Читать онлайн «Доктрина шока». Страница 88

Такой деловой проект администрация Буша предложила американским корпорациям после 11 сентября. Бездонный поток денег налогоплательщиков перераспределялся из Пентагона (частные подрядчики получали 270 миллиардов долларов в год, что на 137 миллиардов больше, чем в начале правления Буша), из служб американской разведки (42 миллиарда в год сторонним исполнителям, что более чем вдвое превышает уровень 1995 года) и из недавно созданного Министерства национальной безопасности. С 11 сентября 2001 года по 2006 год Министерство вбросило в экономику, выплатив частным подрядчикам, 130 миллиардов долларов — сумму, превышающую ВВП Чили или Чехии. В 2003 году администрация Буша потратила 327 миллиардов долларов на контракты с частными компаниями — примерно по 40 центов с каждого доллара из имевшихся в ее распоряжении денег49.

За удивительно короткий период ближайшие пригороды Вашингтона заполнили серые здания, в которых разместились «открывающиеся» компании и «инкубаторы» безопасности, созданные на скорую руку, куда, как это было в конце 1990-х в Силиконовой долине, деньги поступали так быстро, что в офисах не успевали устанавливать мебель. При этом администрация Буша играла роль щедрого капиталиста, в ту лихорадочную эпоху вкладывающего деньги в рискованные предприятия. В 1990-х все пытались разработать убийственную программу, очередную «новейшую новинку», которую можно было бы продать Microsoft или Oracle, теперь же все работали над технологией поиска и обнаружения террористов, которую можно было бы продать Министерству национальной безопасности или Пентагону. Вот почему индустрия катастроф породила не только инициативы и инвестиционные фонды, но и целую армию фирм-лоббистов, предлагающих связать новые компании с нужными людьми на Капитолийском холме.

В 2001 году в сфере безопасности было всего две таких фирмы, а к середине 2006 года их насчитывалось 543. Майкл Стедд, управляющий фирмой Paladin, занимающейся национальной безопасностью, сообщил журналу Wired: «Я работал с частным акционерным капиталом с начала 90-х и никогда не видел такого потока сделок, как сегодня»50.

Как это было с мыльным пузырем онлайн-бизнеса, бум вокруг катастроф раздувается непредсказуемо и хаотично. Так, сначала в сфере национальной безопасности возник бум вокруг камер наблюдения. В Великобритании их число дошло до 4,2 миллиона — по одной на каждые 14 человек, а в США — до 30 миллионов, они записывали ежегодно почти по 4 миллиарда часов видеоматериалов. Это заставило задаться вопросом: кто будет просматривать 4 миллиарда часов записей ежегодно? Затем появился новый рынок «аналитических программ», которые сканируют записи и сопоставляют их с уже накопленными визуальными данными (создание сети для различных систем безопасности потребовало крупнейших контрактов — скажем, Военно-воздушные силы заключили договор с консорциумом компаний, включая Booz Allen Hamilton, одну из старейших фирм стратегического консультирования, и с крупнейшими оборонными подрядчиками)51.

Это породило очередную проблему, потому что компьютерные программы распознавания лиц позволяли идентифицировать личность, только когда человек стоит лицом к камере по центру поля обзора, что он редко делает, когда спешит на работу или домой. Так появился еще один рынок — повышения качества цифрового изображения. Salient Stills, компания, торгующая программами, которые позволяют изолировать и увеличить изображение, сначала пыталась работать на СМИ, но оказалось, что гораздо выгоднее сотрудничать с ФБР и стражами порядка52. И поскольку вся эта слежка продолжается: запись телефонных разговоров и их прослушивание, финансовая информация, почта, камеры наблюдения, сканирование Интернета, — правительство завалено данными, а это открывает еще один рынок управления информацией и оптимизации процесса поиска, а также программ, которые пытаются «связать концы» в этом океане слов и цифр и обнаружить подозрительную деятельность.

В 90-е годы П>компании бесконечно прославляли удивительный мир без границ и силу информационных технологий, сокрушающих авторитарные режимы и разрушающих стены. А сегодня в рамках капитализма катастроф средства информационной революции используют в противоположных целях. Мобильные телефоны и Интернет стали мощным средством для массовой слежки со стороны государства, которое становится все авторитарнее, при сотрудничестве частных телефонных компаний и интернет-поисковиков, будь то Yahoo!, сотрудничающая с китайским правительством в поиске диссидентов, или AT&T, помогающая Агентству национальной безопасности США прослушивать телефонные разговоры граждан без предупреждения (администрация Буша уверяет, что отказалась от подобной практики). Открытие границы между странами — великий символ глобализации, обещавший прекрасное будущее, — сменила стремительно растущая индустрия охраны границ: оптическое сканирование, паспорта с биометрическими данными, строительство оград на основе высоких технологий (например, запланировано возведение стены вдоль всей границы США с Мексикой, за что Boeing и консорциум других компаний получат 2,5 миллиарда долларов)53.

Поскольку высокотехнологичные компании перескочили от одного бума к другому, в результате родилась странная смесь из культур безопасности и коммерции. Многие технологии, применяемые сегодня для войны с террором (биометрическая идентификация, видеонаблюдение, сканирование Интернета, анализ данных), компаний Verint Systems, Seisint, Accenture или ChoicePoint были разработаны в частном секторе до 11 сентября 2001 года, чтобы создать детальный профиль клиента и усовершенствовать технологии микромаркетинга. Была надежда, что они также позволят сократить количество персонала супермаркетов и торговых центров, поскольку биометрическая идентификация в сочетании с банковской картой сделают кассиров лишними. Общая неприязнь к технологиям Большого брата подавила многие из этих инициатив, которые напугали как продавцов, так покупателей. Но после 11 сентября они получили свободу: страх перед террором перевесил страх перед обществом тотальной слежки. Так что теперь информацию, собранную с банковских или дисконтных карт, можно продать не только туристическому агентству или магазинам Gap как информацию для маркетолога, но и в ФБР как информацию о безопасности, из которой выуживают «подозрительные» сведения о немедленной оплате мобильника или о путешествиях в страны Ближнего Востока54.

В журнале Red Herring недавно появилась статья о программе, которая «выслеживает террористов благодаря знанию сотни способов написать то же самое имя, которое есть в базе данных по национальной безопасности. Допустим, это имя Мохаммад. Программа знает сотни вариантов его написания и обрабатывает терабайты данных за секунду»55. Конечно, это впечатляет, если бы не одна вещь: они слишком часто ловят не того Мохаммада, и это происходит как в Ираке или Афганистане, так и в пригородах Торонто.

Возможность ошибок, которые сопровождают некомпетентность и жадность, ставшие отличительным знаком правления Джорджа Буша, просто ужасает. Одна неверная идентификация в системе этих электронных слежек — и не интересующийся политикой семьянин, который вроде бы на кого-то внешне похож, чье имя вроде бы напоминает о ком-то (особенно для людей, ничего не смыслящих ни в арабском языке, ни в мусульманской культуре), навлекает на себя подозрения в террористической деятельности. А составлением списков подозрительных лиц и организаций сейчас тоже занимаются частные компании, как и компьютерной сверкой имен путешественников с именами в базах данных. В июне 2007 года в списке потенциальных террористов Национального контртеррористического центра числилось полмиллиона человек. Кроме того, программа ATS, созданная в ноябре 2006 года, уже оценила «рейтинг потенциального риска» десятка миллионов пассажиров, побывавших в США. Об этом рейтинге пассажирам ничего не сообщают, он основан на анализе коммерческих данных, таких как информация авиакомпаний об «истории приобретения пассажиром билета в один конец, о выборе мест в кабине, количестве багажа, способе оплаты и о том, какую еду пассажир предпочитает»56. Случаи подозрительного поведения пассажира учитывают при определении рейтинга риска.

Любому человеку могут запретить полет или не выдать визу в США, его даже могут арестовать, объявив «членом незаконного вооруженного формирования», на основании этих сомнительных технологий — может быть, программа распознавания лиц получила расплывчатое изображение, или имя было написано неверно, или разговор был неправильно переведен. И если такой «террорист» не является гражданином США, он может даже никогда и не узнать, на основании чего его подозревают, поскольку правительство Буша лишило его права habeas corpus, права познакомиться с уликами на суде, как и самого права на справедливый суд и защиту.