Читать онлайн «Ремесло». Страница 24

Ничего не меняет даже тот факт, что многие медиасайты и большинство трафикообменных сетей теперь показывают пользователям не только заголовок, но и подзаголовок. Можно распределять важные ключевые слова между этими двумя элементами, но нельзя обходиться без них ни в одном. «Подзаголовок — это новый заголовок», — слышал я от молодых ремесленников, хорошо понимающих интернетную механику. Не согласен: если заголовок перестал нести смысловую нагрузку, надо просто отказаться от него. Двухуровневая система — это красиво, это нравится дизайнерам. Но дизайн — другое ремесло.

Правильный по нынешним, интернетным временам заголовок может, кстати, быть и игровым. «Трассу Москва — Петербург ускорят на 9 млрд рублей» — это, конечно, «Коммерсант». Только, играя словами, теперь полезно гуглить пришедшую в голову комбинацию. Точно такой же «прикольный» заголовок, как у тебя, мог прийти в голову и конкурентам. 28 февраля 2013 года, например, «Коммерсант» и «Независимая газета» вышли с заголовком «Армии приказано не шарахаться» — это Путин сказал, что в реформе армии никаких шараханий и постоянной ревизии ранее принятых решений быть не должно. Если совпадают прямолинейные заголовки, это не страшно: значит, лучше не скажешь. А когда игровые получаются одинаковыми, авторам приходится задуматься о шаблонности собственного мышления.

Впрочем, надо ли пытаться играть или лучше подумать о том, какие ключевые слова можно впихнуть в заголовок, не обманув при этом читателя? Я считаю, второе правильнее. Потому что в текст вложено много труда, который пропадет даром, если заголовок не будет стимулировать клики.

И да, не обманывать — исключительно важно. Такой фокус пройдет раз, другой, третий — и читатель кликать перестанет. Все, ваш ресурс для него мертв. Привлечь этого человека снова будет намного сложнее, чем было его потерять.

Да, а что же с оставшимися бумажными СМИ? В большинстве журналов макет не позволяет писать интернетные заголовки — они длинноваты. Да и смысла в них в журнале вроде бы нет: там заголовок — скорее элемент дизайна, который в идеальном случае красив еще и с литературной точки зрения. Так что обладатели васильевского дара здесь все еще могут упражняться в любимых играх. Только вот когда журнальные тексты попадают на сайт, их лучше переименовывать. Так почти никто не делает — и вылизанные за недели им месяцы тексты остаются непрочитанными. Красивый заголовок оказывается для такого текста надгробным камнем.

Пожалуй, самый хитрый технический вопрос в журналистике — о происхождении информации. Собственно говоря, сознательный редактор в первую очередь решает именно его. Можно ли верить тому, что принес репортер, напрямую зависит от источника информации.

Работа с источниками — более важный ремесленный навык, чем умение сложить текст из кирпичиков, потому что репутация любого издания держится именно на нем. Мне это убедительно доказал опыт «Ведомостей». Запуская газету, мы, редакторы, плоховато писали по-русски — наш предыдущий опыт был по преимуществу англоязычным. Но правильная постановка работы с источниками быстро заработала проекту уважение и позволила ему стать прибыльным без всяких моральных компромиссов. Попробую разложить по полочкам, из чего это уважение складывалось.

«Ведомостные» правила атрибуции — то есть привязки информации к ее источникам — я пытался внедрять везде, где мне доводилось поучаствовать в запуске или перестройке издания.

Вот они в том виде, в котором мы изложили их во внутриредакционном документе газеты — «Догме»:

В «Ведомостях» принято ссылаться на источники информации, чтобы читатель знал, откуда те или иные факты. Исключений три: положения законодательства (ссылки на конкретные статьи законов необязательны), общеизвестные факты (внешний долг России составляет…) и информация из наших прошлых номеров. Ссылаться на «Ведомости» («Как мы уже писали на прошлой неделе…») не принято.

Следует избегать использования неназванных источников. Если источник не разрешает ссылаться на него, нужно объяснить читателю, почему мы можем ему доверять. Журналист должен добиваться права на максимально конкретную ссылку. Уступки в плане анонимности, если они неизбежны, делаются осторожно и в следующем порядке допустимости:

а) не упоминать имени и фамилии, но упомянуть должность и компанию («один из брэнд-менеджеров компании Nestle» или «один из вице-президентов компании „ЛУКОйЛ“»);

б) не упоминать ни фамилии, ни должности, но назвать компанию (сотрудник компании «Интеллект», «источник в Генеральной прокуратуре»);

в) указать должность без указания фамилии и компании (председатель совета директоров одной из крупнейших российских газодобывающих компаний);

г) не упоминать ни имени, ни должности, ни компании, но назвать род занятий («банкир», «нефтяник»);

д) не упоминать ничего, кроме степени отношения к вопросу («источник, близкий к переговорам» «источник, близкий к руководству Банка Москвы»). Если источник хочет остаться анонимным, он должен иметь весомую причину. Эта причина должна быть обсуждена с редактором отдела или с одним из «жителей» «аквариума»[4] и должна быть по возможности объяснена в самой статье.

Если у источника есть какие-нибудь связи, которые могли повлиять на его мнение или позицию, они тоже должны быть четко описаны в статье.

Неназванный источник ни в коем случае не может осуществлять «наезд» на своих конкурентов или комментировать репутацию другого человека или организации. Факты, полученные от неназванных источников, должны быть как можно подробнее и должны быть подтверждены вторым источником, не аффилированным с первым. Журналист всегда должен быть способен назвать редактору имя человека, с которым он говорил, даже если это имя не может быть опубликовано в газете. Редактор вправе требовать, чтобы корреспондент назвал ему это имя в конфиденциальной беседе (с условием, что больше никому оно названо не будет).

При ссылках на источник недопустимо множественное число. Вводные предложения типа «как говорят в правительстве», как сказали «Ведомостям» в «Procter & Gamble», «аналитики считают, что», источники в Кремле не исключают могут быть использованы только в случаях, когда журналист действительно пообщался с несколькими чиновниками (аналитиками) и излагает их солидарное мнение, а также приводит высказывание хотя бы одного из них в виде цитаты.

Как видите, правил совсем немного, но соблюдать их — адски трудно. Это вам подтвердит любой ремесленник, вплоть до нынешнего главного редактора «Ведомостей» Татьяны Лысовой, однажды написавшей колонку, в которой встречается выражение «источник, близкий к заводу „Боржоми“».

Между тем, если редактор не установил этих правил, репортер — каким бы умелым он ни был — не станет делать нескольких важных вещей:

— Уговаривать собеседников, чтобы они разрешили идентифицировать их в тексте как можно точнее. В самом деле, кто станет подписываться под любым честным рассказом о российском бизнесе? Неанонимность в нашей стране противоречит логике и здравому смыслу. Между тем настойчивость журналиста способна победить и логику, и здравый смысл во имя достоверности. Чем точнее идентифицирован источник, тем больше веры в написанное у читателя.

— Задумываться о том, зачем и почему тот или иной человек ему что-то рассказывает. Мотивы для общения с журналистами можно пересчитать на пальцах одной руки: а) тщеславие; б) неопытность; в) альтруизм; г) стремление продвинуть свой товар, компанию или идею; д) стремление нагадить конкуренту или врагу. Репортеру на самом деле важно понимать, какой из мотивов движет собеседником, потому что от этого зависит, насколько достоверна информация и как ее лучше проверять.

— Уточнять, кто именно что-то сказал. Консультируя редакторов и репортеров газеты РБК daily, я столкнулся с удивительным явлением: для них гораздо важнее было указать ведомство или компанию, из которых поступила информация, чем имя и должность человека, ее сообщивших. Отсюда и все эти «В МТС считают» и «В Минэкономразвития рассказали». На самом деле персональная отвественность говорящего защищает репортера от неточных сведений, а читатель, видя имя и должность, может судить, насколько информирован источник. Чаще всего множественное число используют, чтобы скрыть собственную лень: говорят с каким-нибудь старшим помощником младшего дворника в пресс-службе, но, понятное дело, в тексте этим хвастаться не хотят. Дозвонившись до замминистра или топ-менеджера, ни один репортер множественное число использовать не станет, а так и напишет: сказал замминистра.

Конечно, СМИ совсем без анонимных источников невозможно. Но СМИ, которым доверяют читатели, следуют одному простому правилу, которое сформулировал журналистам еженедельника BusinessWeek главный редактор новостной службы Bloomberg после того, как эта компания купила журнал.