Читать онлайн «Японцы (этнопсихологические очерки)». Страница 2

Основоположники марксизма подчеркивали, что национальный характер, его черты являются результатом многовекового развития нации, достоянием ее истории. Поэтому, обращаясь к национальному характеру какого-нибудь народа, они прежде всего исследовали социальную историю этого народа.

В работах основоположников марксизма отмечалась зависимость облика и образа жизни людей от условий материального производства, от способа их деятельности. «Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами», – писали К. Маркс и Ф. Энгельс в работе «Немецкая идеология» [8, с. 19]. Исходя из того, что «человек – продукт природы, развивавшийся в определенной среде и вместе с ней» [12, с. 34], и что сущность человека «есть совокупность всех общественных отношений» [2, с. 3], можно выделить две группы факторов, оказывающих наиболее общее влияние на формирование психологических особенностей людей, принадлежащих к различным социально-этническим общностям. Это – факторы природной среды и факторы социальной среды. Именно эти два фактора оказали решающее влияние на формирование различных этнических общностей, в том числе и японцев.

Вопросы этногенеза японцев и в настоящее время все еще вызывают споры, рождая самые противоречивые гипотезы и теории, ни одна из которых не в силах объяснить всей совокупности накопленных наукой фактов.

В советском японоведении считается, что древнейшую основу населения Японии составляли айны. Их хозяйство базировалось на охоте, рыболовстве, лесном и прибрежном собирательстве. На Хоккайдо к айнам примешивались мигрировавшие туда выходцы с восточного побережья Азиатского материка. На островах Кюсю и Сикоку и на юге Хонсю айнское население смешивалось и ассимилировалось с аустронезийскими племенами.

В середине первого тысячелетия до нашей эры на Японские острова через Корейский пролив с юга Корейского полуострова проникают так называемые протояпонские племена. С их приходом на островах появились домашние животные – лошадь, корова, овца, к этому периоду относится и возникновение культуры поливного риса. Процесс культурного развития пришлых племен, их взаимодействие с местным аустронезийско-айнским населением происходили вплоть до V в. Основным направлением хозяйства на Японских островах окончательно стало рисосеяние.

К VI-VII вв. островное население восприняло из Кореи, а также и из Китая элементы китайской и корейской культуры. В VIII в. завершилась ассимиляция на юге Кюсю остатков аустронезийского населения. Одновременно начался процесс заселения лесистого севера острова Хонсю. Местное айнское население этого острова частично смешалось с пришельцами, частично было оттеснено на север.

В настоящее время Япония – одна из самых однородные по этническому составу стран мира, основу нации (более 99% населения) составляют японцы. Айны теперь сохранились лишь на Хоккайдо, их численность не превышает 30 тыс. В Японии проживает около 600 тыс. корейцев, которые в основном переселились туда в годы второй мировой войны, и до 40 тыс. китайцев. Европейцев и американцев среди постоянных жителей страны ничтожно мало.

Первые сведения о японцах содержатся в китайских источниках, относящихся к I в. до н. э.- V в. н. э. В VIII в. появляются японские хроники, представляющие собой своды мифов и исторических преданий. Это «Кодзики» («Записки древности» – 712 г.) и «Нихон секи», или «Нихонги» («Анналы Японии» – 720 г.).

Согласно японской системе верований – синтоизму японская нация ведет свое начало от богини солнца Аматэрасу, прямым потомком которой был легендарный император Японии Дзимму (Дзимму-Тэнно), взошедший на престол «государства Ямато» в 660 г. до н. э. и положивший начало непрерывной династии японских императоров. В Японии принято подразделять историю страны на эры правления того или иного императора. В настоящее время (с 1926 г.) японцы живут в эру императора Хирохито. Личность императора, сама идея императорской власти всегда выступали как важнейший цементирующий фактор национального самосознания японцев.

Буддизм проник в Японию из Индии через Корею и Китай в VI в. Буддийские проповедники сразу оценили все выгоды союза с синтоизмом, где только можно было, старались они использовать синтоистские верования для пропаганды идей буддизма. Так, один из известнейших буддийских деятелей, Кобо Дайси (774-835), доказывал, что синтоизм и буддизм тесно связаны между собой, что лучезарная богиня Аматэраеу – это и есть воплощение Будды. В результате, успешно утвердившись в Японии, буддизм подвергся здесь значительной трансформации и стал отличаться и от индийского, и от китайского прототипов. Японский бонза далеко не всегда был священнослужителем, он был (и остается) кем угодно: учителем, дельцом, политиком, солдатом. Поэтому и влияние буддизма в Японии столь всепроникающе: буквально все сферы общественной жизни испытали на себе его воздействие. Пожалуй, существенный отпечаток на психологию японцев наложило и конфуцианство, пришедшее в Японию сначала через Корею – в IV-V вв. и затем непосредственно из Китая – в VI в. Тогда-то китайский язык стал языком образованных японцев, на нем велась официальная переписка, создавалась литература. Если проникновение конфуцианства повлекло за собой распространение китайского языка, то китайский язык, привившийся в высших сферах страны, в значительной степени служил целям пропаганды конфуцианского влияния. Неудивительно, что конфуцианская доктрина обожествления предков, почитания родителей, беспрекословного подчинения низших высшим, подробнейшая регламентация поведения любого члена общества прочно врезалась во все сферы психологии людей. Конфуцианские представления хорошо выражены в следующем изречении: «Отношения между высшим и низшим подобны отношениям между ветром и травой: трава должна склониться, если подует ветер». Социальные нормы поведения современных японцев во многом сформированы подобными конфуцианскими догматами.

Буддизм и конфуцианство стали играть в Японии роль своеобразной идеологической и моральной надстройки. Конфуцианство, например, постепенно превратилось в господствующую идеологию правящего военно-феодального сословия, которое со временем сложилось в Японии.

В период Камакурского сёгуната [1] (1192-1333) выделилось военно-служилое дворянство, появилось сословие самураев, признававших «военную доблесть» основой общества. Поначалу самураи владели земельными наделами, но позже указом сегуна Иэцуна (1641-1680) земли у них отобрали, и воины-самураи были переведены на жалованье. Именно в среде этих лишенных земли воинов-ронинов [2], которые принуждены были бродить по стране в поисках применения своей воинской доблести, и оформился своеобразный моральный кодекс «бусидо» (букв, «путь воина»), который постепенно стал неписаным нравственным идеалом для их общества.

Формальная ликвидация сословия самураев с падением сёгуната Токугава (1867) отнюдь не привела к искоренению этических норм бусидо из психологии японца. Беспредельная преданность сюзерену, вассальная готовность пойти за своим господином даже в могилу, кодифицированная процедура самоубийства – харакири – все это не исчезло бесследно. «Самурайские доблести» воспринимались и культивировались японцами всех социальных слоев с большой готовностью во многом потому, что от них веяло подлинно своим, японским духом. Эти качества помогали японцам противостоять иностранному влиянию, они в какой-то мере поддерживали в сознании японцев идею самоизоляции, которая возникла в начале XVII в.

В 1611-1614 гг. сегун Иэясу издал ряд указов о запрещении христианской религии, которую миссионеры настойчиво внедряли на Японских островах; из Японии были изгнаны иезуиты и монахи других католических орденов. В доследующие годы усилились преследования и даже казни христиан. В 1624 г. был запрещен въезд и проживание в Японии испанцев, а в 1639 г. были изгнаны португальцы. В 1633-1636 гг. появились указы, налагавшие запрет на выезд японцев из страны; одновременно тем, кто жил за ее пределами, под страхом смертной казни запретили возвращаться в Японию. В 1636 г. всех иностранцев переселили на остров Дэсима (в районе Нагасаки). В 1639 г. было окончательно запрещено исповедание христианства. Португальским кораблям, поскольку они доставляли христианских миссионеров, запрещалось даже приближаться к японским берегам. Так завершилась самоизоляция Японии.

Отъединенность от остального мира создала благоприятные условия для культивирования принципов феодального домостроя и строгой регламентации социальных норм поведения. Получил, в частности, распространение так называемый принцип лояльности, положенный в основу дзюнси – обычая, по которому вассал в случае смерти сюзерена следовал за ним в могилу. Этим же принципом диктовался обычай кровной мести (катакиути), когда самурай должен был отомстить за насильственную смерть своего господина или старшего члена семьи. В японской литературе, например, широко известны многочисленные произведения, прославлявшие «подвиг 47 ронинов» (1702), которые, отомстив за смерть сюзерена, сделали себе харакири.