Читать онлайн «Русская война». Страница 16

Не случайно одно из определений капитала – «ликвидность», то есть «текучесть», «разжиженность» его субстанции, неплотность, нефиксированность, оторванность от строгих форм.

Можно сказать, что историческое сознание тесно связано именно с «текучей» ментальностью торговцев, тогда как воинское сознание классических людей Суши тяготеет к рассмотрению вещей sub speciale eternitatis, «под углом зрения вечности».

На основании дуализма типов, замеченных как геополитиками, так и социологами – особенно Вернером Зомбартом, – можно сделать любопытные выводы относительно более общих реалий. Например, государство как категория, неразрывно связанная с конфигурацией пространства, безусловно, принадлежит к военно-сухопутной структуре. И наоборот, торговое сознание не может быть по-настоящему государственным, так как любая государственная конструкция обязательно накладывает на сферу обмена определенные ограничения, которые с чисто рыночной точки зрения всегда являются отрицательными.

Капитал и торговый строй по своей природе не могут быть национальными, государственными, строго локализованными в пространстве. Единственное, что можно утверждать о его географической природе, – это тяготение к «морским пространствам».

Конечно, в реальном мире ни воинское, ни торговое общества никогда не встречаются в чистом виде, но все же обе тенденции находятся в радикальном и неснимаемом противоречии друг с другом, и доминация одной из них определяет ориентацию каждого конкретного народа и государства, шире – каждой отдельной цивилизации.

Если в обществе преобладает сухопутный принцип, неявный культ Земли и пространства, почти наверняка можно утверждать о военном устройстве такого общества. Если же основные усилия вкладываются в развитие флота, такое государство обречено на усиление в нем позиций торговцев, и легко предсказать его дальнейшее растворение в более общем географическом контексте. Любопытно, что у многих народов с подчеркнутой сухопутной ориентацией, но при этом живущих на островах или в береговых зонах, существовали сакральные табу как на мореплавание, так и на определенные формы обмена и торговли. В таких случаях на место объективной географии вступала география субъективная, культурная, противоборствующая с диктатом природной среды.

Не само пространство лежит в основе цивилизационного типа, но осознание пространства, его образ, возведение его к некой «идеальной форме», которая постепенно приобретает самостоятельность и сама начинает диктовать пространству его структуру.

Это позволяет говорить об «идеальной Суше» и об «идеальном Острове», что в кастовом смысле будет тождественно «воинскому строю» и «торговому строю». «Воинский строй» воплощается в концепции «сакрального государства». «Торговый строй», напротив, ведет к уничтожению государства – вначале к его десакрализации, а потом и вовсе к отмене.

Соотношение военного и торгового принципов между собой есть кастовый или социально-экономический аналог «великой войны континентов», ведущейся на уровне геополитики между Сушей и Морем. Любопытно, что человеческая история постепенно движется к очищению, абсолютизации этих двух начал как в геополитическом, так и в типологическом аспектах. Цивилизации Моря постепенно сливаются в единую макроцивилизацию, метацивилизацию Моря, которая стирает границы и государства, народы и расы, религии и культуры в единый однородный блок, в мировой рынок. Тип торговца распространяется на все остальные профессии и «касты», социальные слои и институты.

Аналогичный процесс развивается и на ином, сухопутном полюсе. Здесь воинские, консервативные, государственнические тенденции тяготеют к интеграции в Континентальной Империи, в едином Метагосударстве, созданном на основании типологии Воина. Это своего рода Великая Континентальная Спарта. Это потенциальная метацивилизация Суши. Есть и философская пара понятий, соответствующая этому делению, – холизм, целостность, континуальность, непрерывность как основные принципы пространственности доминируют в военном строе Суши; дискретность, дисконтинуальность, прерывность, атомарность, индивидуация связаны с торговым порядком Моря.

Перенесение внешней, чисто геополитической дуальной проблематики на область социальной типологии и даже психологии имеет огромное оперативное значение. Благодаря такому шагу мы получаем надежный и эффективный инструмент для понимания того, каким образом внешнеполитические, глобальные, геополитические факторы, влияющие на ситуацию извне, связаны с внутриполитическими, локальными событиями, социально-экономическими процессами и баталиями на уровне каждого отдельного государства или народа.

Важнейший вывод: интересы Суши, геополитические цели Евразии неотделимы от доминации воинского типа, от его однозначной и радикальной постановки над торговым классом, над законами и требованиями рынка. Рынок в метацивилизации Суши должен быть строго подчинен армии. Море – Земле. Выбор в качестве правящей идеологии либерально-торговых, капиталистических, буржуазно-рыночных идеалов и принципов для сухопутной державы тождествен самоубийству. Следовательно, армия сухопутной державы, помимо внешней угрозы и геополитического противника, может ясно и с полной ответственностью назвать и обозначить внутреннего врага. Этим врагом будет являться Капитал, идеологии и институты, призванные обеспечить установление и поддержание «торгового строя».

Вернер Зомбарт разделил всех людей на два типа – «герои и торговцы», «Helden und Haendler». Герои вырастают из Земли, Геры, матери богов, жены Зевса, как Геракл. Герои и воины – синонимы. В сегодняшней картине мира этот дуализм переходит в яростное и тотальное противостояние «последней битвы». Классовая борьба, в ее сорелевской интерпретации, и есть война героев и торговцев, воинов и буржуазии (поскольку рабочий класс Сорель приравнивал к одному из подразделений армии, «трудовой армии»).

Быть евразийцем, традиционалистом – то же самое, что быть кшатрием, военным, воином. Быть воином – то же самое, что быть социалистом, яростным противником капитала и торгового строя. Если русский военный не является социалистом, он либо невежествен, загипнотизирован, обманут, либо он – предатель своего государства и своего народа, так как Россия, будучи оплотом сухопутной метацивилизации, ее осью, приговорена капиталом, враждебной метацивилизацией Моря к тотальному уничтожению.

Национального капитала не существует, капитал интернационален по своей сути. Еще точнее, капитал связан с Западом как географическим полюсом «торговой цивилизации». Следовательно, между внешним врагом (атлантизм) и внутренним врагом (буржуазия) следует поставить четкий знак равенства.

Что является доминирующей идеологией современного Запада и его геополитического авангарда – Соединенных Штатов Америки? Это совершенно не праздный вопрос. Он затрагивает напрямую каждого из нас. Мы проиграли глобальный геополитический конфликт. Мы побеждены. И поэтому обязаны знать точно и строго – кто является хозяином в новых условиях планетарного расклада сил, каковы основные черты его мировоззрения, что он думает о мире, истории, судьбе человечества, о нас самих? Это необходимо всем – и тому, кто намерен смириться и покорно служить новым господам, и тому, кто отказывается принимать такое положение дел и стремится к восстанию и отвоеванию геополитической свободы.

Нам внушили мысль, что на Западе вообще нет идеологии, что там царит плюрализм позиций и убеждений, что каждый волен верить во что угодно, думать, говорить и делать все что угодно. Это – абсолютная ложь, простой пропагандистский ход, заимствованный из арсенала холодной войны. На самом деле на Западе существует доминирующая идеология, которая не менее тоталитарна и нетерпима, нежели любая другая идеология, только ее формы и принципы своеобразны, философские предпосылки иные, историческая база в корне отлична от тех идеологий, которые привычны и известны нам. Эта идеология – либерализм. Она основана на догме об «автономном индивидууме» (то есть на последовательном индивидуализме), «прикладной рациональности», вере в технологический прогресс, на концепции «открытого общества», на возведении принципа «рынка» и «свободного обмена» не только в экономический, но в идеологический, социальный и философский абсолют. Либеральная идеология является «правой» в узко экономическом смысле и «левой» – в смысле гуманитарной риторики. Причем все иные сочетания правого с левым или просто правое и левое либерализм отвергает, демонтирует, маргинализирует, выносит за кадр официоза.