Читать онлайн «Великая Гражданская война 1939-1945». Страница 10

«Пивной путч»

К началу 1920-х гг. НСДАП стала одной из наиболее заметных политических организаций Баварии. Гитлер быстро превратился в политическую фигуру, с которой стали считаться, по крайней мере, в пределах Баварии.

К концу 1923 года кризис в Германии обострился. В Баварии сторонники свержения парламентского правительства и установления диктатуры группировались вокруг главы баварской администрации фон Кара. Фон Кар дал понять Гитлеру, что активная роль в перевороте отводится именно ему.

8 ноября 1923 года Гитлер, выступая на митинге в мюнхенской пивной «Бюргербраукелер», провозгласил начало национальной революции и заявил о свержении правительства предателей в Берлине. Высшие чиновники Баварии во главе с фон Каром присоединились к этому заявлению. Ночью штурмовые отряды НСДАП начали занимать административные здания Мюнхена. Однако к тому времени фон Кар и его окружение решили пойти на компромисс с центром.

Когда 9 ноября Гитлер вывел своих сторонников на центральную площадь и повел их к «Фельдгеренхале», части рейхсвера открыли по ним огонь. Унося убитых и раненых, нацисты и их сторонники покинули улицы. В историю Германии этот эпизод вошел под названием «пивной путч».

В феврале — марте 1924 года состоялся процесс над руководителями путча. На скамье подсудимых оказались лишь Гитлер и несколько его сподвижников. Суд приговорил Гитлера к 5 годам заключения.

В СССР ехидно подчеркивалось, что и в тюрьме Гитлер не бедствовал: именно там он писал «Майн Кампф», принимал посетителей. Да и выпустили его на свободу уже через 9 месяцев.

Еще «странности»: генеральный комиссар Баварии Густав фон Кар подписал декрет о запрещении НСДАП. Тем не менее популярность партии продолжала расти. На декабрьских выборах 1924 года в рейхстаге заседали уже 40 депутатов от НСДАП. Как же так?!

Но ведь события разворачивались в стране, где не было твердой, всеми признанной власти. Где высшие чиновники типа Кара сами не знали, поддерживать им правительство или нацистов.

Неудивительно, что уже в феврале 1925 года деятельность НСДАП вновь была легализована. Пережив кризис, НСДАП по-прежнему считала основными задачами борьбу с коммунизмом и критику Версальского договора. Но все больше хотела побеждать на выборах в местные и центральные органы власти.

До прихода к власти нацистов Германия оставалась национально униженной, озлобленной, нищей страной. Объем контрибуций для нее определили в 132 миллиарда довоенных марок — 5 мировых запасов золота.

В конце 1923 года за один доллар давали 4 триллиона 200 миллиардов марок. Зарплату выдавали ежедневно, чтобы люди успевали хоть что-то купить.

Позже инфляция стала меньше, но безработица оставалась страшным злом. В 1921 году насчитывалось 5 млн, в 1932-м — уже 7 млн 300 тыс. безработных.

Над многими социальными группами нависла угроза потери основ существования. Отчаявшиеся мелкие производители все больше винили в своих бедах парламентскую демократию и верили, что выход из кризиса — в укреплении государственной власти.

Экономический кризис 1929 года толкнул к нацистам множество крупных предпринимателей и банкиров, которые субсидировали предвыборные кампании НСДАП.

Власти социал-демократов доверяло все меньше людей. Фактически Германия оказалась между коммунистами и нацистами.

И Рот Фронт, и СА опирались на одни и те же социальные слои, вербовали своих активистов в одних и тех же жилых кварталах и на одних и тех же предприятиях. Известно множество фактов, когда одни и те же люди переходили из штурмовиков к Рот Фронту и наоборот. Между ними постоянно возникали споры, стычки, столкновения, часто переходившие в драку. Обе стороны несли потери. В начале 30-х годов нацисты, например, оценивали свои потери в несколько сотен убитых и несколько десятков тысяч раненых.

В числе убитых был и «мученик идеи», Хорст Вессель. В 1928 году он сочинил песню, которую так и стали называть «Песня Хорста Весселя». Эта песня исполнялась в точности на тот же мотив, что и «Красный марш». А слова даже менее «страшные»:

Знамя выше! Тесней сплотить ряды!

СА марширует, чеканя уверенный шаг.

Герои, убитые Рот Фронтом и реакцией,

Незримо маршируют в наших рядах!

Простор открыт для коричневых батальонов,

Простор открыт полкам штурмовиков.

Нам вслед с надеждой смотрят миллионы:

Когда свастика принесет им свободу и хлеб.

В последний раз для нас звучит тревога,

Последний день мы стоим в готовности.

И реют гитлеровские знамена над всеми улицами,

Рабству длиться уже недолго!

Самого же Хорста Весселя убил коммунист Альбрехт Хелер.

Как коммунисты, так и нацисты не раз перебегали друг к другу. В 1929 году находившиеся у власти социал-демократы запретили деятельность «Союза красных фронтовиков». Он насчитывал свыше 200 тысяч членов. И тогда очень многие «ротфронтовцы», красные фронтовики, перешли в «штурмовые отряды».

Эту вялотекущую гражданскую войну коммунисты постепенно проигрывали.

Сравним пропаганду коммунистов и нацистов: коммунисты хотели, чтобы вместо законного правительства везде были Советы, а Германия вошла бы во Всемирный Советский Союз. Поскольку Всемирного СССР пока нет, то подчинилась бы Советской России.

А нацисты хотят Великой Германии. Хотят прекратить национальное унижение Версальской системы, хотят поднять экономику страны.

Агитировали и методы. Гамбургское восстание — это 60 часов войны с правительственными войсками, сотни погибших с обеих сторон. Гражданская война, которую правительство не дало распространить на всю страну. Полное сочувствие правительству.

Нацисты вышли 9 ноября 1923 года без оружия. Войска стреляли в нацистов, которые не ответили ни единым выстрелом. Сочувствие нацистам, которых предал Кар и расстреляли войска.

Коммунисты не раз объявляли «прогрессивными» идеи национального освобождения. Для них было «прогрессивным» и создание Венгрии в составе Австрийской, а теперь Австро-Венгерской империи в 1848 году. Прогрессивным для них было и движение Гарибальди за освобождение Италии от Австрийской империи, за сплочение Единой Италии из множества княжеств. И война ирландцев за национальное самоопределение.

Из этого правила Германия всегда была исключением. Объединение Германии Бисмарком в 1860-е годы считалось сугубо «реакционным». Ведь, объединив Германию, Бисмарк объявил ее империей!

Так же точно и национальная идея НСДАП считалась «реакционной» и «буржуазной» или «мелкобуржуазной».

Но чего же хотели нацисты? Объединения немцев в одном государстве. Немцы жили на территории бывшей Австро-Венгрии, в основном в Чехии. Во всех странах Прибалтики. В Восточной Пруссии, которую отделяла Польша от остальной Германии. Во многих областях западной и северной Польши тоже жили немцы, а многие города имели двойные названия: Данциг-Гданьск, Бреслау-Вроцлав.

Две исторические области на западе Германии, Эльзас и Лотарингия, веками были спорными между Германией и Францией. После Франко-прусской войны Германия отняла эти провинции. После Первой мировой войны Франция наложила лапу на эти провинции. К востоку от Эльзаса союзники создали Рейнскую демилитаризованную зону, в которой нельзя было держать войска.

Нацисты хотели объединить в едином государстве немцев, разделенных границами. Если эта задача «реакционная», то и Гитлер, и Гарибальди — фашист и реакционер.

Немцы хотели избавиться от национального унижения после поражения в Первой мировой. Коммунисты были к этой идее равнодушны. Нацисты сделали национальную революцию одним из главных пунктов своей политики.

Называя нацистов фашистами, коммунисты специально наводили тень на плетень. Они делали сразу два произвольных обобщения. Коммунисты объединяли национальных социалистов с фашистами в Италии и в Испании. Они произвольно объявляли фашистами членов самых обычных «буржуазных» правительств. Например, правительства Германии, которое отродясь фашистским не было. И получалось, что нацисты — вовсе не социалисты, а черт-те его знает кто. Какое-то тупое мужичье.

Фашисты в Италии и в Испании были консерваторами. Их цель была в том, чтобы сплотить нацию в фашо — пучок. За счет роста корпоративного начала, сворачивания демократических свобод фашисты хотели сохранить завоевания цивилизации XIX века. Фашисты стремились сохранить традиционное общество. Как писал Муссолини, «для фашизма человек — это индивид, единый с нацией, Отечеством, подчиняющийся моральному закону, связующему индивидов через традицию, историческую миссию».