Читать онлайн «Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2». Страница 22

Босяческая психология и уголовные наклонности стали основой системы “этических ценностей”, о которой говорит Лужков.

О характере московского градоначальника и московской власти в целом свидетельствуют метко произнесенные на представлении книги Лужкова слова певца Кобзона. Он сказал, что презентацией мероприятие называть неудобно, пресс-конференцией — тоже. Поэтому мероприятие предложено было обозначить на воровском жаргоне — “сходняком”.

Пожалуй, все мэрско-московские мероприятия — именно “сходяки”, а результаты их (конечно же реальные, а не нарисованные на мелованных страницах) — разрушение столицы, лишение ее будущего. Поэтому желание перенести столицу в какой-нибудь другой город у того, кто решит прервать воровскую традицию, будет вполне объяснимым и рациональным выбором.

Истерия случившаяся с русофобскими СМИ и заразившая мэра Лужкова, а заодно и Генеральную прокуратуру, опиралась всего-то на одну фразу генерала Макашова: “Заберу с собой в могилу десяток жидов. Просто так мы не сдадимся!”.

В том, что брякнул генерал Макашов с трибуны, не было никакой новизны. Что он такого особенного сказал, чтобы раздувать скандал во всероссийском масштабе? Подумаешь, “возьмем с собой в могилу десяток жидов”! Мы такое слышали не раз и знаем, что залихватские высказывания в основном исходят от импотентов. Кто и кого “забрал с собой в могилу”? Других отправлять в бессмысленную бойню — это было. Например, в Останкино в 1993. А вот чтобы кто-то искрошил “десяток жидов” — ни разу.

Новизна здесь была в том, что березовские-гусинские решили проверить некоторых политиков на “вшивость”. Примерно так же, как проверяли их десять лет назад, раздувая ор о фашистской опасности всего лишь на основании драки между писателями и читателями в ЦДЛ. Теперь, как и тогда, политики заголосили, попавшись на дешевую приманку. Сработал все тот же совковый морализм: чтобы тебя считали приличным человеком, надо кривить губу на жидоедов и вопить о “великодержавном шовинизме”.

Некоторые политики с патологической антифашистской “вшивостью” тут же откликнулись и заголосили на все лады. Возглавлял этот кошачий концерт Александр Яковлев — главный антифашист еще при КПСС, который выискивал несуществующие фашистские группы и пугал ими своих коллег по ЦК — мол, в Мюнхене все начиналось с пивного бара, и у нас тоже все это гнездится в пивняках. Но боялась эта публика вовсе не фашистов, а ответственности, которую придется нести за свои пакости, если власть вдруг сменится.

Яковлева до сих пор гложет обида за то, что еще в 1972 за глупую статью об опасности национализма его отправили послом в Канаду, а также за отказ Горбачева преследовать тех, кто распространял в 1987 листовки против Яковлева. Яковлев считал, что если бы тогда Горбачев его послушал, фашистских организаций не появилось бы. А так — и 1991 у Яковлева стал фашистским. Кругом один фашизм. Только Яковлев — весь белый и пушистый. А что весь в слизи и бородавках — так это временно, по болезни.

В наше время Яковлев организовал Антифашистский конгресс, который так и не вызвал интереса в обществе — ну никак не удавалось доказать отставному партноменклатурщику, что в России фашизм таки есть. Приходилось измышлять загадочные сюжеты — мол, борцов с сионизмом организовало КГБ, “чтобы выпустить из общества пар диссидентства”. А в результате возник, якобы, российский фашизм. Вот Яковлев и побежал к Ельцину — вынудил того подписать пустой указ о борьбе с российским фашизмом, хотя даже в Академии наук затруднились сказать, что это такое. Да и сам Яковлев предложил Ельцину считать фашизмом разжигание национальной розни, пропаганду исключительности одной нации за счет другой, пропаганду войны и насилия. Таковое разжигание, разумеется, относилось не к дудаевым и шаймиевы, рахимовым и гусинским, а к своим бывшим соратникам по партии.

“Уголовщина, освященная идеологией, — эта формулировка подходит как коммунистам, так и фашистам”, - говорил Яковлев. Ну да, в фашистской КПСС Яковлев сделал карьеру, а потом стал выдавать себя за Штирлица: “У нас был единственный путь — подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи дисциплины тоталитарной партию Мы свое дело сделали”.

Политической “вшивостью”, как оказалось, болен не только Яковлев с приспешниками. В наиболее острой форме антифашистскую вшивость подцепил Лужков, который в период особо тяжелого припадка антифашизма состряпал гневливое письмо в Госдуму, требуя осудить поступок Макашова — слова про “жидов”. Думские коммунисты-соглашатели долго мялись, а потом все-таки нашли формулу для осуждения “антисемитских высказываний”. В результате Макашов стал поистине народным героем и большим авторитетом у всякого отребья, почему-то приписавшего себя к патриотам. Не то чтобы многим так понравились слова Макашова. Просто СМИ так часто их транслировали и с такой ненавистью комментировали, что большинству стало ясно: Макашов точно свой, хоть и дурак.

Разница между тем, что было десять лет назад и тем, что мы видим теперь небольшая. Тогда телевидение было “красно-голубым”, теперь — “голубовато-красное”. Хрен редьки не слаще — одни делали вид, что они власть, другие — что они оппозиция.

Теперь поменялись местами. “Лица библейской национальности” с тех пор ничего не потеряли, сменив только названия своих должностей, а дураки, пытающиеся быть патриотами, ума не нажили. Последним трудно понять, что жидоедство — это ложная попытка патриота стать националистом. Вот их и водят по ложным путям, как козлов с морковкой — чтобы всю русскую историю представляли как борьбу с жидами или между жидами.

Кое-кто из этих пустомель и дуралеев все еще старается приобрести “голубоватый” оттенок, чтобы их не записали в пещерные антисемиты, другие предпочитают оставаться “красноватыми”, чтобы их не перепутали с персонами иной окраски. Разумеется, тревожность здесь связана с образованием неявной корпорации — они правят, мы орем на митингах, потом меняемся местами.

Коль скоро основным содержанием эпохи стала склока между “красными” и “голубыми”, то это не эпоха “белых” — это не наша эпоха! Мы должны участвовать в ней только с тем, чтобы она побыстрее умерла. А это значит — не лезть в драку, где нет ни одного нашего, где некого защищать и не за что бороться. Наше время впереди.

Действия, предпринимаемые против политического экстремизма, несмотря на всю их кажущуюся обоснованность и интенсивность, носили в 1998–1999 бессистемный характер и неизбежно вели к росту экстремистских настроений. Участие ведущих политиков и СМИ в столкновении с РНЕ демонстрировало мощь и влияние этой весьма слабосильной организации. В результате протестные слои населения рассматривали РНЕ как единственного серьезного и последовательного оппонента власти, а отношение к РНЕ — как тест на глубину неприятия этой власти.

В короткий срок соратнику Лужкова и хозяину НТВ Гусинскому удалось вырастить рейтинг РНЕ от почти неощутимого до очень серьезного — 10 % населения полностью поддерживали РНЕ и еще 20 % поддерживали в основном. Следствием кампании против РНЕ являлось массовое убеждение, выраженное фразой: “чтобы быть русским, надо стать фашистом”. Создавалось впечатление, что РНЕ исчерпывает собой все русские политические организации. Кроме того, кампания “против РНЕ” строилась таким образом, чтобы создать иллюзию, что именно этой организацией исчерпывается политический экстремизм. Все понятие политического экстремизма сосредотачивалось на русском национальном экстремизме. Другие формы экстремизма игнорировались, хотя практически сплошь носили еще более опасный характер. Пример тому — захват части территории РФ бандитской группировкой чеченских боевиков, а информационного пространства страны — изменниками, пошляками и гомосексуалистами.

Военизированный характер РНЕ ставился этой организации в укор, в то время как среди молодежи популярны были именно организации военно-спортивного типа, а власти (и Лужков — впереди всех) упорно вели демилитаризацию образования и воспитания, убивая одновременно и патриотизм. Неконструктивность антимилитаристского укора прямо противоречила интересам государства, которому предстояло восстанавливать боеспособность своей армии, уважение к ней, возвращать в систему образования основы военно-патриотического воспитания.

Власть, в силу своей некомпетентности, и СМИ, в силу политического заказа со стороны гусинских-березовских, действовали таким образом, чтобы в течение нескольких лет сформировать пантеон героев РНЕ, научить его вести работу в полуподполье (что привлечет молодежь особого рода романтикой), повысить популярность РНЕ среди населения, все более негативно относящегося к официальным кругам, замкнуть именно на эту организацию большую часть политизированных слоев русского населения. Но сценарий сорвался — бежал за границу Гусинский, растрепали партию телеканала НТВ и РНЕ как будто исчезло.