Читать онлайн «Японцы (этнопсихологические очерки)». Страница 13

«"Гейши" – самые образованные женщины в Японии. Остроумные, превосходно знающие свою литературу, веселые и находчивые, они расточают перед вами все свое очарование. С классическим искусством „гейша" пропоет вам и продекламирует лучшие стихотворения и отрывки из лучших драматических произведений. И все время непринужденно веселая, остроумная и кокетливая, она не потеряет своего женского достоинства. „Гейша" – вовсе не непременно продажная женщина; это, во всяком случае, не входит в ее обязанности; скорее всего это артистка, которую приглашают за известную часовую плату для развлечения и удовольствия художественного… Когда какой-нибудь японец хочет задать друзьям пир, то он устраивает его в чайном домике; жены и дочери его остаются дома, а к столу приглашаются „гейши"».

Современные гейши, конечно, не всегда соответствуют образу, созданному Г. Востоковым. Уровень их традиционного искусства неуклонно снижается. Тем не менее институт гейш ценится в Японии и, очевидно, сохранится на долгие времена. Сейчас понятие «гейша» объединяет множество различного типа развлекательниц. Стать гейшей не так-то просто, поскольку это искусство требует больших знаний и многих умений. Обучение начинается с раннего возраста, иногда с семи лет. Сейчас нередко профессию гейш начинают приобретать девушки и с шестнадцати лет. Основная масса гейш – дочери служащих из ресторанов и чайных домиков. Довольно часто занятия гейши передаются по наследству от матери к дочери.

Ученица-гейша учится пению, танцам, актерскому искусству, игре на различных инструментах, приобретает широкий культурный кругозор. Большое внимание уделяется обучению навыкам ведения беседы. Будущие гейши живут и овладевают своим мастерством в кварталах гейш. В Киото гейшу-ученицу называют майко, а в Токио – осяку. Ученицы носят кимоно, широкий пояс оби и высокую прическу, по которой их отличают от гейш-выпускниц.

Гейшу нанимают для развлечения гостей. Пока подают кушанья, гейша шутит, играет, поет, танцует. Все это создает атмосферу непринужденности и поднимает настроение. Иностранцы между тем не могут ощутить в полной мере всех нюансов ситуации, так как не способны понять тонкостей японского языка и скрытого смысла высказываний.

Когда гейша выполнит предписанную ей программу, она считается свободной и может распоряжаться собою по своему усмотрению. Настоящая гейша обычно не входит в интимные отношения с теми, кого развлекает. Однако в Японии имеются разные категории гейш. Ритуал гейш исполняют и настоящие мастерицы своего дела и как бы ремесленницы, стоящие на низшей ступеньке института гейш. Этих девушек, не обладающих талантом гейши, часто называют «гейшами для постели». Именно они создают у иностранцев искаженное представление о японских гейшах.

Распорядок дня гейши достаточно уплотнен. Утром она совершенствуется в искусстве аранжировки цветов, чайной церемонии, танцах, пении и т. д. После этого следует легкий обед, затем до трех часов беседа с подругами-гейшами. В три часа гейша начинает прихорашиваться, готовясь к вечеру. На это она затрачивает уйму времени, проделывая сотни разнообразных процедур – от натирания пяток до укладки волос. В результате гейша принимает вид, способный привлечь внимание любого гостя.

До недавнего времени гейши не распоряжались своим гонораром, поскольку их деятельностью руководила специальная организация. Вечером в соответствия с заявкой гейша получала «направление» и на рикше отправлялась по указанному адресу (до сих пор в Японии для этих целей используются рикши). После окончания вечеринки гейша подписывала «направление», где указывалось время, затраченное ею на развлечение гостей. Оплата практиковалась обычно в конце месяца. Гонорар гейши зависел от ее возраста, мастерства, популярности и ряда других факторов. В настоящее время гейша считается свободной женщиной.

Теперь в урочные утренние часы гейше разрешается наряду с классическими занятиями играть в гольф и развлекаться по своему усмотрению. Современная гейша может даже водить автомобиль. По данным статистики, в Токио работает до пяти тысяч гейш, а по всей Японии – до тридцати пяти тысяч. Подсчеты показывают, что число гейш-профессионалок идет на убыль. Говорят, что к концу XX в. институт гейш в Японии прекратит свое существование.

Трудно согласиться с этой точкой зрения, поскольку гейша создала специфическую культуру развлечения, которую мужская половина Японии тщательно оберегает.

Основой для анализа системы социальной регуляции поведения японцев нам служит общеметодологическое марксистское положение о социальной сущности человека. К. Маркс писал: «Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни – даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими проявлениями жизни, – является проявлением и утверждением общественной жизни» [1, с. 590].

В условиях социальной деятельности человек вступает в сложные отношения с другими людьми. «Какова жизнедеятельность индивидов, – подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, – таковы и они сами» [8, с. 19] Жизнедеятельность и выражается в образе их жизни, именно в образе жизни преломляются экономические, политические, идеологические и психологические взаимоотношения людей. Особенности японского образа жизни во многом открываются через понимание системы регуляции поведения, сложившейся в японской культуре. Религиозная традиция Японии дает нам ключ к познанию многих сторон действительности.

Официальные опросы, которые постоянно ведутся в Японии различными научными организациями, свидетельствуют о том, что японцы якобы народ нерелигиозный. Некоторые даже относят японцев к атеистам, однако чаще – к «религиозно индифферентным». По нашему глубокому убеждению, такой упрощенный взгляд на эту сторону общественного сознания японцев не совсем точен, даже, можно сказать, совсем не точен. Парадоксальность ситуации подметили еще в прошлом веке наши русские исследователи: «…если вы спросите у японца,- писал Г. Бостонов,- какая его вера, он вас не поймет. Все, что он сумеет вам ответить, это, что, согласно обычаю, ему при рождении дали имя в синтоистском храме и что, вероятно, при похоронах его будут провожать буддийские бонзы. Между этими двумя крайними точками жизни он легко может стать на время христианином» [185, с. 336].

В системе религиозных доктрин, бытующих в Японии, главенствующее место занимает истинно японская религия синто.

Это древняя японская религия. Хотя истоки ее, по общему признанию, неизвестны, ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что она возникла и развилась в Японии вне китайского влияния.

Японец обычно не стремится вникать в суть и происхождение синто, для него это и история, и традиция, и сама жизнь. Синто напоминает древнюю мифологию. Практическая же цель и смысл синтоизма состоит в утверждении самобытности древней истории Японии и божественного происхождения японского народа: согласно синто, считается, что микадо (император) – потомок духов неба, а каждый японец – потомок духов второго разряда – ками. Для японца ками означает божество предков, героев, духов и т. д. Мир японца населен мириадами ками. Набожный японец думает, что после смерти он станет одним из них.

Синтоизм свободен от религиозной идеи «центральной власти» всевышнего, он учит главным образом культу предков и поклонению природе. В синтоизме нет других заповедей, кроме общежитейских предписаний соблюдать чистоту и придерживаться естественного порядка вещей. У него есть одно общее правило морали: «Поступай согласно законам природы, щадя при этом законы общественные» [185, с. 339]. По синтоистским представлениям, японец обладает инстинктивным пониманием добра и зла, поэтому соблюдение обязанностей в обществе тоже инстинктивно: если бы было не так, то японцы «были бы хуже зверей, которых ведь никто не учит, как надлежит им поступать». Сведения о синтоизме мы находим в японских источниках «Кодзики» («Записки древности», 712 г.) и «Нихонги» («Анналы Японии», 720г.).

«Кодзики» – это священная книга синтоизма, хотя, конечно, отмечают С. А. Арутюнов и Г. Е. Светлов, не в том смысле, как Библия в христианстве или Коран в исламе. «„Кодзпки",- пишет Н. И. Конрад,- своя, родная, близкая каждому японцу книга. К ней восходит все то, что составляет исконное, освобожденное от всяких примесей содержание японского национального духа. „Кодзики" – ключ… к самой Японии, к самим японцам. Через „Кодзики" мы познаем и „век богов"… через нее же мы как нельзя лучше приближаемся к „подлинно японскому" и в современной Японии» [100, с. 150].

«В книге,- отмечает Н. И. Конрад,- объединены две идеи – идея кровного племенного единства и идея политической власти. Отражение первой – в расширении племени во времени: в отношении к прошлому, в соединении с рождением вообще всех вещей; во включении всего инородного в состав племени, в подчинении ему, в притягивании генеалогической линии по главным представителям – богам, вождям, царям – как проявлении единства племени. Отражение второй – в представлении политической власти как выполнения богами, вождями, царями воли высших богов» [100, с. 149].