Читать онлайн «Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?». Страница 24

...Речь идет именно о долговременных политических целях.

Известно, что в течение первого срока президентства Путина реальные лидеры его администрации – Волошин и Сурков – весьма эффективно дополняли друг друга, будучи первый – прирожденным стратегом, а второй – великолепным тактиком. Тем не менее этот тандем разъедался довольно существенной внутренней борьбой, так как, насколько можно понять, игравший вторые роли Сурков, начиная с определенного момента, стал тяготиться своим подчиненным положением и стремиться если и не самому возглавить администрацию, то, во всяком случае, освободиться от своего непосредственного руководителя, достаточно сильного и потому во многих отношениях неудобного.

Отставка Волошина непосредственно после ареста М.Б. Ходорковского осенью 2003 года дала все основания считать эту мечту сбывшейся и породила самые разнообразные предположения о смещении центра принятия стратегических решений администрации. В результате одно время в московской политологической тусовке пользовалась исключительной популярностью гипотеза о том, что, преодолев контроль стратега Волошина, тактик Сурков утратил стратегические ориентиры и заигрался сам с собой в сложные интеллектуальные игры, хаотически порождая массу разрозненных, а зачастую и прямо конкурирующих друг с другом проектов.

Однако можно с высокой степенью вероятности утверждать, что данное предположение, несмотря на определенную интеллектуальную красоту и психологическую достоверность, в целом все же не соответствует действительности.

Подлинный мозг путинской администрации, Сурков реализует, насколько можно понять, три значительных молодежных проекта, удивительно полно дополняющих друг друга.

Прежде всего, речь идет о пресловутых «нашистах»,[8] усиленно накачивающемся в финансовом и административном отношении «путинюгенде». Это не только «антифашистские» штурмовики для будущих уличных драк и превентивных избиений граждан, недостаточно сильно или не совсем правильным образом любящих президента Путина, но и поставщик относительно дисциплинированного и дешевого «человеческого материала» для практически любых массовых действий. К таким действиям можно отнести не только манифестации (генеральная репетиция которых показала возможность почти мгновенного сбора 60 тыс. чел. и безнаказанного блокирования ими одной из важнейших транспортных артерий и без того перегруженной Москвы, что привело к параличу уличного движения во всем мегаполисе), но и сбор произвольно большого количества подписей под любым нужным власти требованием – от запрета оппозиционной деятельности как таковой до проведения референдума по новой, путинской Конституции.

Технология массовой мобилизации за деньги (и зачеты студентам) и оперативного управления значительной по своим масштабам организационной структурой была отработана еще на предшественнике движения «Наши» – «Идущих вместе». При этом, насколько можно понять, был весьма удачно учтен опыт временного ослабления контроля за этой структурой, в результате чего ее представители начали проявлять инициативу, преждевременно раскрывая свои омерзительные личностные характеристики.

Стоит напомнить, что роковым для «Идущих вместе» (часто именуемых также «Сосущими вместе») стало публичное спускание книг в специально сооруженный макет унитаза, которое вызвало на Западе (и особенно в исключительно важной для Путина Германии) жесткую ассоциацию с публичным сожжением книг, осуществлявшимся гитлеровским режимом. После этого имидж «Идущих вместе» в развитых странах был безнадежно испорчен: организация стала восприниматься как полуфашистская, по крылатому демократическому выражению – «путинюгенд». Более того: она стала подрывать и позитивный имидж как режима Путина, так и его личности, раскрывая их многие существенные черты.

Поэтому ее перестали использовать как основной инструмент молодежной политики, забрав доказавших свою эффективность руководителей в новый проект, который, по-видимому, специально для маскировки его сущности, предотвращения ее раскрытия и чрезмерной популяризации, а также для уничтожения профашистских ассоциаций с «Идущими вместе» назвали «антифашистским».

Принципиально важно, что организационные технологии, отработанные на «Идущих вместе», при создании движения «Наши» были дополнены четкой патриотической и антибюрократической идеологией, соответствующей все более полно проявляющимся и лавинообразно нарастающим настроениям общества.

Похоже, этой цели удалось достигнуть в значительной степени за счет формально независимого движения «Россия молодая», функционирующие организации которого созданы как минимум в пяти крупнейших московских вузах и в рамках которого, как можно понять, была предпринята довольно серьезная попытка разработки идеологии.

И, наконец, исключительное значение имеет практически никак не рекламируемая, удерживаемая в глубокой информационной «тени» программа работы с молодыми (до 35 лет) профсоюзными лидерами, которая готовит эффективных (и универсальных, что очень важно!) политических менеджеров и устойчивые организационные структуры.

Объединение этих трех проектов (если, конечно, два последних выживут, а «Наши» не выдержат конкуренцию с «Молодой гвардией» под руководством известного шоумэна Демидова) позволит при необходимости практически мгновенно, формально «на пустом месте» создать, а точнее – собрать из трех основных конструктивных элементов мощную общефедеральную политическую партию, аккумулирующую не только растущий протест молодежи, но и значительную часть всего общественного протеста.

Одна из основных закладываемых на этапе проработки идей этой преимущественно молодежной партии заключается именно в эксплуатации протестных настроений: «голосующие против всех голосуют тем самым и за нас, голосующие за нас – голосуют против всех».

Переход к двухпартийной системе на парламентских выборах 2007 (а по разрабатываемым планам, возможно, и конца 2006) года, таким образом, может предусматривать в качестве второй партии не «Родину», возглавляемую амбициозными и в ходе рогозинской голодовки показавшими готовность выйти из-под контроля администрации президента лидерами, а полностью управляемое Сурковым (или иным функционером администрации президента) молодежное движение.

Насколько можно понять, в настоящее время в администрации президента молчаливо предполагается, что нарастающий общественный и особенно молодежный протест можно будет «пережечь» в рамках младшего партнера партии власти, превратив носителей этого протеста (в значительной степени пассионарных) в послушный, пассивный и в конечном счете импотентный «кадровый резерв».

Поскольку каждый проект имеет свою собственную внутреннюю логику развития, ошибочность данного подхода станет очевидной по мере его более полной реализации.

В самом деле: идеологией молодежной партии может стать лишь борьба с безответственным и агрессивным чиновничеством, вызывающим всеобщую растущую ненависть. Реализуя эту идеологию, молодежная партия неминуемо, по вполне объективным причинам станет структурой, карающей произвольно выбранную часть чиновничества ради повышения своей популярности перед выборами.

Сначала выбор конкретных жертв антибюрократической кампании, разумеется, будет осуществляться исключительно по указаниям и под контролем кураторов из администрации президента. На короткое время эта кампания даже станет инструментом дополнительного контроля за бюрократией – чиновники будут опасаться не только интриг конкурентов на бюрократическом рынке, но и сурковских «хунвейбинов» (в том числе и выполняющих заказы организаторов этих интриг). Однако в течение весьма короткого времени активная часть молодежной партии, как представляется, неминуемо «войдет во вкус» и попытается начать действовать против правящей бюрократии самостоятельно (в том числе и стремясь к освобождению для себя хотя бы части «сладких мест» от занимающих их чиновников).

Успешная попытка представителей администрации президента остановить их (неминуемая по крайней мере после парламентских выборов, когда молодежная партия выполнит свою роль и будет уже не нужна) приведет к пассивности и загниванию основной части партии при неминуемой радикализации и переходу в деятельную оппозицию ее активной и добросовестной частей.

Однако далеко не факт, что Сурков, полностью контролирующий молодежную партию (в отличие от «Единой России», контроль над которой он и после свержения Богомолова, Волкова и замены всего Исполнительного комитета все равно вынужден делить с силовиками и ее собственным аппаратом) пойдет по этому пути. В конце концов, ему будет просто жалко дарить оппозиции тщательно отобранные, любовно выпестованные и обученные кадры. Но главное заключается в том, что перед ним неминуемо, как представляется, возникнет огромный соблазн не отдавать эту активную силу своим врагам – не только политическим, но и, что весьма существенно, зачастую и личным, – но сохранить ее под своим контролем, используя ее для дальнейшего наращивания собственного политического влияния.