Читать онлайн «Нюрнбергский процесс и Холокост». Страница 5

"Также существуют холокостные документы, которые явно фальшивы, другие же порождают мифы, а не исторические факты." 54

Большей частью свидетельств в пользу холокостовской теории, представленных в Нюрнберге и на последующих судах, были показания "уцелевших". Как сегодня признали многие историки, такие свидетельства очень часто были ложны. 55 Джеральд Рейтлингер (Gerald Reitlinger) предостерегает читателей в своем детальном исследовании "Окончательное решение", что холокостовские свидетельства, включая Нюрнбергские документы и показания свидетелей, не могут быть приняты за чистую монету:

"Необходима определенная осторожность при рассмотрении всех этих материалов, и особенно это относится к последнему разделу (рассказы уцелевших)" Восточно-европейский еврей — прирожденный краснобай, говорящий цветистыми сравнениями."56

Французский историк Жан-Клод Прессак (Jean-Claude Pressac) также предупреждал в своей подробной книге об Освенциме, что обращение с показаниями уцелевших требует чрезвычайной осторожности"" 57 Еврейский историк Ханна Арендт (Hannah Arendt) отметила в своей книге "Эйхман в Иерусалиме", что "очевидцы", которые давали показания в 1961 году в Иерусалиме на процессе Адольфа Эйхмана (Adolf Eichmann), лишь в редких случаях могли отличить то, что в действительности произошло с ними, от того, что они читали, слышали или вообразили себе впоследствии.58 Холокостный историк Люси Давидович аналогично отмечала, что "воспоминания уцелевших часто искажены ненавистью, сентиментальностью и прошедшим временем. Их восприятие внешних событий часто искаженно лично пережитым." 59 Французский историк Жермэн Тийон (Germain Tillion), специалист по Второй Мировой Войне, предупреждал, что тех заключенных лагерей, которые лгут, на самом деле60 гораздо больше, чем обычно принято считать, и сами они весьма похожи на мир концентрационных лагерей, который, — увы, хорошо подходящий, чтобы стимулировать садистско-мазохистское воображение — предлагал им исключительное поле для действий. Мы знали многочисленных психически больных людей, наполовину мошенников и наполовину идиотов, которые эксплуатировали тему своей воображаемой депортации. Мы знали и многих других — тех, кого действительно депортировали — их больное воображение шло даже дальше той чудовищности, которую они видели или слышали со слов других людей.

Еврейский историк Самуэль Грингауз (Samuel Gringauz), который сам был интернирован в гетто Каунаса (Литва) во время войны, критиковал то, что он называл "гипер-исторической" природой большинства "свидетельских показаний" оставшихся в живых еврейских заключенных." Он писал, что "большинство воспоминаний и отчетов полны абсурдного многословия, графоманиакальных преувеличений, драматических эффектов, самовыпячивания без всякой меры, дилетантского философствования, претенциозного лиризма, непроверенных слухов, предубеждений, верноподданнической апологетики и нападков." 61 Шмуль Краковский (Shmuel Krakowski), директор архивов израильского правительственного холокостовского центра "Яд Вашем" (Yad Vashem) подтвердил в 1986 году, что из 20000 зарегистрированных "показаний" "уцелевших" евреев, свыше 10000 — "ненадежны". Многие из уцелевших, желая "быть частью истории", вероятно, слишком увлеклись и дали необузданную волю своему воображению, сказал Краковский. "Многие из них никогда не были в тех местах, где, по их утверждениям, они были очевидцами жестокостей. Другие же основывались на информации из вторых рук, переданной им друзьями или незнакомыми людьми." Он подтвердил, что многие из показаний, хранящихся в досье в "Яд Вашем", оказались в последствии неточными, а даты и местонахождения не выдерживали экспертной проверки историков.62 Мы знаем, что свидетели на главном Нюрнбергском процессе давали ложные показания. Пожалуй, самым откровенным был случай, когда три свидетеля явным образом подтвердили ответственность немцев за катынские убийства польских офицеров.63 Стивен Ф. Пинтер (Stephen F. Pinter) из Сент-Луиса, Миссури, в качестве прокурора армии США участвовал в американских судах над немцами в Дахау с января 1946 года по июль 1947 года. В общей сложности примерно 420 немцев были приговорены к смертной казни на этих судебных процессах в Дахау. В 1960 году, в письменных показаниях под присягой Пинтер заявил, что там использовались "заведомые лжесвидетели" для обвинения немцев в "ложных и необоснованных" преступлениях. К несчастью, в результате этих судебных ошибок было осуждено много человек, в том числе на смертную казнь." 64 Общую атмосферу во время процесса в Дахау характеризует следующий трагикомический инцидент. Американский следователь Джозеф Киршбаум (Joseph Kirschbaum) доставил в суд свидетеля-еврея по имени Эйнштейн (Einstein), чтобы дать показания, что подсудимый Менцель (Menzel) убил брата Айнстайна. Но когда подсудимый указал, что брат в действительности находится в зале суда, то, смутившись, Киршбаум обругал свидетеля: "Как мы сможем отправить эту свинью на виселицу, если ты настолько глуп, что привел своего брата в суд?" 65 Аугуст Гросс (August Gross), немец, который работал гражданским служащим в армии США на процессе в Дахау, позднее заявил: 66

Американские прокуроры платили профессиональным свидетелям, в большинстве своем бывшим заключенным-уголовникам из концентрационных лагерей, один доллар в день (в то время равный 280 маркам на черном рынке), а также предоставляли свидетелям питание и жилье. Во время перерывов между судебными заседаниями американские прокуроры говорили свидетелям, что те должны говорить при даче показаний. Американские прокуроры давали свидетелям фотографии подсудимых с тем, чтобы они легко могли их опознать и обвинять.

Молодой судейский репортер армии США на судебном процессе в Дахау в 1947 году, Джозеф Хэлоу (Joseph Halow), позднее вспоминал нездоровую атмосферу:

«Практически все свидетели в судебных делах по концлагерям были теми, которых мы, судейские репортеры называли "профессиональными свидетелями". Это те, кто провели месяцы в Дахау, давая показания против того или иного из многих обвиняемых" Их материально заинтересовали свидетельствовать нужным образом, и многие хорошо жили на это. Как легко можно было представить, мотивами профессиональных свидетелей были также злоба и мстительность" Во многих случая, их месть состояла в преувеличении того, что они видели" Она также включала в себя откровенную ложь».

В одном случае, свидетельские показания обвинения породили больше вопросов, чем дали ответов. Некоторые были явно сфабрикованы или являлись настолько грубым преувеличением, что заставляли усомниться в их правдивости. Неоднократны были случаи неверного опознания и туманных, неопределенных утверждений." Более того, Хэлоу сообщал, что американские суды почти не обращали внимания на показания обвиняемых, а также — в пользу обвиняемых." 67 В 1947 году в судебном деле "Нордхаузен-Дора" (Nordhausen-Dora) американский адвокат защиты майор Леон Б. Пуллада (Leon B. Poullada) протестовал против общей ненадежности — и зачастую откровенной лжи — свидетелей обвинения в этом американском судебном процессе на над бывшей администрацией концентрационных лагерей.68 Использование подобных ненадежных свидетельских показаний продолжалось на "холокостовских" судебных процессах и в последующие годы. Федеральный окружной судья Норман К. Реттгер (Norman C. Roettger, Jr.) во флоридском деле 1978 года постановил, что все шесть "очевидцев"-евреев, свидетельствовавших о жестокостях и расстрелах в Треблинке обвиняемого-украинца Федора Федоренко, неправильно опознали подсудимого, так как израильские власти дали им неверную информацию. 69 Нью-йоркский "охотник за нацистами" Чарльз Кремер (Charles Kremer) был с визитом в Израиле в 1981 году, разыскивая евреев, которые могли бы подтвердить жестокости, приписываемые украинцу — бывшему члену СС, проживающему в Нью-Джерси. Но Кремер вскоре прервал своей визит, горько разочаровавшись в евреях, которые за соответствующую плату готовы были предоставить многочисленные ложные "свидетельства". Как сообщила "Бруклин Джуиш Пресс" (The Brooklyn Jewish Press), "У Кремера начались боли в желудке — недомогание, которое он приписывает своему общению с торгашами, которые пытались использовать его поиски для личной выгоды."70 Одним из самых вопиющих примеров клятвопреступления еврейских холокостных очевидцев был в деле бывшего рабочего фабрики в Чикаго, пенсионера по имени Фрэнк Валус (Frank Walus), которого обвинили в убийстве евреев в его родной Польше во время войны. В декабре 1974 года, в ответ на письмо от "охотника за нацистами" Симона Визенталя (Simon Wiesenthal), в котором тот обвинял его в сотрудничестве с Гестапо, правительство США открыло судебный процесс. Во время суда одиннадцать евреев показали под присягой, что они лично видели, как Валус убивал евреев, в том числе несколько детей. После дорогостоящей и тяжелой судебной битвы, Валус наконец смог доказать, что он в действительности в военные годы подростком работам на немецких фермах. В длинной статье (авторское право Американской Ассоциации Адвокатов), опубликованной в 1981 году в "Вашингтон Пост" был сделан вывод, что "в атмосфере ненависти и злобы, граничащей с истерией, правительство подвергло преследованиям невинного человека."71