Читать онлайн «Война на Донбассе». Страница 17

Кому-то может показаться, что автор просто выгораживает западную Украину и "наезжает" на Донбасс. Как это можно писать, что на Западной Украине пролетариат, а на Донбассе неизвестно что! Но такие претензии могут предъявить только те, кто думает, что пролетариат — нечто положительное, хорошее, или, что он должен обладать сознательностью. Максимум, на что способна масса сама по себе — это обнаружить "разум стихии", выходя за пределы довлеющих над ней, но отживших себя, тормозящих ее развитие, а иногда и грозящих ей гибелью норм, институтов.

Именно в стихийности выступлений против мобилизации их основная сила, но в этом и их слабость. Вполне возможно, что именно слабость этого движения превратится в силу. Но гораздо реальней противоположное — что стихийность окажется его ахиллесовой пятой. В любом случае, это будет большая школа.

Масса уже учится, прямо на глазах. Еще вчера свое нежелание воевать жители Западной Украины оправдывали тем, что "беженцы из Донбасса — здоровые мужики сидят здесь, пьют пиво, а мы должны их идти защищать от террористов". Сегодня появились совершенно другие аргументы: "Почему в армию не идут дети начальства, бизнесменов, даже самых средних?" И самый главный аргумент — кто будет кормить наши семьи?

Притом среди мужчин настроение — половина на половину. Идти в армию добровольно не желает больше никто. Таких и раньше было немного, а теперь, когда начали узнавать о реальной обстановке на Донбассе от тех, кого забрали в предыдущие волны мобилизации, желающих и вовсе не осталось. Но половина мужиков говорит, что, если призовут, то воевать они пойдут. Вторая же половина говорит, что воевать не пойдут ни при каких обстоятельствах. Массово разъезжаются на заработки: кто за границу, кто по Украине, надеясь, что разыскивать не станут.

Конечно, массовые протесты против мобилизации произошли по исключительной глупости и лености украинского правительства, которое шло по линии, как ему казалось, наименьшего сопротивления — набирало людей в основном из Западной Украины, известной своими "патриотическими" настроениями. Так же, как и российское телевидение, украинское правительство было уверено, что на Западной Украине живут одни "бандеры". Проще говоря, действовало по принципу "кто везет, на том и едут". При этом киевские "мобилизаторы" даже не понимали, насколько большая разница в настроениях на Прикарпатье, Закарпатье и Буковине. И в чем-то они оказалась правы в этом своем дремучем невежестве — все эти регионы выступили против войны одинаково активно. Выступили одинаково, потому что идеология всегда вторична по отношению к реальной жизни, а в таком вопросе как война эта вторичность выступает как нигде и никогда очевидно. И когда пришло время отдавать жизни за весьма сомнительные "ценности Майдана", национально-свидомое население Ивано-Франковской области отреагировало на такую перспективу так же негативно, как и закарпатские мадьяры, словаки или русины, так же, как буковинские молдаване, которых украинская пропаганда давно уже в угоду Европе радостно переименовала в румын.

При этом логика западно-украинских патриотов была безупречной: если Донбасс всплошную дотационный и проживающие там "алкоголики и бездельники" хотят в Россию, то зачем нам этот Донбасс. Пусть себе с ним мучится Россия. Вот, если Путин придет сюда, мы все, как один, возьмемся за оружие. Притом, достаточно сложно понять, сколько в подобного рода рассуждениях искренности, а сколько иронии. По всей видимости, мы имеем дело с процессом, когда из совершенно искреннего хуторянства рождалась ирония, которая, в свою очередь породила искренность уже нового масштаба. По крайней мере, среди жителей Западной Украины все меньше тех, кто готов бездумно доверять сказанному с экрана телевизора. Есть, например, такие, кто понимает, что живущие на Донбассе "не догадываются, что они сепаратисты и террористы" и что они просто отстаивают свои жилища и право жить, как им самим нравится. Нисколько не переставая быть украинскими патриотами, они начинают понимать жителей Донбасса.

Дело в том, что основой АТО является государственный патриотизм. А идеологической основой ДНР и ЛНР — патриотизм местный. Местный же патриотизм намного понятней. Государственный патриотизм может победить патриотизм местный, только, если они совпадают: например, в случае, если бы армия Российской Федерации или хотя бы вооруженные силы ДНР и ЛНР пошли на Киев или на Львов, как обещали некоторые их горячие сторонники. Но, когда они противостоят друг другу, шансов на победу у государственного патриотизма не так уж много. Если даже удастся силой подавить восстание на Донбассе, вряд ли его жители от этого почувствуют себя украинскими патриотами.

Разумеется, что мы не питаем никаких иллюзий, насчет того, что недельные стихийные протесты против мобилизации на Западной Украине или даже, почему бы не допустить такое, отказ воевать самой украинской армии (ведь там воюют в массе своей те же самые "добровольно-принудительно" мобилизованные мужики из Западной Украины, и для того, чтобы действовать аналогично тем своим землякам, которые погнали прочь заготовителей "пушечного мяса" для реализации "мирного плана" Порошенко, не хватает только женщин под боком, которые придали бы им мужества), не смогут решить проблемы перехода на новую ступень исторического развития.

Хотя, с другой стороны, никто не запрещает нам предположить, что успех акций против мобилизации вдохновит массы на Западной Украине и на решение других, не менее важных для них задач. Ведь ни одна из тех задач, ради которых они посылали людей на майданы, не решена. Ведь вряд ли можно считать таким уж большим успехом бешеный рост цен, урезание социальных выплат, появление новых налогов. Разве что рост евро может обрадовать тех, у кого родственники работают в странах еврозоны. Но их после кризиса 2008 года осталось не так уж и много.

Вот представим себе ситуацию, что низы не хотят дальше воевать за "единую и неделимую Украину", а верхи уже не могут заставить их воевать, поскольку массы осознали вдруг, что "в руках у них винтовка", которая, как известно, рождает власть. Но как действовать этим самым низам, когда они для этого созреют:

Как покончить с этой войной?

Что делать сразу после войны?

Главное, кто это должен делать, если практически все политики себя дискредитировали и верить никому нельзя?

Бесспорно, что пришедшая в движение масса будет очень нуждаться в дельных советах насчет того, как разрешить эти вопросы. Но такие советы действительно будут дельными только тогда, когда их будут давать люди, не просто знающие, "как должно быть", а, в первую очередь, знающие реальные возможности той силы, которая будет призвана решать эти исторические задачи. Знающие эти возможности, что крайне важно, верящие в способность пришедшей в движение массы справиться с этими задачами, испытывающие к этой массе и ее движению, как выразился бы Гегель, "теплое чувство".

Причем важно, каков характер массового движения, является ли оно действительным "самодвижением" массы, или это массой "движут", а масса выступает исключительно как орудие, инструмент для достижения каких-то глубоко чуждых ей и даже гибельных для нее целей. Назовем их активным и пассивным движением.

Конечно, два указанных рода движения никогда не встречаются в чистом виде. В конце концов, выступления против мобилизации на Западной Украине выросли на почве инспирированного принадлежащими олигархам средствами массовой информации Евромайдана, который, будучи тоже массовым движением, с самого начала не предполагал достижения никаких иных целей кроме освобождения олигархов от "гнета" притеснявшего их, не дававшего "развернуться на полную катушку" Януковича. Сегодня уже никто и не скрывает, что события в ночь на 1 декабря инспирировала группа Фирташа-Левочкина, и изначально раскручивал истерию по поводу "избиения студентов" принадлежащий им канал "Интер". Да и сейчас, и в самый разгар протестов против мобилизации, их участники ни на минуту не переставали быть горячими сторонниками Майдана. Но это только ярче подчеркивает глубочайшую противоположность этих движений — евромайданного движения в интересах олигархов и движения против участия в войне за интересы этой самой олигархии. Просто именно в этом пункте обнаружилось, что интересы участников Евромайдана разошлись диаметрально. На Майдане стояли все вместе. Но оказалось, что одни стояли за то, чтобы занять место Януковича, и поэтому для них "революция достоинства" закончилась, а вторые вдруг обнаружили, что они, кажется, не совсем ясно понимали, за что именно они стояли, но почувствовали что это "не то". И когда им предложили за это "не то" идти убивать тех, кто тоже недоволен результатами "революции достоинства", они вдруг уперлись.

Интересно, что описываемое нами активное движение массы, точнее, зародыш его, проявилось исключительно в пассивной форме — форме отказа от участия в войне. Если подойти к вопросу даже сугубо формально, то уже здесь можно увидеть очевидную диалектику — ведь, поскольку война по своей природе есть разрушение, отрицание, то отказ от войны сам по себе есть нечто положительное, отрицание отрицания. Но на самом деле эта диалектика крайне неглубокая, поверхностная, формальная. В первую очередь потому, что она напрочь игнорирует форму, в которой происходит это отрицание. А игнорируя форму, мы в принципе не можем ничего толкового сказать о содержании, которое, как известно, всегда оформлено. Так вот, историческая ценность массовых протестов на Западной Украине состоит вовсе не в их "антивоенности", а в том, что это были массовые, стихийные, то есть коллективные протесты. Слово "коллективные" здесь появилось несколько неожиданно. Особенно неуместным оно кажется после слова "стихийные". Но его обязательно нужно было ввести, иначе нельзя раскрыть историческую значимость этих протестов.