Читать онлайн «Семь элементов, которые изменили мир». Страница 25

Заменить нефть труднее, так как энергоемкость делает ее уникальным топливом для автомобилей и самолетов. Автомобили на природном газе значительно улучшились с тех пор, как в Китае в 1960-х гг. появился автобус «da qi bao» («большой мешок с газом»). Гигантские наполненные газом серые пузыри, кое-как размещавшиеся на крыше автобуса, требовали частой подкачки, так как довольно быстро сдувались.

Природный газ продолжает использоваться на транспорте, и если единица энергии, производимой газом, будет продаваться за долю стоимости единицы энергии, производимой нефтью, как сейчас происходит в США, то применение газа станет более широким. Электромобили и автомобили на водородном двигателе – еще одно возможное решение, но потребуются дорогостоящие инвестиции в инфраструктуру, прежде чем их использование сможет стать массовым.

Более близкая альтернатива дизельному топливу и бензину – биотопливо. Вместо того чтобы полагаться на процессы, которые в течение миллионов лет превращали останки растений и животных в сырую нефть, из которой мы вырабатываем дизельное топливо и бензин, мы можем воспользоваться более быстрым способом: вырастить подходящие сельскохозяйственные культуры и превратить их в топливо для автомобилей. При этом двуокись углерода поглощается в процессе роста этих культур, а при сгорании биотоплива в двигателях выбрасывается обратно в атмосферу. Законы США, принятые с целью сокращения выбросов двуокиси углерода, предполагают, что бензин для личного автотранспорта должен будет содержать 10 % этанола, изготовленного из кукурузы. Но существует серьезная опасность: выращивание урожая для производства биотоплива не должно приводить к сокращению глобальных поставок жизненно необходимого продовольствия.

Третий способ снизить уровень двуокиси углерода в атмосфере – улавливать ее и помещать в специальные приемники углерода. Наиболее очевидный вариант – сохранение, восстановление или расширение существующих приемников в виде лесов и некоторых видов почвы. Но есть также вероятность, что со временем мы сможем создавать искусственные хранилища – регулируя процесс сжигания ископаемых видов топлива, улавливать двуокись углерода и затем хранить под землей.

В ноябре 2010 г. я посетил расположенную вблизи Пекина электростанцию «Гаобейдян», построенную компанией Huaneng, и увидел новую китайскую технологию улавливания углерода в действии.

Сложное сооружение из стальных труб занимает площадь примерно в половину футбольного поля. Внутри труб циркулирует жидкость, охлаждающая двуокись углерода, которая выделяется в процессе сжигания каменного угля в расположенной под трубами печи. Пока я рассматривал это сооружение, двое рабочих в защитных костюмах вышли вперед и, открыв боковую дверцу агрегата, выкатили наружу контейнер с замороженной двуокисью углерода. Надев перчатки, я взял в руки несколько кусочков «льда» и стал наблюдать, как он быстро тает и улетучивается в атмосферу. Однако эта электростанция – экспериментальная: она улавливает всего 3000 тонн двуокиси углерода в год, то есть менее одной миллионной от общего объема эмиссии в Китае. Пройдет еще немало времени, прежде чем углерод удастся улавливать в более значительных масштабах.

Кроме того, уловить углерод – лишь полдела, требуется еще найти место для хранения [119]. Для этого имеются самые разные возможности – от толщ горных пород до огромных искусственных озер из двуокиси углерода на глубине трех километров ниже уровня моря (оттуда она будет просачиваться в морскую воду). Многие люди с недоверием относятся к идее хранения огромных количеств двуокиси углерода под землей, опасаясь последствий того, что газ может внезапно вырваться наружу. Те же самые страхи, которые возникали по поводу хранения ядерных отходов и тормозили развитие атомной энергетики, возникают теперь и в отношении отходов сжигания ископаемых видов топлива.

Технология улавливания и хранения углерода повлияет на выбросы двуокиси углерода лишь в том случае, если станет экономически конкурентоспособной. Ведь энергия, которая в противном случае использовалась бы потребителями и промышленностью, должна расходоваться на улавливание углерода. Электростанция компании Huaneng продает немного замороженной двуокиси углерода для приготовления шипучих напитков и использования на рок-концертах (так создаются спецэффекты), однако рынок очень мал в сравнении с общим объемом выбросов. Более реально закачивать двуокись углерода в нефтяные пласты, чтобы извлекать из них больше нефти [120].

Итак, человеческая изобретательность позволяет находить самые разные технические решения: товары, сокращающие потребность в энергии; новые источники энергии, выделяющие меньше углерода; методы улавливания углерода, который в противном случае попал бы в атмосферу. Мы имеем в распоряжении разные инструменты для контроля разрушительного воздействия углерода на планету.

Но еще важнее то, что мы создали для этого соответствующие общественные структуры. «Низкоуглеродная революция» уже началась, но благодаря не масштабным многосторонним соглашениям, централизованным решениям и новым финансовым механизмам, а спонтанным, прерывистым малым изменениям, идущим снизу вверх.

На каждом уровне – страны, региона, компании и домохозяйства – изменения происходят там, где соответствуют интересам каждого из субъектов. Немногие изменения впечатляют, но в совокупности они весьма значительны. Независимые страны, имеющие общие интересы, могут совместно работать над эмиссией парниковых газов, установлением цен на углеродное топливо и поддержкой низкоуглеродных технологий без предоставления кому-либо из участников конкурентного преимущества. Европа, вероятно, наилучший пример того, как это происходит: там уже достигнуто общее согласие по получению энергии из возобновляемых источников и работает схема торговли квотами на эмиссию [121].

Отдельные страны, движимые заботой об энергобезопасности и противодействующие загрязнению воздуха и воды в своих регионах, также предпринимают односторонние действия. Более сотни стран мира, как развитых, так и развивающихся, поддерживают освоение возобновляемых источников энергии. Китай, крупнейший потребитель «чистой» энергии, собирается получать 15 % из возобновляемых источников к 2020 г.

Использование возобновляемых источников энергии продолжает расти везде, где правительствам удается разъяснить преимущества возобновляемых источников энергии и убедить людей, что, снижая издержки, можно отказаться от субсидий. Туда, где правительства могут предложить реальную финансовую поддержку на ясных условиях, обязательно приходят инвестиции. За последние семь лет инвестиции в производство «чистой» энергии ежегодно росли в среднем на 30 %.

На уровне домохозяйства многие западные потребители меняют привычки: они стараются потреблять меньше энергии, экономя деньги и защищая окружающую среду. Опасения по поводу изменения климата влияют на решения о тратах и вынуждают компании повышать экологическую эффективность.

По всему миру создаются малые политические коалиции, делающие позитивное изменение возможным. Оно не будет таким же всеобъемлющим, продуктивным или эффективным, как глобальное соглашение, но главное, что оно в принципе осуществимо. Изменения происходят, и вселяют надежду.

Однако одного этого недостаточно. Мы должны найти группу лидеров, которые одинаково видят цель – максимально ограничить риск губительных последствий изменения климата для всего человечества. Им следует поощрять усилия на уровне стран и на уровне рядовых граждан, как минимум сдерживая рост температуры на Земле. Так как эффективность лидеров зависит от контекста, в котором они действуют, им нужно создавать подходящие экономические и политические условия для продвижения к общей цели. А если им не удастся ее добиться, то они должны подготовить нас к адаптации к новым климатическим условиям. Углерод очень хорошо послужил человечеству, и теперь следует сделать так, чтобы он не запросил за это невозможно высокую цену.

Впервые я посетил Музей золота в столице Колумбии Боготе в конце 1980-х гг. Наибольшее впечатление произвел экспонат, известный как «золотой плот Эльдорадо» [1]. Индейский вождь в изысканном головном уборе сидит в центре, а вокруг него 12 фигур меньшего размера. Одна стоит с краю, будто управляя движением плота, а остальные, в богатых одеждах и масках, напоминающих головы леопардов, располагаются ближе к вождю. Вся композиция отображает церемонию, которая, как предполагается, происходила на озере Гуатавита к северо-западу от Боготы во время коронации нового вождя племени муисков.

Утром, при появлении первых лучей солнца, нового вождя раздевали, и его тело, предварительно обмазанное глиной, покрывали тонким слоем золотой пыли. Вождь всходил на плот, и к его ногам предводители крупнейших родов племени складывали золото, изумруды и другие драгоценности, после чего плот направлялся к центру озера. Когда под неистовые крики собравшихся на берегу индейцев плот достигал середины озера, на нем при полной тишине поднимался флаг. Затем новый вождь, ранее сидевший неподвижно, приносил дары озеру, сбрасывая в воду лежащие у ног сокровища. Когда последний предмет уходил на дно, флаг опускался, и празднования в честь нового вождя возобновлялись. Обнаженный золотой человек продолжал блистать в лучах солнца, демонстрируя связь с источником всего живого [2].