Читать онлайн «Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах». Страница 64

Дело в том, что за год до этого она бросила своего мужа Жиля Берри ради гестаповца Тони Санье, руки которого были по локоть в крови. Что привлекло ее в этом человеке? Может быть, роскошная жизнь, которую он ей обеспечил? Кто знает…

После освобождения страны они оба были арестованы. Тони приговорили к расстрелу, а в отношении Жослин ограничились запретом на киносъемки. Этот относительно мягкий приговор был обусловлен ходатайством ее мужа — Жиля Берри, который продолжал любить свою неверную красавицу-жену. Больше на экран Жослин не вернулась.

Актриса Мирей Бален, «женщина-вамп», была в предвоенной Франции очень популярна, снявшись в нескольких фильмах с молодым Жаном Габеном. Ее карьера и личная жизнь складывались удачно, пока осенью 1941 года Мирей не влюбилась. Дело в том, что объектом ее страсти — причем вполне взаимной — стал молодой немецкий офицер Бирл Дезбок.

Они были вместе три года. После освобождения Парижа они попытались бежать в Италию, но их задержали бойцы французского Сопротивления. Самого Дезбока убили на месте, а Мирей Бален была ими изнасилована, избита и отправлена в тюрьму, где она пробыла несколько месяцев.

В январе 1945 года Мирей Бален освободили, запретив ей сниматься на протяжении года. Ее имущество было разграблено, ее карьера рухнула. Прежние знакомые ее избегали.

К тому же актриса подцепила сыпной тиф. С тех пор в ее жизни были лишь болезни и алкоголь. Прежде красивое лицо актрисы изуродовала кожная болезнь. В ноябре 1968 года Мирей Бален, сломленная и всеми забытая, умерла в больнице под Парижем от цирроза печени и последствий перенесенного менингита.

Дита Парло — урожденная Грета Герда Корнштедт — еще одна актриса, карьеру которой сломала Вторая мировая война. Нет, в отличие от Арлетти, Мирей и Жослин, она не спала с немцем — Дита сама была немкой. Именно это ей и поставили в вину, отправив в 1945 году в лагерь для интернированных в Дранси.

Наверное, патриотам было до слез обидно, что актриса, сыгравшая в двух культовых фильмах, ставших визитными карточками национального кинематографа — совсем даже не француженка, а германская подданная. Это были фильмы «Аталанта» (1934) Жана Виго и «Великая иллюзия» (1937) Жана Ренуара (сына знаменитого художника).

Дита никогда не считалась совершенной красавицей: огромный, слишком высокий лоб, тонкая переносица, запавшие глаза, носик — утицей… Ее лицо было неправильным — но очаровательным. «Открыл» актрису Виго — гениальный юноша, проживший всего 29 лет, не имевший никакого кинематографического образования и успевший снять только лишь три фильма — «Ноль за поведение», «По поводу Ниццы» и «Аталанта». Все три позднее были объявлены шедеврами и считаются классикой мирового кинематографа.

Звездой ее сделала «Аталанта» — нехитрая, но в высшей степени поэтичная история размолвки и примирения двух новобрачных.

Сюжет «Великой иллюзии» пересказать сложнее. Назван фильм по книге британского экономиста Норманна Энджела, доказывавшего бесполезность войны. Речь в нем идет о разделении людей: по классам, по нациям. Причем если социальное разделение признается реальным, то национальное — объявляется фикцией. «Иллюзия» — это… патриотизм. Или, чтоб никого не оскорбить — «ура-патриотизм», «национальная идея».

Дита Парло играла немецкую фермершу, давшую приют бежавшим из плена французам. С одним из них Моришалем — его играл Жан Габен — у нее завязывается роман, хотя женщина не говорит по-французски, а герой Габена — по-немецки.

— Как сказать «голубые глаза»? — спрашивает лейтенант Моришаль, любуюсь красотой героини Парло и ее маленькой дочери.

— «Die blaue Augen», — переводят ему.

Эта фраза повторится в фильме еще несколько раз, сделавшись чем-то вроде объяснения в любви.

Фильм был запрещен в Германии министром нацистской пропаганды Йозефом Геббельсом, который назвал его «кинематографическим врагом № 1» и в дальнейшем приказал уничтожать все копии фильма, попадавшие в руки нацистов. Считалось, что картина погибла, но американские войска нашли единственный сохранившийся негатив в Мюнхене в 1945 году (причем хранили его, как ни странно, сами немцы). Лента была восстановлена.

Ведущий французский модельер и одна из самых элегантных женщин Парижа — Габриэль Шанель — тоже была обвинена в коллаборационизме.

Современная мода обязана этой женщине многим: маленькое черное платье, которое можно носить и днем, и вечером, в зависимости от аксессуаров; небольшая стеганая сумочка на длинной цепочке (до этого женщины знали лишь неудобные ридикюли на коротких ручках), духи «Шанель № 5» — все это появилось благодаря таланту Коко.

В 1939 году из-за начала Второй мировой войны Коко закрыла все бутики и дом моды, но из Парижа не уехала.

В июне 1940-го ее племянник был взят в плен немцами.

В попытке помочь ему Коко обратилась к немецкому дипломату Гансу Гюнтеру фон Динклаге, с которым давно была знакома.

Красивый галантный немец действительно помог Шанель. Благодарная Коко продолжила с ним встречаться. Во время свиданий Ганс предусмотрительно избегал немецкого языка, чтобы не раздражать француженку, предпочитая говорить по-английски. Он развлекал ее остроумными шутками и разделял многие из ее интересов. Ганс был моложе Коко на тринадцать лет, но несмотря на разницу в возрасте, у них завязался роман.

По некоторым сведениям, этим ее связь с немцами не ограничилась: Коко пыталась выступить в качестве секретного агента и встретиться с Уинстоном Черчиллем для организации сепаратных англо-германских переговоров. Для этого Габриэль ездила в Париж, но Черчилль был болен, и никакой встречи не состоялось. По окончании войны на нее, в связи с этим, навесили ярлык пособницы фашистов.

Приговор был мягок: Шанель выслали из страны. Она уехала в Швейцарию, где продолжила встречаться с Гансом Гюнтером фон Динклаге, избегшим ареста.

Вернулась в мир моды Шанель лишь в 1954 году.

В тюрьму попал и самый выдающийся драматург, режиссер, актер и продюсер того времени — Саша Гитри. Он был сыном Люсьена Гитри — знаменитого в свое время актера михайловского театра в Петербурге. Назвали мальчика в честь императора Александра III, который и стал его крестным отцом.

Саша был фантастически талантлив, казалось, ему все давалось легко: он мог в считаные дни написать пьесу, поставить ее на сцене или экранизировать, не тратя на это видимых усилий — и добиться оглушающего успеха. В 30-е годы Гитри предлагали избраться во Французскую академию. Гитри отказался, потому что необходимым условием являлся отказ от актерской деятельности. В 1939 году он стал членом Гонкуровской академии.

В период немецкой оккупации Гитри не покинул Париж и не прекратил режиссерской и актерской деятельности. Он продолжал ставить пьесы и фильмы, продолжал смешить и развлекать зрителей. Гитри никогда не был фашистом, никогда никого не предавал и не разделял нацистскую идеологию, он просто не собирался менять образ жизни и, со свойственным ему легкомыслием, продолжал делать вид, что войны нет. Гитри избрал самую мягкую форму протеста: не разрешал ставить свои пьесы в Германии, позволял себе хлесткие остроты в адрес немецкого командования, порой конфликтовал с оккупационной цензурой и никогда не отказывал своим друзьям, если те просили заступиться за своих близких, подвергшихся аресту. Так, вместе с Коко Шанель он сумел добиться освобождения из лагеря смерти мужа-еврея их близкой подруги писательницы Колетт.

После освобождения Гитри был арестован. Его продержали под стражей 60 дней, так и не сумев предъявить никаких конкретных обвинений. Гитри ставили в упрек то, что он наслаждался роскошью, в то время как нация терпела лишения, обвиняли в снобизме, эгоизме, зазнайстве…

Актер Мишель Симон:

«Я не встречал человека скромней. У него была одна мания: он сомневался во всем. И никогда ничего не утверждал наверняка. Он был прямой противоположностью той позорной репутации, которую нашей эпохе угодно было приписать ему в отместку за то, что он был слишком велик для нее!»

Общественное мнение было не на стороне Гитри. Режиссер сумел вернуться к работе лишь в 1947 году — и снова принялся ставить комедии, но лишь более «черные» и язвительные.

Тино Росси — актер и певец, исполнитель танго корсиканского происхождения — тоже был винен в коллаборационизме. В 30–40-е годы он считался одним из эстрадных идолов, воплощая модный в то время тип «латинского любовника». Его пластинки выходили огромными тиражами, и он снялся более чем в двадцати пяти фильмах. В него влюблялись, его боготворили, поклонницы толпами ждали его после концертов, мечтая заполучить автограф или хоть кончиками пальцев дотронуться до своего кумира.