Читать онлайн «Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света». Страница 67

А вот описание гибели другого города, Гая: «Падших в тот день мужей и жен, всех жителей Гая, было двенадцать тысяч. Иисус не опускал руки своей, которую простер с копьем, доколе не предал заклятию всех жителей Гая… И сожег Иисус Гай и обратил его в вечные развалины, в пустыню, до сего дня».[380] Аналогичная участь постигла и жителей города Макед: «В тот же день взял Иисус Макед, и поразил мечом царя его, и предал заклятию их и все дышащее, что находилось в нем: никого не оставил, кто бы уцелел».[381] И так далее, со всеми прочими городами, которым не посчастливилось оказаться на пути у израильского войска, все дышащее в них истребили мечом, не оставив никого, кто бы уцелел. Обстоятельно поработали…

Кто ж Навину распоряжения давал, не ассирийский же кровопийца Ашшур? Нет, конечно, но это был его близкий родственник, куратор древних семитов Илу, культ которого в 1-м тысячелетии до Р. Х. слился с культом бога Йахве, или Яхве, как его стали называть позднее. Такой вывод был сделан советским востоковедом Игорем Дьяконовым[382] после детального анализа вавилоно-аккадских письменных источников. Яхве, Ашшур и финикийский Илу оказались одним существом. Верховным, я забыл добавить.

А между тем Яхве — это ведь одно из имен (наряду с Иеговой и Саваофом) нашего Ветхозаветного Бога Отца, почитаемого и в христианстве, и в иудаизме, и в исламе, если на то пошло.

Совсем иным на фоне этих мрачных и суровых Верховных Существ, осуществлявших свое деспотичное правление паствой, мне с самого детства представлялся Спаситель — и Бог, и человек — Иисус Христос. Добрый, живой, из плоти, и одновременно непреклонный. Явившийся откуда-то издалека в наш несовершенный мир (точнее, в их мир, где в те времена жили римляне, парфяне, иудеи и другие народы), чтобы проповедовать справедливость и милосердие, и при этом не дрогнувший, когда люди, прекрасно сообразив, куда он клонит, схватили его и без проволочек убили. И он умер за нас в мучениях, а потом, как говорят, воскрес, чтобы стать основателем одной из величайших мировых религий, а заодно и, выражаясь энциклопедическим языком, которого лично я, извините, на дух не переношу, «центральным персонажем христианской догматической и религиозно-мифологической системы». Спаситель был добрым, бескорыстным и справедливым, возведенная его именем система — зачастую нет. И это понятно, ее создавали и ею двигали люди, а затем и группы людей, а человек, как ни крути, несовершенен. Далеко не каждый человек — подвижник. Один слаб, другой корыстолюбив, третий амбициозен, четвертый озабочен лишь личными интересами, пятый и вовсе — шкура, каких еще поискать. Любое хорошее начинание можно играючи извратить. Я ни в коем случае не наезжаю на церкви, а только хочу заметить, что они на протяжении всего своего существования довольно часто занимались делами, которые б не привели Иисуса Христа в восторг. Эту книгу мы с вами вместе листали, примеров приводилось предостаточно, нет смысла повторяться. Я сейчас хочу сказать другое. В принципе, я это уже сказал. Меня всегда поражало, насколько же великодушный Сын отличается от сурового Отца. Когда я вырос и выучился, то убедился, что удивляла эта разница далеко не одного меня, но и куда более образованных людей, причем во времена, когда подобное удивление вполне могло стоить жизни. И тем не менее Бог Отец — это Его Отец или нет? И если да, то кто Он, действительно ли Яхве (Иегова, Саваоф), которому многие столетия поклонялись и иудеи, и христиане и, конечно, продолжают поклоняться до сих пор? Или у Иисуса был (есть) какой-то иной Отец, совсем не такой суровый и жестокий, а порой и откровенно кровожадный и взбалмошный, как Яхве-Иегова? Тем более что иудеи-то самого Христа, явившегося в человеческом обличье, отвергли в подавляющем большинстве, а их религиозная верхушка и вовсе сделала все возможное, лишь бы головорезы Понтия Пилата распяли Спасителя на Голгофе. Более того, их отношение к Христу вплоть до сегодняшних дней не претерпело никаких существенных изменений. Суждения и оценки, конечно же, стали осторожнее, это естественно, современный мир, по счастью, толерантен, ляпнешь чего-нибудь не то и уже завтра держишь повестку в суд, который с удовольствием рассмотрит иск о защите чьих-то чести и достоинства… Тем не менее повторюсь — люди, исповедующие иудаизм, ожидают другого Мессию, Машиаха, появление которого предсказано Торой (по сути, составляющей первые пять книг канонической Библии: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие), а Иешуа таковым не признавали и не признают, это для них всегда было одним из самых важных, ключевых моментов в отношении к христианам. Как писал в середине XIII столетия их иудейский богослов из Испании Нахманид, «я верю и знаю, что Мессия еще не пришел. Невозможно поверить в мессианство Иисуса»,[384] так и современные авторы продолжают писать: «С еврейской точки зрения, самым знаменитым Лжемессией был Иисус из Назарета».[385] И хоть кол на голове теши…

Причем, друзья, так всегда было, с самого начала, с тех давних времен, когда Иисус только погиб на Голгофе, а его последователи, которых можно было сосчитать буквально по пальцам, находились, выражаясь по-современному, на нелегальном положении, подвергались гонениям соплеменников и ожесточенным нападкам властей. Что любопытно? Власти (римские, в ту пору языческие) глядели на христиан, скажем так, сквозь пальцы, травили и убивали не систематически, а от случая к случаю, когда те попадались им на глаза. Римские и греческие авторы вообще глядели мимо христианства, им других проблем хватало. Разве что упомянули вскользь (Плиний Младший (61–114) и Светоний Транквилл (70–140) некие гонения на последователей какого-то там Иисуса, не останавливаясь на подробностях. Примерно так же поступил и знаменитый Публий Корнелий Тацит (56–117), мимоходом описавший людоедские изыски римского императора Нерона, распорядившегося использовать облитых смолой последователей «Христа, который в правление Тиберия был предан смертной казни прокуратором Понтием Пилатом»,[386] в качестве уличных фонарей. По тексту Тацит совершенно недвусмысленно характеризует раннее христианство как «зловредное суеверие» и «пагубу», распространившуюся уже из Иудеи в Рим, при этом, правда, отмечает, что «хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой казни, все эти жестокости побуждали сострадание к ним». Словом, надо было втихую, в застенках их мочить, а не повышать им рейтинг, публично скармливая львам на аренах амфитеатров. Недочет…

Один лишь, друзья, знаменитый иудейский историк Иосиф Флавий (37–100) весьма доброжелательно отозвался об Иисусе, распятом по доносу первосвященников, так и то современные ученые склонны приписывать его характеристику стараниям позднейшего христианского переписчика. Сидел, мол, в монастыре каком-то монах, листал «Иудейские древности» Флавия под треск свечей, ого, решил, непорядок. Информации куча, а о Христе ни слова, ну что за чепуха? Надо бы восполнить пробел. И вывел каллиграфическим подчерком гусиным пером: «В это время жил Иисус, человек мудрый, если его вообще можно назвать человеком; ибо он творил необыкновенные чудеса и был учителем людей, которые радостно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и многих эллинов. Он был Мессией (Христом). И когда Пилат по обвинению наших старейшин приговорил его к распятию, те, кто с самого начала возлюбили его, остались ему верны. На третий день он явился им снова живой. Ибо божественные пророки предвозвестили это и огромное множество других чудес относительно него. И племя христиан, название которых пошло от него, не исчезло по сей день».[387] И верно, с чего бы Флавию, одному из старейшин, расписывать положительные качества Иисуса Христа? Нелогично. Прямо какая-то явка с повинной получается…

Другое дело — иудаистские источники. Вот уж кто не обделил историю Христа вниманием, так это они. Правда, их содержание таково, что, право дело, убеждаешься: молчание — золото.

Для иудаизма первой половины 1-го тысячелетия Иисус — не просто возмутитель спокойствия, а заклятый враг № 1. Он и вожак опасной еретической секты из Иерусалимского Талмуда (III‑IV вв.), и колдун, египетский маг и соблазнитель Израиля, фигурирующий в Вавилонском Талмуде, лжеучитель и сын блудницы, осужденный, побитый камнями и повешенный, чтобы после смерти вариться в кипящих фекалиях. Не хило, да?