Читать онлайн «Арийская Русь». Страница 36

Современные ученые давно отказались от представления о падении культуры в Средние века, о Возрождении как восстановлении древних Греции и Рима. Но что греки и римляне были не такими, как все их соседи, — это факт.

Греки первыми создали новый тип общества, и произошло это в VIII веке до P.X. Они первыми в истории начали сами решать, по каким правилам жить. Греция рассечена горами на маленькие узкие долины. Маленькие общины эллинов, числом более сорока, занимали каждая свою долину, в изоляции от остальных. Община собиралась на торговой площади — раз в месяц, в два месяца. Эта община называлась полис… И каждый полис имел свою политию — то есть выработанные правила жизни в полисе. От слова полития происходит и наше «политика».

Во всем мире жили по традиции — по правилам, которые установили мудрые предки. Традиции изменялись, но постепенно, незаметно, и изменения накапливались неосознанно, как бы без специальных решений. Никто не планировал изменений традиции, не организовывал их… и соответственно за них не отвечал.

Еще жили по велениям царей и чиновников. Но и цари, и чиновники на Востоке правили по традициям, внося не так уж много изменений… и несли не такую уж большую ответственность за свои решения.

А греки сами решали, по каким правилам им жить, каких чиновников выбирать и как спрашивать с них за выполнение своих обязанностей.

Не стоит рисовать политию как безоблачное царство справедливости и разума. Народное собрание могло принять такую политию, которая вела к вырождению общества, — как это было в Спарте. Оно могло приговорить к смерти философа Сократа или запретить Периклу сделать гражданами своих детей от гетеры.

Но главное — каждый член полиса был гражданином: он имел неотъемлемые права, которые можно было отнять только по решению народного собрания. Он участвовал в создании политии и в принятии важных решений. Естественно, он за них отвечал. В том числе и за смерть Сократа.

В Греции существовала еще такая штука, как частная собственность. Эта собственность принадлежала отдельному человеку, и ее никто не мог ни отнять, ни присвоить. В Греции и власть и общество охраняли частную собственность.

В Греции жили граждане: люди, обладавшие неотъемлемыми правами. Никакая власть не могла отнять у гражданина его права или действовать так, как будто у него нет прав. Граждане сходились на площади и выбирали должностных лиц своего государства. У граждан была собственность, а у государства никакой собственности не было. Если гражданина выбирали на государственную должность, он оплачивал необходимые расходы из собственного кармана.

Чем богаче был человек, тем более высокое положение он занимал. Частная жизнь человека определяла его положение в обществе. В Афинах были четыре сословия, и каждый гражданин принадлежал к одному из них. Но принадлежность к сословию определялась не рождением в семье, не наследственными правами и обязанностями, а богатством этого человека. Его частным положением.

Есть у тебя доход, равный стоимости пятисот медимнов (примерно двадцать шесть тонн) зерна в год? Ты человек первого сословия, ты должен строить боевые корабли за свой счет.

У тебя только триста медимнов? Ты служишь в коннице.

Двести медимнов? Ты пойдешь в бой тяжеловооруженным пехотинцем.

У тебя нет и двухсот медимнов годового дохода? Ты будешь служить во вспомогательных частях или гребцом на боевом корабле.

Не во всей Греции установились такие нравы. Но чем сильнее в полисе было гражданское общество — тем быстрее развивался этот полис, тем большее значение имел, тем активнее становился в политике.

Еще интереснее судьба Древнего Рима. Если называть вещи своими именами, Рим возник как город беглецов из италийских племен. Те, кто не хотел или не мог жить обычной племенной жизнью, бежали в Рим. Племена исквов, эльсков, вольсков, осков, сабинян и фалисков продолжали жить своей жизнью, без всяких новомодных выдумок насчет граждан и политии.

А Рим включал в состав своей общины этих беглецов… Примерно как Соединенные Штаты Америки принимали у себя беженцев со всего мира. С конца VI века до P.X. все римские граждане были разделены на пять разрядов — по размерам имущества.

Рим вырос, завоевал всю остальную Италию, а потом и все окружающие страны от Атлантического океана до Вавилонии. Племена же исчезли… Сначала в Италии, потом и во всех остальных странах, завоеванных Римом.

Философия по-гречески — любовь к мудрости.

Уж, наверное, мудрость любили не одни эллины… Но они первыми стали любить мудрость эдак… Индивидуально.

Первым философом считается Фалес из Милета. На рубеже VII и VI веков до P.X. Фалес начал являться на торговую площадь и уверять сограждан, что весь мир возник из воды. Анаксимандр думал, что все возникло из некого мирового духа — апейрона. Анаксимен — что все из воздуха. А ста годами позже Гераклит Эфесский учил, что все на свете происходит из огня.

Рассуждения и споры и этих, и всех остальных философов напоминают репортаж из сумасшедшего дома… Но, во-первых, как-то оценят потомки наши собственные разговоры — через две с половиной тысячи лет? И даже намного раньше?

А во-вторых, философы сделали громадный шаг вперед, потому что каждый из них был уверен: индивидуальный человек может понять, как устроен мир, лишь силой своего ума. Без указания богов, без помощи предков и героев.

В те же столетия, одновременно с развитием полиса, в Иудее шла эпоха пророков. Но и пророки вовсе не сами по себе постигали какие-то истины. Каждый пророк был лишь устами Бога и говорил от Его имени. Порой пророки утверждали прямо противоположные вещи… Но это уже совсем другой вопрос. Главное же — пророк не выбирал, что ему делать и говорить. Он даже не выбирал, быть ли ему пророком. Неведомый и грозный иудейский Бог избирал его — по каким-то Ему одному ведомым основаниям.

И радоваться ли избранию — это еще был вопрос. Скажем, пророк Иона попросту сбежал, когда Бог потребовал от него стать пророком в ассирийской столице Ниневии. Бежал Иона на корабле. Бог послал страшную бурю. Чтобы не губить корабль, Иона бросается в море. Кит глотает его и носится по морям с живым человеком в желудке. Только через трое суток стойкий Иона сдается и говорит Богу, что согласен пророчествовать. Кит выплевывает Иону на берег, и тот отправляется в Ниневию исполнять волю Бога.

Чтобы быть пророком, совершенно не обязательно быть ученым, умным, крупной личностью. Наоборот. Расхристанные пророки с обезумевшими глазами всем своим видом показывали, что дело совершенно не в них. Они — только орудие Господне, способ донести до людей Его волю.

А вот философы были самыми учеными людьми своего общества. Они доходили до всего собственной головой, и общество поддерживало их: греки считали, что человек может сам понять, как и из чего устроен мир.

Европа — не географическое понятие. Европа — не континент и не остров. Европа — это такая «часть света», то есть некое условное, исторически сложившееся понятие.

Первым вел эти понятия Анаксимандр, живший еще на рубеже VII–VI веков до P.X. в Малой Азии, в городе Минете.

С точки зрения Анаксимандра, центр почти плоской, еле выпуклой Земли занимало Средиземное море, а обитаемая земля, Ойкумена, делилась на две равные части — Европу и Азию. Анаксимандр и не думал приписывать какие-то различия обитателям Европы и Азии. Сначала не думали и другие греки.

Но опыт жизни подсказывал: в Европе и в Азии живут совершенно по-разному!

В Азии — в Персии, в городах Сирии, в Египте не было частной собственности. Там была только собственность общины и собственность государства. Если человек делал карьеру и занимал в обществе высокое положение, он становился богаче. Но человек не мог иметь собственность, которая не зависела бы от общины и от государства.

В Азии не положение человека в обществе зависело от успеха в частной жизни, а богатство зависело от общественного положения.

В Азии не было граждан; все были подданными царя. У любого человека власть могла отнять его собственность, а с ним самим поступить как угодно.

Община тоже не поддерживала ни прав человека, ни его прав на собственность. Членам общины не хотелось, чтобы кто-то стоял вне общины и не зависел бы от нее.

Во всем тогдашнем мире только в двух обществах были такие же правила жизни: в самой Греции и в Римской республике. Почему именно здесь, каким путем Греция и Рим стали Европой, — ученые спорят до сих пор. Но история шла так, как она шла, — только в этих двух маленьких обществах, на полуостровах в Средиземном море, в VII–V веках до P.X. появилось гражданское общество.

В VII, в V, даже во II веке до Рождества Христова те земли, которые для нас неотъемлемо связаны со словом Европа, — Франция, Британия, Испания — вовсе не были Европой до римского завоевания. Здесь, как везде, были свои дикие и полудикие племена, свои вожди, свои общины. И никакой частной собственности, никаких граждан не было и в помине. Назвать Азией Британию и Испанию не повернется язык. Но это — и не Европа, что поделать.[80]