Читать онлайн «Чеченский капкан». Страница 47

Лебедь сказал, что комендатуры должны прикрыть город от насильников, мародеров и убийц, а Масхадов объявил, что главный принцип работы комендатур состоит в том, что не должен погибнуть ни один солдат. После этих заявлений гибель солдат продолжалась (“Известия”, 24.08.96).

На 25 августа было запланировано подписание соглашения о политическом урегулировании, но произошел какой-то невидимый глазу стороннего наблюдателя сбой, и Лебедь отправился в Москву за “юридической проработкой” положений подготовленного проекта, которая ранее его совсем не заботила.

Как показали дальнейшие события, на переговорах лишь делался вид, что Конституция России не должна быть нарушена. Искали лишь способ прикрыть это нарушение юридической казуистикой. Именно за этим Лебедь, вероятно, и улетел в столицу.

Наши миротворцы постоянно делали вид, что сепаратисты с прекращением военных действий станут "белыми и пушистыми". Н это был самообман. Дудаевцы с самого начала настаивали на том, чтобы чеченская армия подчинялась только своему руководству. А это для Росси означало фактическое признание незаконных вооруженных формирований, контролирующих часть ее территории.

Пока «миротворцы» старались делать хорошую мину при шулерской игре, они решили забыть о существовании законного правительства Завгаева, легитимность которого хотя и вызывала серьезные сомнения, но никем не была оспорена (особенно в российском руководстве). Следствием стала массовая расправа над чеченской милицией и работниками администрации Завгаева на местах. По данным МВД России на территории Чечни за последнюю половину августа было расстреляно более 300 должностных лиц и милиционеров. Это тоже цена того миротворчества, которому отдался Лебедь.

Не обращая внимания на истинное положение дел, Лебедь заявлял, что решительно намерен "сделать серьезный политический шаг, который позволит приступить к выводу войск, демилитаризации и разоружению", а вот если переговоры с чеченской оппозицией сорвутся, то это может взорвать весь Северный Кавказ (“Сегодня” 31.08.96).

Вместе с тем, председатель комитета Госдумы по международным делам осторожный Владимир Лукин, ставший советником г-на Лебедя на переговорах, оценил значимость подписанных Лебедем соглашений тем, что не усмотрел в них никаких конкретных пунктов, увидев там лишь "общие положения". И вот эти "общие положения", которых почему-то решили никому не показывать, по утверждению премьера Черномырдина, оказались согласованными с Ельциным.

Итог капитуляции российской армии и внутренних войск в Грозном страшен. Потери составили около 500 человек убитыми и около 2000 раненными. Наиболее точные из объявленых в конце августа потерь — 461 убитый и 1261 раненный российский военнослужащий. И эти жертвы оказались не ценой победы, а ценой поражения.

Поражение сопровождалось невиданным унижением.

27 августа в районе между населенными пунктами Шали и Герменчук чеченские боевики захватили автомобиль с 40 реактивными снарядами к установке «Град», обезоружили водителя. В Грозном на двух блокпостах федеральных сил боевики выдвинули требования к личному составу покинуть посты и сдать оружие, пригрозив в противном случае расстрелять взятого ими в заложники командира батальона внутренних войск. В Грозном боевики продолжали оборудовать огневые точки и накапливать вооружения, лишь имитируя вывод своих отрядов.

28 августа подразделения МВД вынуждены были покинуть комплекс правительственных зданий в центре Грозного, который они удерживали с 6 августа 1996 г., где положили жизни их товарищи.

На этот период боевики имели в Грозном группировку численностью около 4,5 тыс. боевиков, 6 танков, около 25 БТРов и БМП и 3 самоходные артиллерийские установки. Из горных районов Чечни в сторону Грозного перемещались группы, освобожденные от противостояния с отступившими федеральными войсками. Полный контроль установили боевики над Гудермесом, Аргуном и Шали.

К концу месяца город покинули около 7,5 тыс. российских военнослужащих и почти 300 единиц бронетехники. Войска министерства обороны практически полностью оставили Грозный, за исключением разведывательного батальона 205-й бригады, обеспечивающего вывод внутренних войск из города. Боевики вывели из города лишь несколько групп численностью около 400 человек. Они продолжили перегруппировку своих сил, создание запасов оружия и боеприпасов, подготовку линии обороны и рытье полнопрофильных окопов (НГ, 29.08.96).

Армия была полностью деморализована, офицеры сгорали от стыда, отдельные части сдавались в плен или разоружались боевиками. На чеченцев, помогавшим российским войскам, на членов завгаевской администрации началась настоящая охота. В Ханкале пришлось взорвать боезапас, подготовленный для штурма Грозного. Вывезти его при отводе войск не представлялось возможным.

В разложение армии свою лепту снес и лично Ельцин. Например, 205-ой бригаде он объявил, что война для нее закончилась. Но бригада не только не была выведена из Чечни, но потеряла там около 100 человек убитыми и около 200 раненными.

Когда Лебедь уже объявил о наступлении мира (и стрелять, действительно, стали меньше), на площади Минутка 25 августа 1996 г. было разоружено сразу 58 российских военнослужащих. Лебедь назвал это «недоразумением». Потом автоматы долго искали по чеченским бандам и, в конце концов, вернули. Только честь российским военным вместе с автоматами вернуть не удалось.

С позором выходили российские войска из горных районов Чечни, покорно принимали унижения, когда их блокировали немногочисленные бандформирования в Аргуне и под Шали.

Это был позор России.

"Непонятный нейтралитет" военных в начавшихся активных боях в Грозном исходил из общей установки, бытующей в кругах Министерства обороны и Генерального штаба о неправомочности привлечения армии к выполнению полицейских функций внутри страны. Мол, однажды армия Грозный уже брала, и теперь дело внутренних войск охранять его от набегов террористов-боевиков.

Такую точку зрения отстаивал экс-министр обороны Павел Грачев, его дело продолжил Игорь Родионов. С подачи последнего тезис перекочевал сначала в военные разделы предвыборных программ КРО (потом, правда откочевал обратно) и Александра Лебедя (здесь он закрепился).

В своем интервью центральному органу Министерства обороны РФ газете "Красная звезда", посвященному разрешению чеченского кризиса, Игорь Родионов говорил: "…Не армии этим заниматься, а специальным войскам, в частности — Министерства внутренних дел… Мы продолжим плановый вывод наших воинских частей за исключением тех, которые будут постоянно дислоцироваться на территории Чечни" (КЗ, 7.08.96). Слова эти прозвучали в тот момент, когда в Грозном активность боев нарастала и уже лилась кровь.

Войска в Грозном понесли такие потери потому, что ситуация в столице Чечни с начала активных боев с сепаратистами была оценена представителями МО РФ неправильно. Подразделения внутренних войск, МВД, ОМОНа и чеченской милиции не были вовремя усилены регулярными войсками, и до ввода штурмовых отрядов в Грозном из состава подразделений Министерства обороны находились только мотострелковый взвод и парашютно-десантная рота. Именно потому, что несколько дней военные медлили с подмогой эмвэдэшникам, тем самым давая возможность боевикам закрепиться на стратегических подступах к важным объектам города, пробивавшиеся к центру столицы войсковые штурмовые отряды позднее понесли серьезные потери.

На состоявшихся 10 августа 1996 года слушаниях в Госдуме РФ о причинах кровавой трагедии в Грозном министр обороны РФ Игорь Родионов выглядел неуверенно. На трибуне у него тряслись держащие бумагу руки и срывался голос — за свое состояние он даже попросил у депутатов извинение. "Творческий, элитный генерал" (определение А.Лебедя), попав в бюрократическую систему, стал простым чиновником, защищающим интересы ведомства.

Родионов уверял депутатов в том, что ситуация в Грозном была под контролем, а управляемость и взаимодействие с подразделениями группировки федеральных войск были непрерывными и отвечали некоторому общему замыслу. Мол, войска понесли потери по причине коварства и внезапности действий боевиков. В распространенном позднее заявлении Министерства обороны говорилось почти то же самое.

Лебедь и Родионов полагали, что эффективно реформировать армию невозможно, пока она участвует в боевых действиях в Чечне. В СМИ и высшем генералитете распространялось утверждение о том, что "российская армия устала вести войну в Чечне без ясной конечной цели, без линии фронта и с полуразвалившимся тылом" (будто современная война ведется в иных условиях!), что надо вывести войска из прямого соприкосновения с противником "любой ценой". Этими идеями и был наполнен "миротворческий план Лебедя".