Читать онлайн «Терроризм - взгляд изнутри». Страница 27

Операция под названием «Храмовая гора» обозначила резкое ужесточение применяемого террористами насилия. Террористическая кампания переросла из обычной мести против простых смертных в подлинно милленаристское событие. Двадцать восемь адских машин, собранных террористами, были для них не просто орудиями смерти и разрушения, но способом творить чудеса. Их целью было не просто уничтожение мусульманской святыни из слепой ненависти или дерзкой мести, но расчистка площадки для строительства Третьего храма и ускорение пришествия Мессии. Они были убеждены, что своими действиями могут ускорить второе пришествие. Однако куда более пугающим был второстепенный мотив террористов. Уничтожив столь чтимую мусульманскую святыню, они хотели положить начало глобальной войне между Израилем и мусульманским миром. Террористы считали, что осажденное Израильское государство, атакуемое со всех сторон разъяренными, безжалостными, варварскими силами, не будет иметь иного выхода, кроме как задействовать свой ядерный потенциал. Результатом должно стать полное уничтожение арабских врагов Израиля[84] и основание на земле нового Царства Израильского, теократического государства, управляемого помазанным на царство еврейским царем и «истинным» Высшим судом. Как и все предыдущие операции террористов, этот великий замысел также должен был получить одобрение духовенства.

Та же изменчивая комбинация мессианских представлений о втором пришествии, почерпнутых из религиозных заповедей и претворяемых в жизнь при помощи конкретных действий, включая массовые убийства, была в той же мере очевидна и десятилетие спустя в таких инцидентах, как бойня в Пещере Патриархов и убийство Ицхака Рабина годом позже. Первый инцидент случился 25 февраля 1994 года в святом месте, почитаемом и совместно посещаемом как иудеями, так и мусульманами. Доктор Барух Гольдштейн, американский ультранационалист, ортодоксальный еврей и горячий сторонник Кахане, вошел в мечеть Ибрагима (Авраама), расположенную в Пещере, и открыл огонь по мусульманским верующим, собравшимся на пятничную молитву. Его атака была спланирована так, чтобы совпасть не только с самой серединой священного месяца мусульман — Рамадана (когда мечеть должна была заполниться народом до отказа), но и с еврейским праздником Пурим. В ходе этого праздника чествуется иудей по имени Мардохей, живший в V веке до н.э. в Персии, который единолично спас свой народ от злейшего врага Амана[85]. Желая сыграть роль современного спасителя, Гольдштейн успел выпустить 119 пуль из американской винтовки М-16 в толпу, убив 29 и ранив 150 человек, прежде чем пораженные прихожане опомнились от шока и забили его до смерти. Могила Гольдштейна, считающаяся святыней, охраняется и почитается религиозными ультранационалистами, которые разделяют его враждебное отношение к светскому израильскому правительству и рассматривают мирные соглашения как нечестивый замысел передачи палестинцам библейских земель, которые Бог отдал еврейскому народу. Как и задумавшие взорвать Храмовую гору, Гольдштейн хотел оказаться в рядах тех, кто осуществит предназначение еврейского народа. Его миссией также являлось приближение второго пришествия посредством невиданных разрушительных сил, которые должны потрясти мир после акта насилия, задуманного им. Гольдштейн был уверен, что это не только гарантирует Израилю вечное владение его библейским правом первородства, но и пришествие на землю Мессии, как это предсказал Кахане.

Убийство в 1995 году премьер-министра Ицхака Рабина произошло все из-за той же смеси религиозного пыла и глубокой неприязни к израильскому светскому руководству, его избранным лидерам и процессу мирного урегулирования, в результате которого дарованные Богом еврейские земли должны были отойти к непримиримым врагам. Как и Гольдштейн, Амир был глубоко убежден, что исполняет божью волю. Ссылаясь на постановление Галахи о «законе преследователя» (Дин Родеф), Амир объяснил полицейским, проводившим допрос, что он считает абсолютно справедливым убийство человека, которого считает главным виновником погибели еврейского народа. «В ту секунду, когда еврей предает свой народ и страну ради врага, ОН должен быть лишен жизни», — заявил                                                 Амир.

Похоже, что существенное влияние на него оказали крайне настроенные раввины, которые неоднократно приговаривали Рабина к смерти как духовного врага еврейского народа. Амир, в свою очередь, считал своим долгом или, как он это назвал, «мистическим побуждением» убить человека, который, по словам духовных авторитетов, представлял смертельную угрозу для всех евреев. «Возможно, физически я действовал в одиночку, — заявил Амир в зале суда, — но это убийство совершил не только мой палец, лежавший на спусковом крючке, а весь мой народ, который на протяжении двух тысяч лет мечтал о своей родине и проливал за нее кровь». После убийства стало известно, что Амир предпринял по крайней мере две попытки убить Рабина. Более того, это убийство, по замыслу Амира и его предполагаемых сообщников, должно было стать первым шагом в череде массовых убийств, включая подрыв транспортных средств в ответ на аналогичные действия со стороны палестинских террористов и убийство этих самых террористов, выпущенных на свободу из израильских тюрем в ходе процесса мирного урегулирования конфликта.

Все надежды на то, что эти непоколебимые жесткие настроения, поощряемые и поддерживаемые духовными лицами, возможно, исчезнут в волне возмущения и общенациональной переоценке ценностей, последовавших за убийством Рабина, развеялись после того, как в апреле 1997 года раввин-экстремист призвал всех евреев создать организацию наподобие «Хамаса» и начать серию терактов с участием арабов, направленных против арабов. «Самоубийство во время военных действий допустимо, так как совершается во имя победы Израиля, — написал раввин из поселения Тапуах на Западном берегу, пропагандируя самопожертвование еврейского народа в статье "Принеси свою жизнь в жертву Богу". — Человек, вызвавшийся участвовать в подобных операциях, — заявил он, — будет назван героем и мучеником».

На другом конце земного шара, в самом сердце Америки, применение насилия сходным образом оправдывается религиозными обязательствами, являясь способом свержения ненавистного светского правительства и обретения как очищения, так и религиозного спасения. Взрыв в Федеральном административном здании Альфреда П. Мюрра в Оклахома-Сити в апреле 1995 года неожиданно для всех пролил свет на деятельность внутреннего воинствующего движения христианских сторонников белого господства, проводимую им задолго до трагедии.

В июне 1997 года Тимоти Маквей, 28-летний резервист армии США, был признан виновным денверским Федеральным судом в совершении теракта. Два месяца спустя его приговорили к казни посредством смертельной инъекции[86]. Будучи правым экстремистом с антиправительственными взглядами, Маквей спланировал теракт (предположительно при содействии его товарища, Терри Л. Николса, суд над которым проводился отдельно[87]), чтобы отпраздновать вторую годовщину кровавого нападения сил ФБР на секту «Ветвь Давидова» в городе Вако, штат Техас, в ходе которого погибли 74 человека, среди которых был 21 ребенок[88]. Он и его предполагаемый сообщник(и), очевидно, были одержимы идеей, что инцидент в Вако (а также осада сотрудниками ФБР деревенского дома сторонников белого господства в месте под названием Руби Ридж, штат Айдахо, произошедшая годом ранее[89]) является уловкой американского правительства с целью запретить владение огнестрельным оружием. Были и другие мотивы — включая месть, протест и вооруженное сопротивление, которые, как выяснилось позже, разделялись всеми членами хорошо вооруженных и агрессивно настроенных против государства подразделений, получивших название «гражданская милиция». С ними и общался Маквей. Люди вроде тех, что были причастны к взрыву в Оклахома-Сити, являются ярыми сторонниками второй статьи Конституции США, которая предусматривает организацию гражданской милиции и сохраняет за гражданами право на ношение оружия. Многие из таких групп разделяют те же бунтарские, антисемитские и расистские взгляды, что и движение американских христианских патриотов (сторонников белого господства). В связи с этим гражданская милиция всегда рассматривалась как часть большого «конвейера». Так ее обозначил Леонард Зескинд, директор Центра демократического возрождения в Атланте — организации, следящей за деятельностью гражданской милиции. Подобное сравнение отражает процесс, когда отдельные лица привлекаются в такие группы, как гражданская милиция, на основании их несогласия с законопроектами,запрещающими владение оружием, но постепенно меняют свои взгляды в сторону более экстремистских и насильственных, что, в свою очередь, оправдывается отсылками к текстам Священного Писания и теологическими доводами.