Читать онлайн «Морские титаны». Страница 24

К сожалению для адмиралов и политиков (и к счастью для моряков), серьезных морских сражений в тот период почти не было и проверить в реальных условиях инновации инженеров и конструкторов можно было, лишь практикуясь в стрельбе по хижинам туземцев где‑нибудь в дельте африканской реки Руфиджи или глиняным укреплениям арабских бедуинов. Конечно, это был не тот оселок, на котором оттачивается боевое мастерство и проверяется техника.

Мир активно вступал в эпоху «политики канонерок». Страсти тогда кипели нешуточные. Шел небывалый раздел и захват «бесхозных» территорий в самых различных уголках земного шара. В этом беспрецедентном колониальном разбое лидерами всегда были англичане. Их флот, ставший после Трафальгара чем‑то вроде недосягаемого идеала и законодателя мод для остальных морских держав, в реальности представлял из себя огромный и неуклюжий организм. Эвентуальный противник подавлялся авторитетом старых имен, памятью о громких победах прошлого, консерватизмом вековых традиций и количеством кораблей. Вопрос о качестве с повестки дня не снимался, но и особо не рассматривался.

Во–первых, почти 100 лет Британии никто не решался бросить вызов на морях, во–вторых, флоты потенциальных противников были и слабее, и хуже. Особняком в этом списке стояла Франция, имевшая самобытную кораблестроительную школу, но потерявшая интерес к собственному флоту после Крымской войны. Иногда удивляла мир Россия. Уже упоминалось о шоке британцев при появлении на Балтике монитора- броненосца «Петр Великий». В последнее десятилетие XIX века вызов владычице морей — Британии бросят немцы. И все же «просвещенные мореплаватели» (англичане) могли не беспокоиться — над их империей никогда не заходило солнце, а фактор ее стабильности и процветания обеспечивался самым «совершенным боевым инструментом в истории человечества» (по словам молодого У. Черчилля) — Королевским флотом В это хотелось верить, и этому верили!

Поддержанию иллюзии небывалой мощи, позволяющей почивать на лаврах, способствовали и события в июле 1882 года, когда правительство королевы Виктории взялось урегулировать политический кризис в нестабильном Египте. Хедив страны Исмаил–паша, взяточник и казнокрад, с легкостью передал англо–французам контроль над важнейшей стратегической магистралью — Суэцким каналом Пока Лондон и Париж пытались согласовать финансовую сторону этой «законной сделки» с хедивом, в столице Египта Александрии вспыхнуло народное восстание. Возглавил его некий Араби–паша, что наталкивает на мысль скорее о нежелании Исмаила делиться с этим оппозиционером, чем о подлинно народном протесте. Однако, погромы в городе начались, и пострадали в первую очередь европейцы.

Пока в Париже раздумывали, в Лондоне решили действовать незамедлительно. Терять такую лакомую добычу, как Суэц, в Уайт–Холле не собирались, и вскоре в виду Александрии появилась эскадра адмирала Сеймура. Почтенный лорд привел под своим началом 14 кораблей, восемь из которых были броненосцы!

11 июля 1882 года Сеймур начал бомбардировку старых и только возведенных фортов древней столицы. Британская эскадра несла 97 крупных и 270 мелких современных орудий, позволяющих стереть с лица земли любые укрепления и сломить самое упорное сопротивление. Египтяне, укрепившиеся в тринадцати фортах, отвечали атакующим из 44 нарезных пушек и 250 старинных (даже не старых) гладкоствольных, дульнозарядных мортир и орудий времен легендарных сражений конницы мамелюков с пехотой Наполеона Бонапарта. Часто лафеты этих архаичных, почти музейных, экспонатов разваливались после первого выстрела.

Корабли самого могучего флота в мире начали операцию по «приведению фортов к молчанию» в 7 часов утра. Канонада стояла невообразимая. Всю Александрию заволокло дымом и пылью. Такой же чад стоял и над морем — эскадра изрыгала огонь, стараясь не отстать от флагманского броненосца Сеймура «Александра». Наконец, потеряв пять человек убитыми и сорок восемь ранеными, корабли стрельбу задробили. Бой длился до 17 часов 30 минут и продолжился утром следующего дня. Особо отличился броненосец «Темерер», подошедший к берегу вплотную и развивший ураганный огонь. Эскадра Сеймура неистовствовала до тех пор, пока египтяне не подняли белый флаг. Их потери оказались внушительнее: пало 150 защитников фортов, около 400 оказались ранены. Все было завершено! Окончательно очаговое сопротивление подавил высаженный с броненосцев десант…

Итак, адмирал Сеймур еще раз, после Трафальгара, напомнил миру, кто правит морями железной рукой. В Лондоне пышно отметили победу, и имя адмирала стало таким же олицетворением морской доблести, как имя лорда Китченера — символом успехов британского оружия на суше. Будущий фельдмаршал Китченер впервые в истории массово применил пулеметы, уничтожив в Африке несколько тысяч махдистов (восставших суданцев), вооруженных кремневыми ружьями и холодным оружием Сейчас такой способ ведения войны назвали бы варварским, но не тогда. В Лондоне ликовали. И только часть прогрессивно настроенных молодых офицеров сделала противоположные выводы, которые позднее выкристаллизуются в проект «идеального линкора для флота Его Величества». Среди обеспокоенных результатами акции в Александрии был и командир броненосца «Инфлексибл» молодой капитан Джон Арбутнот Фишер. Пройдет совсем немного времени, и это имя навсегда свяжут с самым знаменитым и концептуальным линкором XX века — «Дредноутом». А пока…

Военно–морской историк Альфред Штенцель пишет: «С военной точки зрения эта операция в Александрии не содержала в себе ничего особенного, но за донесениями о ней везде следили с большим интересом, ожидая новых данных о действиях современных снарядов». При дефиците серьезных боевых столкновений подобный интерес закономерен. Опытом этого боя воспользовались позднее флоты всех государств, наделав, как и британцы, массу ошибок.

За громом победных фанфар просмотрели невероятно долгое время бомбардировки и, как следствие, просто чудовищный перерасход боеприпасов. Опустили и тот факт, что орудия египтян были не столько уничтожены, сколько просто засыпаны грудами земли, а значит, подлежали восстановлению. И будь восставшие храбрее, неизвестно, как сложилась бы судьба кораблей Сеймура, даже при их подавляющем превосходстве.

Сразу после боя в одном из писем своему другу капитану Джону Джеллико командир «Инфлексибла» Фишер прямо указывает, что будь у Сеймуры под рукой броненосцы с большим количеством тяжелой артиллерии, «дело окончилось бы за пару часов и с меньшим количеством кораблей». Джеллико корректно, по–джентльменски, отметил недостатки в системе управления огнем (точнее, в отсутствии таковой). Пока это были только разговоры двух близких по духу и устремлениям людей. Всё, о чем они (и не только они) говорили или писали, казалось в те дни фантастикой. Но это были крупицы фундамента, на котором очень скоро встанет новый, по–настоящему могучий флот.

Тревожить своими рапортами почтенных лордов Адмиралтейства офицеры не решились — требовалась скрупулезная проверка их умозаключений. Иными словами, необходим был очередной конфликт с привлечением сил флота. И такой случай вскоре представился.

В 1894 году, не поделив своего влияния в Корее, стали на путь вооруженного противостояния два разделенных морем государства — полуфеодальный Китай и набирающая силу Япония. Это была еще не та Япония, чьи миноносцы в 1904 году дерзко атаковали спящие русские корабли I Тихоокеанской эскадры на рейде Порт–Артура. К началу военных действий с Китаем флот Страны восходящего солнца имел всего четыре крошечных броненосца водоизмещением около 3000 тонн и вооружением из 6 — 10 орудий и семнадцати крейсеров, из которых только семь несли палубную броню и 6 — 12 артиллерийских стволов. Японцы обладали флотилией миноносцев в сорок вымпелов, прикрывающей силы основного ядра флота. Экипажи этих кораблей по своей выучке заслуживали самой высокой оценки. Высочайшим профессионализмом отличался офицерский состав молодого японского флота.

Китайские ВМС насчитывали около 80 кораблей различных классов с 500 орудиями на борту. Эту армаду обслуживали 9000 офицеров и моряков. С учетом возраста кораблей силы противников были примерно равны, но сказывалась разница в подготовке и боевом духе личного состава. Японцы были на голову выше, что и сказалось в ряде сражений, решающим из которых было столкновение двух флотов в 80 милях от устья реки Ялу.

Это вторая, после Лиссы, крупная морская битва началась 17 сентября 1894 года около полудня. Японской эскадрой командовал вице–адмирал граф Ито, чей флаг реял над бронепалубным крейсером «Мацусима». Японцы шли в бой, имея 120 корабельных орудий таких фирм, как Канэ, Крупп и Армстронг. Пушек большого калибра, стреляющих бездымным порохом, было около 15. В распоряжении китайского адмирала Тина (в прошлом полковника кавалерии, что уже говорит о многом) находилось 14 кораблей различных типов. Основу эскадры составляли три небольших барбетных броненосца и три бронепалубных крейсера Китайские моряки готовились встретить «алчных островитян» огнем 48 тяжелых крупповских орудий и почти сотни пушек поменьше. Но главным козырем флота Поднебесной империи (Китая) являлись его военные советники: пятеро немецких и английских офицеров под общим командованием капитана Ганнекена Адмирал–кавалерист Тин, стоя на мостике своего флагманского броненосца «Тин–Иен» и обмахиваясь огромным цветным веером, ловил каждый взгляд этого эксперта, предпочитая разделить с ним не только радость победы, но и тяжесть возможного поражения…