Читать онлайн «Черные дыры российской империи». Страница 4

Сразу следует оговориться: мы ни в коем случае не настаиваем на западном изводе христианства на Руси, тем более что существует огромное количество исследований, посвященных греческим корням русского православия. Безапелляционность и твердокаменность вообще никогда и никого до добра не доводили. Но эта формула имеет и обратную силу. Сторонники Крещения Руси по византийскому обряду тоже нередко грешат однобокостью, когда настаивают на своей версии как истине в последней инстанции, сплошь и рядом выплескивая вместе с водой ребенка. Поэтому хотя бы справедливости ради следует привести доказательства в пользу латинского происхождения русской религии, которых (и это весьма симптоматично) при ближайшем рассмотрении оказывается более чем достаточно.

Начнем с того, что календарь – основа богослужения – у нас в ту далекую эпоху был латинский, а вовсе не греческий. В наши дни новый год принято считать с января. Но это позднейшее нововведение, получившее права гражданства только при Петре Великом (с 1700 года). До знаменитого петровского указа год, в полном соответствии с византийской традицией, отсчитывали с сентября, а еще раньше – с марта, как и было принято в то время на западе. Из-за этого работать с русскими летописями часто бывает очень трудно, так как сплошь и рядом неизвестно, как именно считал время летописец. Приходится постоянно иметь в виду, по какому стилю в данном конкретном случае идет датировка – мартовскому или сентябрьскому. Проще пояснить эту неразбериху на примере. Византийцы, как мы уже сказали, считали начало года по сентябрю. Предположим, речь идет о 5600 годе, тогда в августе это еще 5599 год. Если отечественный хронист (считающий год по марту) работает с византийскими документами, то новый 5600 год он начнет со следующего марта, тогда как на самом деле, по нормальному – мартовскому – стилю, август 5599 года есть уже 5600 год.

Но не будем утомлять читателя арифметической путаницей, а скажем только одно: можно считать надежно установленным тот факт, что отсчет начала года вели в Киевской Руси по марту, о чем в частности говорят и латинские названия наших месяцев (в Византии они были совсем другими). Сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь – это седьмой, восьмой, девятый и десятый месяцы, так что одиннадцатый приходится на январь, а двенадцатый – на февраль. Таким образом, отсчет нового года начинается с первого марта. Имеется и еще одна косвенная улика, свидетельствующая о римском происхождении нашего календаря. Значительная часть астрономических датировок солнечных и лунных затмений, упоминающихся в русских летописях, согласуется с современными расчетами только в том случае, если мы будем считать летописный год не по-византийски (т. е. с первого сентября), а с первого марта, как это было принято в Риме.

Пойдем дальше. Само собой разумеется, что если бы христианская вера пришла на Русь из Византии, то большая часть терминов, относящихся к церковному культу и вопросам богослужения, неизбежно имела бы греческое происхождение. Но на практике мы видим принципиально иную картину, поскольку наш церковный словарь буквально переполнен латинизмами. Впрочем, судите сами. Ниже приводится раскавыченная цитата из работы С. И. Валянского и Д. В. Калюжного «Другая история Руси» в сопровождении наших комментариев.

1. Почему русское слово «церковь» созвучно латинскому cyrica (круг верующих), а не греческому «эклесия», откуда, между прочим, происходит французское eglise? Правда, М. Фасмер в «Этимологическом словаре русского языка» полагает заимствование через народнолатинское cyrica неприемлемым и считает более обоснованным происхождение из готского или древневерхненемецкого. Так или иначе, но и у авторитетнейшего Фасмера о греческой этимологии слова «церковь» нет ни звука.

2. Почему русское слово «крест» восходит к латинскому crucifixus (распятие) и не имеет ничего общего с греческим «ставрос»?

3. Почему русские священники в летописях всегда называются попами (древнерусское «попъ»), тогда как в Византии клирики испокон веков звались иереями? По мнению авторов «Другой истории Руси», русское «поп» является искажением слова «папа», тем более что по-английски Папа Римский и сегодня называется pope. Фасмер, разумеется, не столь категоричен и усматривает аналоги в готском и древневерхненемецком, но о греческом происхождении слова «поп» не говорит ничего.

4. Почему русское слово «пост» (старославянское «постъ») того же корня, что и немецкое fasten, тогда как по-гречески пост называется совсем иначе —«нестейя»?

5. Почему русское слово «алтарь» восходит к латинскому altare (от altus — высокий), а вовсе не к греческому «бомос»?

6. Почему в церковнославянском вместо слова «уксус» регулярно употребляется слово «оцет», происходящее, вне всякого сомнения, от латинского acetum, тогда как по-гречески уксус звучит как «ок-сос», то есть почти как сегодня по-русски?

7. Почему язычник испокон веку назывался на Руси поганином (от латинскогоpaganus — сельский, языческий), тогда как по-гречески язычник именуется совсем по-другому —«этникос»?

8. Почему вино, употребляемое при причащении, происходит от латинского vinum, а не от греческого «ойнос»?

9. Почему, наконец, само слово «вера» восходит к латинскому verus (истинный, правдивый), но не имеет ничего общего с греческим словом «докса»?

Разумеется, этот длинный список (при желании его совсем нетрудно расширить) еще не дает оснований для однозначного утверждения, что Киевская Русь получила крещение от Ватикана. Но, во всяком случае, он заставляет задуматься и не отвергать с ходу непривычных версий, которые только на первый взгляд представляются откровенной ересью.

Между прочим, любопытные вещи открываются в отечественной версии Священного писания, которое, как утверждают дипломированные историки, было переведено на русский язык с греческого. Даже при самом поверхностном прочтении вы без труда обнаружите в русском переводе Третью Книгу Ездры, которой нет ни в греческом варианте Библии (так называемой Септуагинте), ни в еврейском, но которая спокойно присутствует в Вульгате (Библии на латыни). На наш непросвещенный взгляд, двух мнений тут быть не может: первые переводы Библии на старославянский язык были сделаны именно с Вульгаты, то есть Библии римского канона. Канонической всегда считалась только Первая Книга Ездры, Вторая существует лишь на греческом, а вот Третья – исключительно на латыни. Выводы, уважаемый читатель, делайте сами.

Можно привести еще один косвенный аргумент в пользу римской основы нашей веры. Если бы Русь была крещена по византийскому обряду, то наши князья с самого начала просто обязаны были бы носить имена греческих святых. В реальности ничего подобного мы не видим. В ранней истории Киевской Руси мы натыкаемся исключительно на славянские имена – косяком идут Владимиры, Святославы, Ярославы, Изяславы, Всеволоды и так далее. Но ведь славянских имен нет в греческих святцах! В русских летописях даже Владимир и Ольга – первокрестители Руси – не называются своими крестильными именами. А вот в униатских славянских государствах, принявших крещение от Рима, дело как раз обстояло в точности так, поскольку западная традиция не настаивала на перемене имени. С. И. Валянский и Д. В. Калюжный совершенно справедливо отмечают, что последний великий князь со славянским именем (Ярослав III Ярославич) родился вскоре после падения Латинской империи (государства, возникшего на территории Византии после взятия крестоносцами Константинополя в 1204 году). Исконные славянские имена, словно по мановению волшебной палочки, канули в небытие, а их место заняли имена греческие. «После трех киевских и владимирских Святославов, четырех Изяславов, трех Мстиславов, четырех Владимиров, трех Всеволодов и так далее мы видим с этого времени и до перенесения столицы в Петербург (и начала в нем новой русской культуры) пятерых Василиев, пятерых Иванов (Иоаннов), пятерых Дмитриев, двух Федоров, да и остальные одиночки оказываются с греческими именами, свойственными тому самому периоду». Авторы объясняют это своего рода культурологическим сломом: западноевропейское влияние сошло на нет, что не в последнюю очередь было вызвано падением Латинской феодальной империи в греко-славянском мире. В скобках заметим, что желающие более подробно ознакомиться с весьма любопытной историей Латинской империи и семейными связями русских князей могут обратиться к нашей первой книжке «А был ли мальчик?».

Возвращаясь к истории крещения Ольги, поинтересуемся, не имеется ли в каких-нибудь западноевропейских источниках информации, работающей на нашу еретическую гипотезу о римском изводе русского христианства? Очень долго искать не придется. В хронике францисканского монаха Адемара (XII век) читаем: «У императора Оттона III было два достопочтеннейших епископа: святой Адальберт и святой Брун. Брун смиренно отходит в провинцию Венгрию. Он обратил к вере провинцию Венгрию и другую, которая называется Russia. Когда он простерся до печенегов и начал проповедовать им Христа, то пострадал от них, как пострадал и святой Адальберт. Тело его русский народ выкупил за дорогую цену. И построили в Руссии монастырь его имени. Спустя же немного времени пришел в Руссию какой-то епископ греческий и заставил их принять обычай греческий». Любопытно, а что говорят современные отечественные историки по поводу этого пассажа? Миссию Бруна к печенегам российская историография худо-бедно признает, а вот все остальное – отрицает начисто. Аргументация убийственная: «летописец заблуждается». Ясное дело – из двадцать первого века оно как-то виднее…