Читать онлайн «Японцы (этнопсихологические очерки)». Страница 8

Повышенная восприимчивость к красоте сделала японцев чрезвычайно эмоциональными. Им свойственно смотреть на все с точки зрения личного переживания даже тогда, когда поставленная цель может быть достигнута лишь путем трезвого, объективного подхода. Конечно, любовь к прекрасному свойственна всем народам, но у японцев это – неотъемлемая часть национальной традиции.

Вообще традиция, точнее, традиционализм проник в поведение, помыслы и чаяния японской нации, стал важнейшей чертой ее характера. Сложившиеся в японском обществе традиции особенно ярко выражают идею преемственности в общественной жизни, закрепляя национальные, культурные и бытовые элементы. Японцы бережно относятся к культурному наследию прошлого, они сохраняют классический театр, чайную церемонию, икебану В динамичном обществе XX века японцы ищут опору в постоянстве и находят его в традиционных формах искусства.

Японцы во всем видят смысл, уходящий корнями в далекую древность. На Новый год (празднества, кстати сказать, длятся целую неделю) у каждого дома ставятся ветки сосны (символ долголетия, могущества), сливы и бамбука (символ постоянства и добродетели), развешиваются пучки соломы и узкие бумажные полоски. Соломенные пучки затем сжигают, «чтобы отогнать злых духов», как это делали в старину. Особенно сильно влияние на японцев традиционных ценностей семейной системы, которая всегда носила консервативный характер. Действия пнди-вида ограничивались определенными рамками – ориентацией на семейный коллектив, полное подчинение главе семьи.

Отношение японцев к континентальной культуре не исчерпывалось ни отталкиванием, ни слепым преклонением; достаточно часто оно приобретало характер соревнования, диалога, который со временем стал внутренним принципом японской культуры. Заимствованные элементы иноземной культуры творчески переплавлялись, приобретали новый характер и постепенно становились органической частью японской традиции. Японию можно охарактеризовать как устойчивую и в то же время «открытую» систему культуры в противоположность странам типа Индонезии («открытая», но неуравновешенная культурная система, хотя традиции ислама и способствуют возникновению противоположной тенденции) и типа Индии, Китая (устойчивый, «закрытый» тип, чрезвычайно неохотно уступающий иноземным влияниям). Психологически японская «открытость» ведет к совмещению любви к традиции с любовью к чужому и новому. Поэтому японский традиционализм – явление особого рода.

В современной Японии с большим вниманием относятся к традициям, к далекому прошлому, к памятникам старины. Японцы усиленно стремятся сохранить неизменными унаследованные от предыдущих поколений нормы поведения, формы культуры. Для них характерно бережное отношение к сложившемуся укладу жизни как к культурному наследию, внимание не только к содержанию поведения, но и к внешним проявлениям, к стилю, благодаря чему форма поведения остается особенно устойчивой. Нынешняя обстановка в Японии свидетельствует о живучести традиций в политическом мышлении и социальном поведении японцев. Японский традиционализм оказывает многоаспектное влияние на общественно-политическую жизнь страны.

Япония благодаря своему островному положению и высокой плотности населения могла постепенно ассимилировать и перерабатывать все вновь доходившие до нее культурные влияния в соответствии со своими национальными целями. После «открытия» Японии во второй половине XIX в. японцы редко прибегали к разного рода искусственным защитным барьерам против внешнего культурного натиска. Впитывая чужую культуру постепенно, Япония сумела сохранить свою исконную культуру, оперируя по своему усмотрению элементами привходящих культур, т. е. по-настоящему их ассимилируя, а не отталкивая, как это были вынуждены делать многие восточные культуры в стремлении просто сохраниться и выжить.

Японцы перенимали у других то, что представляло для них интерес на конкретном этапе их исторического развития. Каждый элемент чужой культуры осваивался таким образом, чтобы можно было его приспособить к японским условиям. В результате заимствования всегда носили прагмагический характер, да и, по существу, заимствованиями и не были – скорее речь может идти о своего рода трансформации, применительно к социальным или иным потребностям Японии. Во всем этом процессе отчетливо просматривается устойчивый этноцентризм, явившийся питательной средой одной из доминирующих черт японского национального характера – гордости за свою нацию.

Японский этноцентризм имеет глубокие исторические корни. Он обусловлен особенностями этногенеза, географическим положением и спецификой производства в стране, всем ходом социального развития. Оторванность от континентальных цивилизаций, постоянная готовность к нашествиям породили у японцев стремление к замкнутости, усилили националистические тенденции. В результате в психологии японцев особое значение приобрела сложная социально-психологическая система, в которой понятие «мы», т. е. японцы, четко противостоит понятию «они» – все, кто не японцы. Японцы любят все конкретное, образное. То, что лишено образности, их не заинтересует.

Японцы объясняют это своей нелюбовью к абстракциям. В Японии и под философией понимают не то, что в Европе или в Америке. Европейцам, чтобы вникнуть в суть вещей, надо осуществить «отлет» от предмета, абстрагироваться, посмотреть на него со стороны. Лишь после такого мысленного оперирования с предметом европейцы получают затем конкретное представление о нем и осуществляют практическую деятельность с ним. Японцы же делают иначе: им свойственно проникновение в «глубь» предмета без особого абстрагирования. Такой метод «вхождения» заимствован ими у китайцев, чье мышление отличается удивительной конкретностью.

При восприятии какого-либо нового предмета китайцы стараются припомнить, подыскать что-нибудь похожее, ранее встречавшееся. Когда им нужно понять это новое, они пытаются найти общие «зерна» его со старым, уже знакомым, и таким путем объясняют смысл и назначение нового. Вот несколько примеров из трактата Сунь-цзы о военном искусстве: «Удар войска подобен тому, как если бы ударили камнем по яйцу»; «Мощь – это как бы натягивание лука, рассчитанность удара – это как бы пуск стрелы»; «…мощь того, кто умеет заставить других идти в бой, есть мощь человека, скатывающего круглый камень с горы в тысячу саженей» [99, с. 31]. Такой тип.конкретного мышления в Японии прослеживается как в науке и искусстве, так и в повседневной жизни.

У японцев, как и у китайцев, конкретность мышления связана в значительной степени с особенностями языка и письменности. Складывание такой черты характера, как практицизм, в свою очередь, во многом обусловлено привычкой выражать свои мысли конкретным образом.

Решая те или иные задачи, японцы действуют на основе своего предыдущего опыта, а не путем абстрактных построений. Сталкиваясь со сложными ситуациями, они подходят к их решению с утилитарных позиций. Многие исследователи японского национального характера подчеркивают, что японцы сразу принимают то, что имеет для них практическую ценность. Этому соответствует и своеобразная японская логика мышления: она основывается скорее на обстоятельствах, чем на заданных принципах.

Группа – это объединение людей по различным признакам, например по возрасту, профессии, полу и т. д. Социальная психология под группой понимает такое образование, в котором люди осознают свою принадлежность к этому образованию, хотя мера и степень осознания этой принадлежности может быть различной [25]. Группа здесь выступает как «микросреда», в которой четко проявляются вполне определенные групповые черты. Подобное явление характерно для любой этнической сообщности, разница заключается лишь в степени групповой сплоченности. В Японии она очень высока. В системе черт группового поведения японцев выделяются прежде всего дисциплинированность, преданность авторитету и чувство долга.

В межличностных отношениях японцев дисциплинированность проявляется как стремление к упорядоченности. Эта их особенность предполагает строгое следование определенному порядку, совершение поступков, приемлемых для других: прилежное исполнение своего долга, бескорыстное уважение вышестоящих и старших.

В Японии существуют организации, называемые кёдотай (букв, объединение, община). Особенности этих организаций в значительной степени объясняются исторической традицией, потребностью коллективной организации работ и жизни и тесно связаны с групповым конформизмом. Японцы воспринимают организации как органические единицы. Для каждой организации характерна тенденция быть всеохватывающим объединением в определенном месте (в деревне, на предприятии и т. п.) и включать всех потенциальных членов. В организации господствует патерналистское покровительство со стороны лидера, что ориентирует ее на особые ценности, создает атмосферу солидарности и как бы семейных отношений. Систему этих отношений называют отношениями оябун – кобун. Оябун означает личность со статусом оя (родитель), кобун – личность со статусом ко (ребенок). Оябун – глава объединения – выступает как защитник интересов группы, его роль сходна с ролью отца и главы семьи. От его способностей, статуса, яичной привлекательности зависит функциональная прочность отношений оябун – кобун. Кобун – все остальные члены объединения – находятся между собой в таких же отношениях, как младшие и старшие братья в семье, они должны беспрекословно следовать за оябун в интересах стабильности объединения и, следовательно, жизненного благополучия каждого его члена. По своей организационной основе они напоминают средневековые семейно-цеховые ремесленные корпорации.