Читать онлайн «Национал-Социализм и Раса». Страница 7

Нацизм, трансформируясь в крайнюю реакционную идеологию 20-30-х гг. опирался на мелкобуржуазное мировоззрение. Психологическую ситуацию той «переходной поры» от национал-социализма к гитлеровскому нацизму лучше всего описал Э. Фромм: «… определенные социально-экономические изменения (особенно упадок среднего класса и возрастание роли монополистического капитала) произвели глубокое психологическое воздействие. Это воздействие было усилено и приведено в систему политической идеологией, сыгравшей в этом отношении такую же роль, как и религиозные идеологии XVI века. Нацизм психологически возродил нижние слои среднего класса и в то же время способствовал разрушению их прежних социально-экономических позиций. Нацизм мобилизовал эмоциональную энергию этих слоев и превратил ее в мощную силу, борющуюся за экономические и политические цели германского империализма»[18]. Немалую роль в становлении нацизма сыграла буржуазная антикоммунистическая истерия.

По этим причинам нацисты не слишком досаждали капиталистической системе. Также можно отметить, что идеологические воззрения немецких либеральных философов и социологов, если они не были коммунистами или оппозицией, не подвергались тотальной проверке на лояльность, как это было в Советском Союзе. В годы правления Гитлера в концепцию нацизма часто вписывались либеральные принципы. «Государство – только средство… Пока в центре внимания было государство, народ был только объектом государственной деятельности. В нашем государстве народ стал субъектом»[19].Таков и один из основных тезисов «Либерального манифеста». «Интересно заметить, что в связи с этой вульгаризацией дарвинизма «социалист» Гитлер отстаивает либеральный принцип неограниченной конкуренции»[20].

Вообще при нынешних настойчивых попытках сравнивать и увязывать нацизм с большевизмом, много общего от советской тенденции сравнивать нацизм с капитализмом. Общим местом в отождествлении являлся культ личности. Но для эпохи мирового экономического кризиса стереотип харизматического лидера был вполне приемлем и в «западных демократиях». Рузвельт правил Соединенными Штатами столько же, сколько Гитлер Германией. И его «Новый курс» на «государство всеобщего благоденствия» был весьма жестким, авторитарным, через активное внедрение государственно-монополистических методов регулирования экономики. В чем-то сходной с культом личности можно считать эпоху «железной леди», когда она безжалостно расправлялась с профсоюзами угольщиков, громила аргентинцев у Фолклендских островов, открыто поддерживала диктатуру Пиночета и всяческий антикоммунизм. Если отвлечься от империалистической реакции Гитлера: милитаризма, реваншизма, расизма – от нацизма как такового, то национал-социалистическая структура общества была более плюралистичной, нежели советский строй. Партийно-государственная корпорация Германии в отличие от ВКП(б) допускала вполне мирное существование института Церкви, частных финансово-промышленных корпораций и вообще частной собственности и конкуренции, враги общества были четко определены. «Точности ради все же следует упомянуть довольно важные институты, сохранившие хотя бы формальную независимость, - церковь, бюрократия, отдельные экономические организации и армия»[21]. Большевизм в свою очередь исключал практически любую корпорацию, церковь, собственность, конкуренцию кроме государственной, врагом мог стать любой человек – атмосфера страха и террора была тотальной. Речь уже не идет о свободе мысли, слова и передвижений: «немецкая философия 30-40-х годов (по крайней мере, весьма заметная часть этой философии) оставалась философией и тогда, когда была существенно созвучна идеологии национал-социализма; лояльность и даже приверженность к этой идеологии не означала для большинства немецких философов утраты своего философского лица, понижения уровня своего философского творчества – всего того, что было неизбежно для русских философов в период господства коммунистической идеологии»[22]. Довоенную Германию таким образом нельзя назвать до конца тоталитарной.

Нацизм отошел от принципов национал-социализма, как сталинизм от ленинизма – в сторону консервативной контрреволюционной реакции. «Нацизм начал свой разрушительный путь. Небывалый белый террор против людей и социализма проходит под маской социализма. Для этого, его пропаганде пришлось возвести революционный фасад с отделкой Парижской Коммуны»[23]. Volks-элемент сменился расовой теорией превосходства, были преданы и надежды «консервативной революции» правых: « …идеи «революционных консерваторов», в том числе их мечта об органической народной общности, перерастающая в обожествление собственного народа, или стремление к слиянию мирской и религиозной сфер, ведущее к попыткам построить «царство Божие» на земле, были подхвачены нацизмом и по-своему воплощены в практике «тысячелетнего рейха»[24]. Социализм был фактически полностью отвергнут: было разгромлено профсоюзное движение. На всех заводах, фабриках и в учреждениях были ликвидированы рабочие советы, отменены право на забастовки и заключение коллективных договоров[25]. Естественно, что идея превосходства – массовый элитаризм[26], полностью нивелировала и социалистическую идею равенства. Наиболее существенной социальной мерой стало решение проблемы безработицы, но в милитаристском ключе. На первый план вышел элитаризм и имперские реваншистские амбиции. Германский национализм эксплуатировался в целях тотального конформизма и в интересах крупных банкиров и промышленников, как местных, так и зарубежных. Подъем немецкого духа гарантировал их инвестиции. Нацисты могли готовить свои авантюры, зная, что на их стороне – поддержка влиятельных экономических групп западного мира[27]. Война по-прежнему считалась лучшим методом наживы. «Для большинства немцев война, когда они о ней думали, сочеталась с соблазнительными перспективами, какие она им сулила, полную уверенность в незначительности неприятностей, каких они могли опасаться … Больше того, эта война доставила многим немцам материальные блага, более сытую жизнь»[28].

Чрезмерно оправдывать Гитлера и нацистскую верхушку нет смысла. Они совершили много ошибок, они привели свой народ к новому, еще более жестокому поражению и позору. Гитлер предал идеологию национал-социализма ради имперского реакционного культа личности в сговоре с милитаристами-консерваторами. Также как когда-то ради войны Наполеон предал идеи революции, также как его оппонент Сталин уничтожил ленинский НЭП. Нацизм высветил опасности, которые могут скрываться за фасадом консерватизма (а современный консерватизм очень уязвим в отношении экстремальных взглядов, хотя и отвергает их)[29]. И если бы Запад действительно тогда был бы либеральным, а либерализм был бы господствующим мировоззрением, то драмы Мировой войны можно было бы избежать. Буржуазный либерализм, под видом мира, разрядки, гуманной отдушины - «…дорогу, которую сорок пять лет назад избрала Западная Европа»[30] - пришел пожинать лавры на руины чужой смертоносной битвы – империализма, коммунизма, фашизма. «Вот, смотрите, что получилось – война и тирания» - стоя над схваткой, вещал и продолжает до сих пор заклинать социум буржуазный либерализм. Но, что могло бы получиться у большевизма и национал-социализма, если бы не постоянно действующая агрессивная реакционная политика империализма, направленная на войну и передел мира, актуальность которой не утрачена и поныне? Ирак, Сербия, Афганистан, Ливан: войны и передел мира под эгидой идей либерализма и демократии.

Вывод: нацизм – это злокачественное реакционное перерождение идеологии национал-социализма, обусловленное культом вождя, сговором с крупной буржуазией (оппортунизм), теорией расового превосходства. «Но дело, прежде всего в том, чтобы мы сами верно поняли, продумали и прочувствовали дух национал-социалистического движения. Несправедливое очернение и оклеветание его мешает верному пониманию, грешит против истины и вредит всему человечеству. Травля против него естественна, когда она идет от Коминтерна; и противоестественна, когда она идет из небольшевистских стран. Дух национал-социализма не сводится к «расизму». Он не сводится и к отрицанию. Он выдвигает положительные и творческие задачи»[31].

Итак, начнем с чистого листа. Национал-социализм – это, прежде всего, правый, традиционалистский взгляд на социализм. Национал-социализм – наиболее левое крыло правых взглядов. Он за построение более социального государства, но без утраты национальной идентичности, за приоритет нации в жизни страны. Уже в 30-е гг. по этому поводу левый национал-социалист О. Штрассер, о котором мы упоминали выше, считал, что из марксизма следует вычесть идею «диктатуры пролетариата», «утопический коммунизм» и «пролетарский интернационализм». Вместо этого Германия должна построить особый немецкий социализм, основанный на солидарности всей нации, справедливости и народном единстве. «Немецкий социализм» считал необходимым сочетать личную ответственность, независимость и творческую свободу с чувством принадлежности единой общине, к трудовому рабоче-крестьянскому и производительному коллективу[32]