возможность совершенно неверного ответа на который будущими историками, мы продемонстрировали только что.

Что же говорить о «мелочах». Типа того, сколько же раз отрывали руки и ноги и «убивали» Басаева, Хаттаба, Бараева старшего и Бараева младшего в нынешнем конфликте в Чечне. Если просто просуммировать все сообщения на этот счет официозных российских СМИ, то конечно же правда восторжествует. Хаттаб и Бараевы убиты. А Басаев потерял ногу (когда писалась эта книга, он был еще жив). Но попутно окажется, что ног и рук у них гораздо больше, чем по две. Да и жизнь не одна.

Не так ли в свое время возникали легенды о «бессмертных» героях или злодеях в древности? Да что там, в древности. 50 лет искали ответ на вопрос о том, жив ли Борман. До сих пор сомневаются в смерти Гитлера в 1945 году.

Впрочем, что это мы все о войнах и смертях? Обратимся к сугубо мирным делам. Уже 6 лет (книга писалась в конце 2004 года) никак не могут найти, куда делись 4,8 миллиардов долларов кредита МВФ, данного перед дефолтом. И это в условиях, когда проводки денег фиксируются на компьютерах, когда крупные приобретения документируются, когда за деятельностью финансовых группировок пристально следят конкуренты, когда утечки информации мигом подхватываются печатными и электронными СМИ.

Столь долгие разъяснения необходимы, чтобы читатель не просто осознал, а почувствовал, насколько сильно искажается общественно значимая информация. И это в условиях, когда сбор, хранение, контроль и обработка информации превратились в индустрию. И это о текущей информации, еще существенно не искаженной временем.