Читать онлайн «Новая национальная идея Путина». Страница 33

Предлагаю украинским друзьям обратить внимание на опыт итальянского «Движения пяти звезд» (25 % на выборах в парламент) и испанского «Мы можем» (8 % на выборах в Европарламент через несколько месяцев после создания). В Испании и Италии вначале тоже были массовые акции (М15, «оккупируй» и т. п.). Люди, выходившие на демонстрации, закаленные в схватках с полицией, поняли, что при всей ненависти к современной политике, для того чтобы добиться реализации своих целей, им нужно участвовать в выборах. В результате с помощью самоорганизации в социальных сетях были быстро созданы мощные политические движения, успешно участвующие в выборах.

Основные признаки таких движений:

1. В организационной сфере:

• создание движения через объединение сторонников в Интернете, сбор средств через краудфандинг;

• прямая демократия через Интернет при выработке всех внутрипартийных решений, выдвижении кандидатов, разработки программы. Кандидаты выбираются участниками движения через Интернет. Избранные депутаты в случае, если их работа не устраивает избирателей, общим голосованием исключаются из движения (так делает движение «Пять звезд»). Программа составляется участниками по принципу Википедии, все поправки голосуются («Мы можем»);

• отсутствие среди лидеров профессиональных политиков. Лидер движения «Пять звезд» — популярный актер, «Мы можем» — молодой профессор, похожий на хиппи.

2. В программной сфере:

• прямая демократия на всех уровнях власти, расширение прав местного самоуправления, основанного на ее началах;

• социальные и экологические требования в интересах непривилегированного большинства;

• борьба против господства финансовой и бюрократической олигархии.

Такие движения ставят задачу не смены лиц у власти, а коренного преобразования прогнивших институтов. Быстро и эффективно сформировать движение за реализацию демократических идеалов украинской революции можно с помощью организационного опыта европейских партий, созданных снизу, помимо воли политической элиты, с помощью прямой интернет-демократии.

Главным требованием такого движения в Украине может стать освобождение страны из-под пяты олигархии, локаут (адресной люстрации будет недостаточно) коррумпированной бюрократии, формирование новых демократических механизмов власти, социальных и экономических лифтов. Одной из ключевых тем, возможно, станет реформа местного самоуправления. Федерализация в украинских условиях означает, по сути, феодализацию. Субъекты новой федерации неизбежно попадут под контроль местных олигархов, которые будут ими распоряжаться как собственными «феодальными» вотчинами. Вместо такой федерализации необходимо создание полноправного местного самоуправления, основанного на прямой демократии.

Украину спасет только радикальная демократическая реформа, создание новой республики, освобожденной от господства коррумпированного чиновничества и олигархата. И этого смогут добиться только сами украинцы.

Главной целью украинской революции было формирование демократической республики (вместо коррупционного авторитарного режима), входящей в Европейский союз (а не в Евразийский союз трех диктаторов).

Идея Евросоюза, общеевропейской федеративной демократической республики возникла еще во времена Великой французской революции. Европа, хоть и с перерывами и откатами, но все же идет по пути, обозначенному великими просветителями и революционерами той эпохи. Сегодня она, наконец, дозрела до Евросоюза. А Россия и Украина остались далеко позади. Украинская революция и российское «белоленточное» движение были попытками сократить очевидное отставание даже от далеко не идеальных западных стандартов демократии, прорваться из архаики авторитарного режима в европейскую современность. В результате революции Украина получила шанс на демократическое развитие. Что касается России, здесь ситуация пока тупиковая. Главное свойство российского социума — чудовищная архаичность всех общественных институтов: от почти сословного деления общества на правящую криминальную олигархию, ее обслугу и бесправное население, до массового шовинизма. Вслед за слабой попыткой буржуазной революции в России, как некогда во Франции, установлена «лайт-версия» бонапартизма (агрессивного авторитарного капитализма) а-ля Наполеон III.

Путин ненавидит украинскую революцию (как русские цари — французские революции), боясь, что этот пример окажется заразительным для собственных подданных и подорвет его реакционный режим.

Многие революционеры середины XIX века считали, что социальная республика станет естественным продолжением развития общеевропейской политической республики (об этом писал, например, Герцен). В Западной Европе эта идея частично реализовалась в форме социального государства. Движение от «дикого капитализма» Нового времени к социальному рыночному хозяйству имело не меньшее значение, чем переход от абсолютизма к парламентской демократии. Это движение пока практически не затронуло Россию и Украину, которые во многом находятся на уровне той же Франции или США середины XIX века (отсутствие социальных гарантий, бесправие наемных работников, коррупция, господство олигархии).

Революционеры 1848 года, сторонники демократической общеевропейской республики (Виктор Гюго, Мадзини и др.) опередили свое время лет на 150. Идеи тех, кто тогда призывал не только к политической, но и к социальной республике (Луи Блан, Пиа, Прудон, Герцен и т. д.) тоже реализовываются. Вряд ли кто-нибудь возьмется отрицать, что капитализм XIX века был ужасен (это был, по сути, рыночный ГУЛАГ для работников): детский труд по 12 и более часов в день, массовый голод (только в Ирландии от него гибли миллионы, которым власти не оказывали помощь, чтобы «не нарушать правила свободного рынка»), чудовищная нищета городских низов, недоступность для них элементарной медицинской помощи. Сейчас все это в далеком прошлом. Развитые европейские страны, создав систему трудовых и социальных гарантий, победили голод и разрушающий здоровье каторжный труд. Так реализовались идеи социалистов 19-го века. Но это была лишь первая часть их программы. Дальнейшая ее реализация ведет к обществу не только без голода и нищеты, но и без собственности и наемного труда.

Десятилетиями скептики высмеивали утопию единой европейской республики. Но она реализовалась. Возможно, когда-нибудь в полной мере претворятся в жизнь и проекты социальных утопистов XIX века. Формирование Евросоюза — шаг на этом пути. Поэтому многие леваки, например Троцкий, еще в начале XX века поддерживали идею Соединенных Штатов Европы. «Если бы капиталистическим государствам Европы удалось сплотиться в империалистический трест, это, разумеется, означало бы шаг вперед по сравнению с нынешним состоянием… Пролетариату в этом случае приходилось бы бороться не за возврат к “автономному” национальному государству, а за превращение империалистического треста государств в республиканскую европейскую федерацию».

Как предупреждал еще Герцен, социальная республика может возникнуть только в результате развития политической демократии. Нельзя «ставить телегу впереди лошади», авторитарными методами формировать социалистическое общество. Именно поэтому провалился большевистский эксперимент. Социальная республика в Европе может возникнуть только на основе евроинтеграции демократических стран.

В реализации демократических идей Нового времени в последние десятилетия на Западе произошел прорыв. Прежде дискриминируемые женщины, национальные, расовые, сексуальные меньшинства реально стали равноправными членами общества. Черный президент США, открытый гей — министр иностранных дел Германии, несколько министров обороны — женщин в европейских странах — все это еще лет 50 назад трудно было себе даже представить. Но если демократические идеи реализуются, то в социальной сфере в последнее время наметился откат назад. Парадоксально, но, ограничивая возможности социального государства, буржуазные элиты провоцируют потрясения и протесты, способные привести в конечном итоге к новому витку социального прогресса.

Есть основания предполагать, что в XXI веке в единой Европе задачи революций конца XVIII–XIX века наконец будут в полной мере реализованы. Причем реализация этого идеала пойдет явно не по лекалам казарменного коммунизма Бабефа. Зато многие демократические, либертарные идеи Прудона, Герцена, Бакунина могут быть востребованы. Их воплощение в жизнь становится реальным только сейчас, благодаря новым информационным возможностям. Появились перспективы развития самоуправления, прямой демократии, основанной на интернет-технологиях. Формируется альтернативная сетевая экономика горизонтальных связей без частной собственности и наемного труда (P2P-экономика).