Читать онлайн «Свои и чужие». Страница 71

Она сразу стала фактически одним из экономических и технических лидеров империи, оставаясь при этом её политическими задворками. Такая ситуации не могла длиться долго. Греция не могла не начать отделяться от империи и политически.

И, скорее всего, отделилась. Однако империя и её наследники никогда не мирились с её отделением. Они по праву считали её своей. Её пытались завоевать все наследники Первой империи. Иногда безуспешно, как в первый раз Дарий. Иногда успешно и надолго, как Византия или Оттоманская империя. Иногда Греция переходила в успешное контрнаступление, как во времена Троянской войны или Александра Македонского.

Но это уже в сущности частности. Нас в данной коллизии интересует другое. Греческий прецедент был первым примером того, как империя, несомненно, способствовала развитию некоего региона. Ибо вне империи, имперской помощи в обеспечении рабами и имперского обеспечения сбыта своей высокотехнологичной продукции Греция не могла бы столь стремительно, буквально рывком, развиться в цивилизационный центр.

Но одновременно Греция стала первым примером того, как наиболее развитые регионы не могут и не желают оставаться в пределах империи с её уродской античеловеческой, семитской политической моделью. И маленькая Греция показала, что от имперских оков освобождаться не только нужно, но и можно.

Мы будем говорить об этом далее, но, несколько забегая вперёд, заметим, что Греция стала инициатором уничтожения одного из новых имперских центров – Трои. И римляне, считающие себя наследниками троянцев, очень не любили за это Грецию. И не забыли былых обид. Во время последующих конфликтов и завоевания Греции они щадили города, в своё время не участвовавшие в троянской войне. А к остальным относились "как варвары".

Это больше, чем просто злопамятность. Это месть убеждённых им-перцев за "надругательство над идеей".

Впрочем, Греция стала отщепенцем империи, но всё же продемонстрировала и то, что полностью освободиться от имперских одеяний, однажды примерив их, так просто не удаётся. Она осталась рабовладельческим государством и переняла очень многие механизмы насилия и оболванивания у Первой империи.

Именно поэтому не Греция в итоге стала могильщиком империи. Империю окончательно если и не добили, то уж точно "разнесли на части" те, кто в неё равноправной составной частью никогда не входил.

Мы уже писали ранее, как на южной трети Русской равнины развернулось противостояние двух сил, обладающих бронзовым оружием. С юга шла экспансия империи и охота на белых рабов. С северо-востока эту экспансию сдерживали тоже обладающие бронзовым оружием ирано-арийские племена. Мы склонны отождествить их со скифами исторических легенд (официальной истории, если кому-то так кажется лучше).

Центр добычи меди и полиметаллов для скифов находился на южном Урале. Рудных ресурсов вполне хватало для вооружения сравнимых с имперскими армиями вооружённых масс. Армии, скорее всего, строились на принципе народного ополчения. Типа того, что сохранился у казаков.

К сожалению, вследствие отсутствия письменности, а также последующих усилий большинства "историков-государственников" всех времён, королевств и империй, сохранилось очень мало знаний об общественно-политической организации скифов, сарматов, казаков, викингов Исландии и т. п. политических моделях.

Не любит, ох не любит политическая обслуга имперских заказчиков любое упоминания об альтернативных моделях общественной организации. Тем более, что эти модели зачастую проявляли себя вполне конкурентоспособно по отношению к семитским империям. Для понимания сути такой оценки автор рекомендует читателю ознакомиться с т. н. "Тетрадями по империализму", подготовительными материалами к труду Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма". Там, упоминая о социальных достижениях некоторых капиталистических стран, будущий «реаниматор» модели Первой империи в сердцах восклицает, что жителей тех стран невозможно будет увлечь социалистическими лозунгами. "Таким никакой социализм не нужен".

А вот Ленину нужен в первую очередь социализм, а отнюдь не социальные гарантии народу. Если же народ уже получил то, что обещают красные, и безо всякой революции, то это по Ленину (Бланку) плохо.

Но оставим господ большевиков.

Народные ополчения скифов, социальный строй которых можно назвать военной демократией, вооружённые бронзовым оружием, в процессе динамического противостояния в итоге сломили равновесие и вторглись в Причерноморье. К тому времени там уже сложилось некое имперское ядро из тех, кто управлял работорговлей "на месте". Именно из потомков этих семитских «комиссаров» Первой империи и местных коллаборационистов сложилась потом легендарная Хазария – государство, основным источником доходов которого была работорговля.

Но это было потом. А во времена наступления скифов Причерноморье уже изрядно обезлюдело в результате «труда» охотников за рабами. Пустые степи стали идеальным полем для кочевого скотоводства. Имперские «миссионеры» не выдержали в итоге давления и отошли на Кавказ, к своей семитской родне. Курьёзно, но "хазарские мотивы" до сих пор присутствуют в топонимике Чечни: "Гойское", «Алхазурово» (Ал Хазарово?).

Но почему же всё-таки ушла империя. Наверное, потому, что как раз в это время начался виток сепаратизма в Греции. Тыловые базы империи оказались на территориях, занятых "античными сепаратистами". Передовые отряды империи, не имея поддержки с тыла, в итоге были разбиты. Степь стала скифской, а Греция свободной от имперской опеки.

Очень жаль, что в итоге имперская зараза не миновала и ирано-арийских скифов. Гангренозные ошмётки агонизирующей империи развратили скифов. Они тоже начали приторговывать рабами и кооперировались в этом с теми же греками.

Но торговля – это ещё и разведка. Скифам понравилось получать ценности из империи. И они начали набеги на её территорию. Легенды о скифских рейдах чуть ли не до Вавилона и даже Египта дошли до наших дней. Легенды, правда, довольно смутные. Но нет дыма без огня. Несомненно, скифы здорово потрепали империю.

Более того, без скифского удара вряд ли смогла бы освободиться Греция.

Но империя осталась жива. А её северный форпост – Троя – приобрёл особое значение. Став, помимо всего прочего, ещё и центром военного противостояния с весьма опасными потенциальными противниками с севера и с запада.

Собственно же наследники Первой империи теперь осуществляли многократный передел в основном её былой метрополии. Но имперская модель целиком или частично воспринималась все большим количеством регионов Средизмноморья.

А в Причерноморье создалось сообщество рыхлых скифских объединений, греческих наследников имперского «хозяйства» и прямых потомков классических имперцев. И все они все равно пытались охотиться за рабами.

Однако для жителей основной части Русской равнины и Прикарпатья ситуация несколько смягчилась. Разрозненные шайки мелких имперских вассалов и союзников не так целенаправленно и серьёзно вычёсывали местность, как имперская машина. Да и сама охота переместилась на север, где гораздо больше лесов и потому легче уйти от облав.

Но суть оставалась той же. Обладатели бронзового оружия были гораздо сильнее своих потенциальных жертв. Возможно, единственным оружием возмездия стал лук. Трофейной бронзы явно не хватало на кинжалы и топоры, но на наконечники относительно немногих стрел её явно хватало. Сам же лук совершенствовался ускоренными темпами. Жизнь заставляла.

Основным типом реального отпора стали засады в лесах и «огневой» (пардон, лучно-стреловой) налёт из засады. Но это не могло заменить побед в открытом поле. Да и тактика применения лука с относительно немногими стрелами с бронзовыми наконечниками не могла стать "массированной". А ведь именно такая тактика только и может привести к окончательному разгрому врага.

И тем не менее, лук стал единственной надеждой, единственным оружием возмездия. Отсюда такая любовь к луку, такое его обожествление. По нашему мнению, не ко временам палеолита восходит такое уважение к луку, а именно к концу бронзового века. И свойственно это уважение в основном народам, для которых он был единственным оружием отпора работорговцам, а не мифическим оружием охоты на мамонтов.

Впрочем, у степняков тоже были луки. И неплохие. Вот только потомки знаменитых скифов не афишируют своей родословной. Поэтому трудно определить степень обожествления лука у самих скифов.

Но, в конце концов, "не луком единым" оценим то время и участников тех событий. Скифы остановили империю.

И скифский пример ценен нам прежде всего тем, что показывает ложность мифов о силе империй, в том числе военной. При равном вооружении империи бывают биты гораздо меньшими по численности иррегулярными войсками свободных народов.