Читать онлайн «Чёрный лебедь. Политическая биография Дональда Трампа». Страница 38

Кроме того, Трамп высказывался за перенос посольства США в Иерусалим — шаг, который имеет символическое значение, так как свидетельствует о признании статуса Иерусалима как единой и неделимой столицы Израиля. Но даже нейтрально или сочувственно относящиеся к нему еврейские комментаторы сомневаются в его решимости воплотить в жизнь громкие заявления, которые Трамп делал в ходе своей предвыборной кампании. «Выступать в Американо‑израильском комитете — это одно, внедрять политику — другое, — пишет блогер Livets Ord на сайте Israel Report. — Дональд Трамп делает так много заявлений о быстром решении дел, что невозможно воспринимать его всерьёз, и, честно говоря, довольно часто можно только надеяться, что он сам воспринимает себя всерьёз. В случае если американцы поддадутся базовой риторике Трампа и выберут его президентом, тогда можно будет проверить его на самый простой тест: если он не переведет посольство США в Иерусалим, то это докажет, что он тоже стал политиком, который, по его же собственным словам, “одна болтовня, и никакого дела”» [226].

Не менее холодно относится к Трампу и премьер‑министр Израиля Биньямин Нетаньяху, в поддержку которого миллиардер не раз выступал публично[227]. В декабре 2015 г. офис Нетаньяху распространил заявление, в котором резко критиковал Трампа за его высказывания о мусульманах. После этого Трамп отложил запланированную на конец года поездку в Израиль, заявив, что встретится с Нетаньяху уже после своей победы на президентских выборах. Впрочем, когда эта книга уже готовилась к печати, встреча Трампа и Нетаньяху все‑таки состоялась — но не в Израиле, а во время визита израильского премьера в Вашингтон 25 сентября. Нетаньяху встречался не только с Трампом, но и с Хиллари Клинтон, однако встреча с Трампом состоялась первой. За несколько часов до встречи советник миллиардера по связям с Израилем Дэвид Фридман опубликовал пресс‑релиз, в котором заявлял, что «Израиль не должен отказываться от Иудеи и Самарии, чтобы сохранить еврейский характер государства». Хотя сама беседа Трампа и Нетаньяху проходила в закрытом режиме, можно предположить, что стороны нашли общий язык — во всяком случае, Трамп в очередной раз пообещал признать Иерусалим «неделимой столицей Государства Израиль».

В отличие от Хиллари Клинтон, которая последовательно защищает «дорожную карту» урегулирования израильско‑палестинского конфликта, предполагающую сосуществование двух государств — Израиля и Палестины — Трамп дал понять израильскому премьеру, что не будет поддерживать эту идею. Не случайно во время подготовки внешнеполитической платформы Республиканской партии перед конвенцией в Кливленде из нее был официально изъят пункт о поддержке создания Палестинского государства.

Трамп не был бы Трампом, если бы не использовал свою любовь к Израилю в борьбе против Обамы. Миф о том, что Обама на самом деле «враг Израиля», довольно популярен в этой стране (сторонники конспирологических теорий даже утверждают, что 44‑й президент США ненавидит Израиль, поскольку, якобы, исповедует ислам и симпатизирует своим единоверцам‑арабам). В сентябре 2015 г. в интервью CNN Трамп в очередной раз подверг администрацию Обамы жёсткой критике за «ядерную сделку» с Ираном. «Есть кое‑что в этой сделке с Ираном, чего люди, думаю, на самом деле не понимают или не знают. И никто не может им объяснить, что если кто‑то атакует Иран, мы должны будем выступить в его защиту. То есть, если Израиль атакует Иран, то согласно этому соглашению, думаю, согласно тому, как оно читается… мы должны будем драться вместе с Ираном против Израиля»[228]. Трамп основывался на статье договора, которая гласит: «США и другие партнёры (т. е. группа 5+1, включающая и Россию, — К. Б.) готовы, в случае необходимости, сотрудничать для укрепления ядерной безопасности Ирана от угроз, включая саботаж». Белый дом, разумеется, немедленно выразил свое резкое несогласие с такой интерпретацией — но, неожиданно для самого Трампа, это интервью нанесло ущерб не Обаме, а его собственной репутации. Ряд израильских сайтов (в том числе и русскоязычных) интерпретировали его слова, как «разворот на сто восемьдесят градусов — теперь американский магнат считает, что в соответствии с условиями сделки Соединённые Штаты обязаны бороться вместе Ираном, если Израиль атакует». Самое удивительное, что многие израильтяне поверили этому, не удосужившись прочесть оригинальную запись интервью Трампа CNN.

Впрочем, Трампа это не слишком смутило, и он продолжал гнуть свою линию. «У меня много друзей‑евреев, которые поддерживают Обаму, и я спрашиваю их — почему вы это делаете? — рассказывал он радиоведущему Майклу Сэвиджу в феврале 2016 г. — Они не могут объяснить, почему. Они поддерживают его, они дают ему деньги, они давали ему деньги на избирательную кампанию… Но Обама — самый худший враг Израиля!». Говоря так, Трамп имел в виду прежде всего так называемую «ядерную сделку», которая стала краеугольным камнем «иранской разрядки», проводившейся администрацией Обамы во время его второго президентского срока и имевшей целью переформатирование системы союзных отношений на Ближнем Востоке.

На протяжении многих лет политика США на Ближнем Востоке строилась на признании того факта, что главным стратегическим союзником Вашингтона в регионе является Израиль, а союзнические отношения с суннитскими монархиями Персидского залива позволяют Америке не только сохранять лидирующие позиции в регионе, но и влиять на ценообразование на мировом рынке углеводородов.

44‑й президент США Барак Обама предпринял беспрецедентную попытку изменить эту обкатанную модель, инициировав так называемую «иранскую разрядку», в ходе которой с Исламской Республики Иран была снята большая часть экономических санкций в обмен на свертывание военной ядерной программы. Соглашение по «ядерной сделке» с Ираном было встречено в штыки в Конгрессе США, причем не только республиканцами, но и частью демократов. Поскольку оно подпадает под определение международного договора, конгрессмены настаивали, что «ядерная сделка» должна быть ратифицирована на Капитолийском холме (а при подавляющем большинстве противников иранской разрядки ратификация была заведомо обречена на провал). Одним из главных оппонентов сделки был глава сенатского комитета по международным делам Роберт «Боб» Коркер‑младший, пригрозивший подготовить законопроект, обязывающий президента провести оглашение через конгресс. Администрация Обамы в ответ заявила, что президент наложит на такой законопроект свое вето. Аналогичной была реакция Белого дома на проект резолюции о неодобрении соглашений по иранской разрядке, подготовленной председателем комитета по международным делам нижней палаты конгресса Эдом Ройсом в августе 2015 г. Тогда Обама не сдержался и назвал республиканцев «сумасшедшими». Соглашение с Ираном работает, но, по сути, висит на волоске — следующий хозяин Овального кабинета может отменить его одним росчерком пера.

Трамп изначально выступал с резкой критикой курса Обамы на разрядку с Ираном. В антиобамовском запале он дошёл даже до оправдания необходимости вмешательства США во внутренние дела Ирана во время т. н. «зеленой революции». «Если бы Обама в самом начале «зеленой революции» выступил в поддержку протестующих, режим Ахмадинежада можно было бы легко свергнуть и сегодня Америка была бы избавлена от самой серьёзной проблемы»[229]. Обратим внимание на этот редкий для Трампа пример поддержки им доктрины гуманитарного интервенционизма: он объясняется тем, что «иранская угроза» видится Трампу вторым, наряду с исламским терроризмом, глобальным вызовом национальной безопасности США и, шире, — мировому порядку.

В иранском вопросе Трамп неожиданно находит точки соприкосновения не только с гуманитарными интервенционистами, но и с неоконами — как и они, Трамп в 2011 г. заявлял: « Главной и первой целью Америки в ее отношениях с Ираном должно стать сведение на нет ядерных амбиций этой страны. Позвольте заявить это с предельной откровенностью, поскольку я знаю, как добиться цели: ядерную программу Ирана необходимо прекратить — причём любыми средствами». При этом, как и неоконсервативные стратеги, под «любыми средствами» Трамп имел в виду не только инструменты гибридной войны, такие, как кибератаки, но и нанесение бомбовых ударов по предприятиям по обогащению урана (он ссылается на опыт Израиля, разбомбившего реактор в Оссираке в 1981 г. и в 2007 г. в Сирии).

В 2015 г. Трамп дополнил иранский раздел книги «Время проявить жёсткость» важным дополнением: