Читать онлайн «Молох (сборник)». Страница 41

Технической стороной проблемы я практически тогда не занимался, так же как a fortiori умолчал и об этико-правовых аспектах такого начинания, которое всегда ведь несет с собой немалую угрозу аварий и необратимых разрушений. Если бы я пытался это последнее принять во внимание, просто пришлось бы признать, что как «подстрекатели», так и «исполнители» таких операций после предания их огласке подверглись бы уголовному преследованию и были бы посажены в тюрьму за тяжкие телесные повреждения. То же самое касается и фрагментов, содержащихся в «Сумме технологии», где, между прочим, говорится об относительности понятия индивидуальности человека и где более широкому рассмотрению этих вопросов посвящен раздел под названием «Цереброматика». Я могу здесь без всякой иронии заметить, что возможная, допустим, «пересадка» сознания особы X в область электро— (или химиоэлектро-, или биохимиоэлектро-) протеза может считаться УБИЙСТВОМ с последующей заменой жертвы ее «имитатором» (даже, допустим, совершенным). В свою очередь, если уж мы оказались в этой ситуации, умозрительно в правовом аспекте можно предположить, что аргументом защиты обвиняемого за названное действие стало бы утверждение, доказывающее ТОЖДЕСТВЕННОСТЬ «протезированной личности» (с точки зрения ее нормально функционирующего разума) с личностью, которая (возможно) после этой операции лишилась жизни, но по меньшей мере в результате этой же операции обнаруживает заметные признаки функций исходного мозга. Поскольку же в первом разделе «Диалогов» я пытался доказать, что «повторение» человека путем его идеально точного копирования (молекулярного строения) из атомов рождает парадоксы, указывающие на бессмысленность попытки «воскрешения» (то есть что сымитированный и воскресший из атомов — recreatio ex atomis modo nonalgorythmico[73] — есть копия, а не оригинал), и тем самым если копируемый гибнет, то он «ничего не может иметь» от того, что его великолепно заменяет копия, поскольку, повторяю, логике этого моего утверждения никому возразить не удалось, и поэтому обвинение могло бы опираться на этот мой аргумент. Именно в том смысле, что если живут два однояйцевых близнеца, воспитанных так, что они являются почти тождественными, но в дальнейшем один из них оказывается убитым, то нельзя, согласно логике и здравому рассудку, утверждать, что тот второй, оставшийся в живых, его полностью заменит или что вообще ни о каком преступлении нет и речи и потому убийца за свой поступок не может быть осужден…

Я рассказываю о тех моих давних трудах, поскольку они действительно могли послужить поводом для того, чтобы пригласить меня для участия в названной сессии «Академии Третьего Тысячелетия», но вместе с тем я должен дать здесь дополнительные пояснения. Именно сорок лет назад, когда я писал вышеназванные книги, сама кибернетика вместе с теорией информации существовала еще только в пеленках, а такими далеко идущими в будущее судебными процессами и этическими предостережениями даже и не пахло: они представляли для читателей область фантазии, которая, подобно сну, на соответствие с признанными моральными нормами и законами права детально исследована быть не может. Ни за сны, ни за мои (кратко здесь приведенные) гипотезы никто не может подвергаться преследованиям в уголовном порядке. Однако ситуация после почти полувека очень серьезно изменилась в области биологии, особенно в биотехнологии «в фазе вступительных исследований ДЛЯ наступления» ТАКЖЕ и на человеческий организм. Дерзкие и необычные мечты начинают создавать до сих пор нетронутый человеком плацдарм для реальных ДЕЙСТВИЙ, а не только позволяют думать in abstracto.[74] Из-за этого ситуацию, описанную в моих старых текстах, необходимо подвергнуть иному обсуждению и возможным корректурам. Этому я и намерен уделить немного внимания.

После опубликования обе вышеназванные работы были проигнорированы, хотя я и не был одиноким в том смысле, что разделял познавательный оптимизм, инвестированный в кибернетику, когда computer science[75] находилась в пеленках, а фундаментальное разделение между hardware и software едва обозначилось. Надежды скорого открытия «прямого пути» к искусственному интеллекту не сбылись. Различия между эволюцией мозга живых существ и «электронного мозга» не только бесспорны, но их пути явно расходятся. Однако не сойдутся ли они снова — и так можно воспринимать название мюнхенской конференции.

Дело в том, что мы являемся последними реликтами Природы во все «более искусственном» окружении и создаваемые нами технические инструменты оборачиваются не только против нас как оружие, но являются и помощниками: уже существуют, например, направления математики, которые не могли бы возникнуть без компьютерной поддержки. Однако применение введенных в цивилизацию компьютеров и их сетей вместе с проектируемой «информационной автострадой» (о которой в другом месте я писал со значительным скептицизмом) и, кроме того, экспоненциальное разрастание cyberspace, о котором как о «фантомологии» и «фантоматике» я имел возможность писать в «Сумме технологии», — все это еще НЕ является настоящим предвестием вторжения мертвых информационных процессов в наш мозг.

Замечу, что я вижу два разных пути проникновения плодов технологии в область мозга. Они могут, как два однонаправленных течения, соединиться в будущем, однако пока реально возникнет тот, который первым определит следующее:

Путь химических, resp.[76] биохимических действий. Зачатки таких субстанций являются очень «широкоадресными», то есть они активируют и/или изменяют работу как тех центров мозга, управлять которыми мы ХОТИМ, так и тех, которые подвергаются воздействию благодаря возникающим побочным эффектам. На этом основана их «широкоадресность». Уже начинается «сужение» или фокусировка адресов, и эту уже развивающуюся область мне следует здесь пропустить, поскольку я должен говорить о «чипах» для мозга, а, например, не об аминах и гормонах, точно отмеряемых (некоторые из них могут иметь способность ПРЕОБРАЗОВАНИЯ личности и характера человека и тем самым напоминают элементы моей психимической «ПСИВИЛИЗАЦИИ» из фантастического «Футурологического конгресса»). Химический путь доминирует настолько, что должен быть обратим в эффектах: молекулярные связи вообще имеют не слишком долгий период активного действия и подвергаются в организме метаболическому распаду. (Однако иногда они могут, как ЛСД, вызывать психозы.)

Привлечь нас должен все же такой путь связи: «мозг — нехимический артефакт» в виде процессора или преобразователя информации, встроенного в нейронную оболочку мозга. (Речь может идти о биочипах, о которых уже пишут, хотя их и нет.) Химические соединения действуют, пожалуй, аналогово, а чипы должны быть скорее цифровыми (digital). Уже фон Нейман замечал, что следует отбросить чисто комбинаторную информационную методику, логическую, рекуррентную, алгоритмически неотшлифованную, абстрактное обобщение которой есть общая теория конечных автоматов (finite automata), ее же «первоисточником», «исходной клеткой», ее зародышем становится простейшая машина Тьюринга. Уже тогда предложенный (например, МакКеем) путь нейронных сетей — о нем я ТАКЖЕ писал в «Диалогах», — казалось, вселял серьезнейшие надежды, не упирающиеся на практике в логические глубины (итерационных операций, даже ускорения их выполнения вплоть до границ, задаваемых законами физики — квантовой — и скоростью света). К сожалению, этот путь очень «неудобен» математически и тем самым «ухабист» для будущих программистов (и конструкторов hardware).

Счастьем в несчастье — вышеупомянутом — кажется то, что мы пока не имеем каких-либо готовых к внедрению мозговых «чипов», тем самым находимся примерно в ситуации Леонардо да Винчи, который нам в своих трудах оставил рисунки «геликоптеров» с вертикально «ввинчивающимися» в атмосферу винтами, но от той идеи до реального вертолета дорога оказалась очень долгой! Правда, ЧТО-ТО из идеи Леонардо осталось еще для инструкторов и монтажников… но даже в ТАКОМ в отношении к BRAIN CHIPS мы не можем быть сегодня уверены.

И в конце вступления могу сказать, что на моем столе лежит популярный том Рона Уайта 1993 года «How Computer Works»,[77] и все дело в том, что нам хорошо известно, КАК работает компьютер, ибо мы сами его создали, поэтому при соответствующей подготовке мы сумеем его собрать и разобрать, и, кроме того, найдя другой компьютер или «посредника» совместимости, сумеем часть или даже всю информацию hardware и software заменить без ущерба — возможно, даже вместе с вирусами начального компьютера — на другой экземпляр. В этом смысле компьютеры «бессмертны», «копируемы», НЕ «индивидуальны» и НЕ «персонифицированы», и если кто-нибудь хочет, пусть заявляет, что компьютеры «все знают» (то есть содержат под рукой большие объемы используемой информации), хотя «ничего не понимают» из того, что имеют (хотя есть программы, начиная еще от «Элизы» Джозефа Вейзенбаума, неплохо изображающие собеседника-человека). Таким образом, мы уже знаем, что в принципе тест Тьюринга компьютером с достаточной производительностью может быть «преодолен», а человечек-собеседник обманут (когда посчитает, что разговаривает с человеком). При этом существует ДВУХДИАПАЗОННЫЙ релятивизм: все зависит как от производительности компьютера-программы, так и от интеллекта человека-собеседника. И как, в конце концов, в состязании шахматных программ brute force,[78] «ничего не понимая», победит и Каспарова, так и тест Тьюринга будет преодолен. Из этого НИЧЕГО ни хорошего, ни плохого для внедрения чипов в мозг — к счастью? — не следует.