Читать онлайн «Допрос военнопленных». Страница 16

Восточнее Алапаевка в направлении железной дороги до р. Протока сооружается оборонительный рубеж под наименованием «В». Строительство не закончено. Рубеж «В» сходен с рубежом «А» и представляет собой промежуточный оборонительный рубеж.

В Великой Отечественной войне по мере развития наступления советских войск неуклонно возрастало значение опроса местного гражданского населения. Разумеется, гражданские лица, если они не оказывают вооруженного сопротивления, не могут рассматриваться как военнопленные. Наибольший интерес для опроса представляют местные жители, которые привлекались противником для строительства тыловых оборонительных рубежей, аэродромного строительства или для выполнения специальной повинности (гужевых перевозок, погрузочных работ и т. д.). Такие лица могут знать о степени развития и готовности тыловых оборонительных рубежей противника на том или ином участке (районе), характере оборонительных сооружений, наличии минных полей и заграждений, о сосредоточении артиллерии и танков и пр.

Гражданские лица, привлекавшиеся для выполнения гужевой повинности, могут с достаточной достоверностью показать, куда и какой груз они возили, в каком направлении и какими техническими средствами противник производит эвакуацию имущества, материальной части и раненых,, много ли грузов и раненых скопилось на эвакуационных и перевалочных пунктах, что они наблюдали по дороге и пр.

Чрезвычайно ценными могут быть показания местных жителей о настроении гражданского населения в тылу противника, о наличии растерянности, неуверенности и паники.

Умелый опрос гражданского населения может дать очень ценные сведения для офицера-разведчика. Не следует задавать гражданским лицам вопросов, на которые они в силу ряда причин не могут ответить. Например, далеко не каждый местный житель может знать о системах орудий и т. п.

Вопросы должны быть простыми, четкими и понятными для лица, от которого хотят получить информацию.

При опросе гражданских лиц особенно важно учитывать склонность людей к преувеличениям, в силу ряда причин, связанных с условиями прифронтовой полосы.

Зачастую опрашиваемое гражданское лицо назовет орудия, которые он видел, «огромными», исчислит войска противника «сотнями тысяч», скажет, что танков скопилось «видимо-невидимо» и т. д. Для того, чтобы хотя немного приблизиться к истине, офицер-разведчик должен рядом простых и метких вопросов и сравнений снизить «полет фантазии» очевидца. Офицер-разведчик не может принимать на веру все показания местных жителей, так как иначе он введет в заблуждение свое командование. Но вместе с тем он не имеет права пренебрегать сведениями, например, о наличии у противника танковых, артиллерийских и прочих средств, о чем ему могут сообщить опрашиваемые гражданские лица.

Опрос местных жителей и других лиц гражданского населения осуществляется в первую очередь офицерами-разведчиками полка и дивизии, особенно в условиях наступательных действий. В штабах корпуса и армии опрос гражданского населения ведется реже, так как показания местных жителей представляют интерес главным образом для действующих частей.

Оценка политике-морального состояния частей и соединений противника является составной частью полного допроса пленного. Правильная оценка политике-морального состояния врага дает возможность нашему командованию судить о боеспособности противостоящих частей.

Неправильно полагать, что выяснением политико-морального состояния частей противника должны заниматься лишь политические органы Советской Армии. Вполне понятно, что политические органы шире и глубже выясняют эти вопросы и периодически информируют соответствующих начальников разведки о полученных ими сведениях. Однако это не снижает роли офицера-разведчика в установлении политико-морального состояния противника. Прежде всего его интересует состояние дисциплины в войсках противника. В качестве доказательства того или иного утверждения о политике- моральном состоянии противника при даче сведений в высшие инстанции необходимо приводить конкретные примеры, характеризующие состояние морального уровня противника. Нельзя отделываться общими фразами вроде: «политико-моральное состояние приличное» или «так себе». Подобные формулировки безграмотны во всех отношениях.

Офицер-разведчик, выясняя политико-моральное состояние войск противостоящего противника, должен очень строго и критически подходить к оценке фактов, сообщаемых по этому вопросу пленными. Допрашивающий обязан уметь отличать субъективные оценки пленного от действи82

тельного положения вещей. Оценка политико-морального состояния войск противника – серьезная задача, которую надо разрешать не в плане погони за сенсационным материалом, а на основании глубокого и серьезного анализа фактов.

Производя допрос в части, касающейся политико-морального состояния, офицер-разведчик не имеет права поддаваться настроениям пленного, которому почти всегда кажется, что с момента захвата его в плен все пошло прахом.

Только при тесном общении и дружной совместной работе офицеров-разведчиков с представителями политических органов Советской Армии можно дать ясную и четкую картину политико-морального состояния войск противника.

В своей практической деятельности офицер-разведчик постоянно сталкивается с документами, захваченными у противника (трофейными). Это прежде всего личные документы пленных или убитых, изъятые во время обыска или подобранные на поле боя.

Наличие этих документов помогает уточнить группировку противника, т. е. подтвердить, что на данном участке действует воинская часть, носящая такой-то номер.

Личные документы пленного в большинстве случаев помогают определить, действительно ли данный пленный является тем лицом, за которое он себя выдает. В некоторых случаях офицер-разведчик может столкнуться с таким фактом, как использование пленным фальшивых документов, но это возможно лишь тогда, когда он является агентом вражеской разведки, засланным в наш тыл.

Определение подлинности документов представляет трудную задачу. Легче всего ее решают офицеры-разведчики, имеющие достаточный навык в допросе пленных и систематически изучающие противостоящего противника. Если офицер-разведчик планомерно и внимательно изучает противника, знает его офицерский состав по показаниям ранее допрошенных пленных, своевременно обратил внимание на ряд особенностей, свойственных тому или иному подразделению или части противника, и запомнил эти особенности, то посредством умело поставленных вопросов он всегда сможет установить, действительно ли пленный принадлежит к той части (подразделению), которая указана в его документах.

Во время боев западнее Цитовяны в августе 1944 г. линию фронта перешел перебежчик обер-ефрейтор 551-й пехотной дивизии немцев. На допросе он заявил, что до 1933 г. принадлежал к германской коммунистической партии, отбывал наказание в гитлеровских лагерях, подвергался репрессиям и ожидал удобного случая, чтобы перейти на сторону Советской Армии. Этот пленный обратился к советскому командованию с просьбой разрешить ему выступить по радио с призывом к своим товарищам о переходе на сторону Советской Армии. Более того, он изъявил согласие на любые формы агитации среди немецких солдат, вплоть до обратного перехода через линию фронта, если только советское командование найдет это нужным. Пленный был в общем порядке подвергнут обыску и тщательному допросу. При обыске у него был обнаружен фотопортрет В. И. Ленина, который, по рассказам пленного, он хранил как реликвию с догитлеровских времен. В своих красочных по форме показаниях пленный подробно рассказал, как он в течение одиннадцати лет сохранял тот портрет, рискуя своей жизнью и благополучием семьи.

Все личные документы пленного были в полном порядке, все записи сделаны правильно, а имевшиеся при нем письма были адресованы на его имя по правильному номеру полевой почты.

Личные показания пленного носили уверенный характер; они не представляли особого интереса для советского командования, так как он был слабо осведомлен в военных вопросах и во время допроса непрерывно «сползал» на политические темы.

Офицер-разведчик Н-ской стрелковой дивизии сделал вывод что данный пленный является типичным перебежчиком из числа антифашистски настроенных немцев.

При допросе пленного в штабе Н-ского стрелкового корпуса, где он повторил свои первоначальные показания, офицер-разведчик обратил внимание на письма, адресованные ему. Письма, безобидного и личного содержания, были