Читать онлайн «Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной». Страница 77

Армянская диаспора проявляет огромный интерес к Нагорному Карабаху. Чем чаще живущие за границей армяне слышали о коррупции и плохом руководстве в Армении, тем больше надежд они возлагали на Карабах. Они добились того, что конгресс США выделил Карабаху помощь в размере 20 миллионов долларов. В области есть школы, больницы и водяные насосы, которые финансируют армяне из Уотертауна или Бейрута. Асфальтовое шоссе из Армении в Карабах с дорожными знаками, ограждениями и разметкой – лучшая трасса на Кавказе; она обошлась в десять миллионов долларов, выделенных фондом "Айастан", который финансируется армянской диаспорой. Гуманитарную помощь и пропагандистскую поддержку Карабаху оказывает также организация "Christian Solidarity Worldwide" и ее президент, английская баронесса Кэролайн Кокс.

Все эти друзья Карабаха работают, стараясь вытащить людей из нищеты, помогая детям и ухаживая за больными. Но их представление о Нагорном Карабахе как об осажденном врагами оплоте христиан трудно принять. Ведь в конце концов, они поддерживали карабахцев, занимавших жесткую позицию в споре с Азербайджаном, не задумываясь о возможных последствиях. Возможно, они увидели в Карабахе место, где можно начать историю заново, с нулевого года, в "свободной от турок зоне". Валерий со своими записями азербайджанской музыки и бакинскими друзьями не вписывались в такую картину мира. Как и Рубен, обменивающийся сигаретами с азербайджанскими солдатами на линии фронта.

А также, как оказалось, многие соседи Ани в Мардакерте. К чести Ани, надо сказать, что она была одной из, наверное, полудюжины американских армян, которым хватило смелости, следуя своим убеждениям, приехать жить в Карабах. Реальная жизнь превратила ее в армянского Дон-Кихота. Она пытается перенести на идеализированную почву свои представления об армянской солидарности – лишь для того, чтобы они разбились вдребезги, столкнувшись с реальностью постсоветской армянской провинции.

Мы спросили у Ани, зачем она приехала в Карабах. "Я увидела во всем этом продолжение геноцида", – ответила она. Ани добровольцем приехала в Мардакерт восемь лет назад по приглашению Монте Мелконяна, с которым она училась вместе в университете Беркли. "Никогда не видела войны, никогда не видела похорон, никогда не видела покойников", – тараторила Ани. Она гордо показала нам свой крестик, выплавленный из двух пуль, – подарок семьи ее погибшего товарища. "Одна моя подруга, увидев этот крестик, очень рассердилась и велела снять, но я ей сказала: "Бог тоже сражается за свободу".

Домик Ани оказался своеобразной выставкой фотографий, на которых была запечатлена ее борьба за решение "армянского вопроса". Вот демонстрации – она участвовала в их проведении, чтобы добиться признания геноцида армян. А вот она объезжает деревушки в Кении со своей передвижной выставкой, посвященной геноциду. Она даже пыталась – безуспешно – убедить армян наладить контакты с американскими индейцами и другими угнетенными народами. "Я выступала в Нью-Йорке 24 апреля [в день Геноцида] и сказала, что нам нужно пригласить на нашу церемонию американских индейцев. Ведь они, как и армяне, потеряли земли своих предков". Ани была феминисткой и единственной женщиной в Мардакерте, водившей машину.

Она пыталась обучать девочек рисованию и фотографии, но многие родители запрещали своим дочерям посещать ее занятия. Она испортила отношения со всеми – полицией, священником, местными властями. Она ввязалась в долгую тяжбу с командованием военной базы. После того, как ее уволили из армии, она осталась работать в гарнизоне как частное лицо и подала в суд на одного из командиров за сексуальные домогательства. По словам Ани, есть множество проблем с изнасилованиями и попытками изнасилования. Другой ее заботой стала борьба с расхищением гуманитарной помощи. Большая ее часть, поступающая от армянской диаспоры, разворовывалась или доставалась семьям тех, кто занимался распределением. "Я помогаю раздавать гуманитарную помощь из рук в руки, – говорит Ани, – американцы присылают вещи и обувь прямо мне – ведь они знают, что здесь у меня нет родственников".

Я думал: как долго сумеет Ани продержаться в Мардакерте, пытаясь воплотить свою мечту о Нагорном Карабаха, который упрямо не желает следовать ее правилам и продолжает жить по своим? Мне показалось, что она, пожалуй, рано или поздно сдастся и вернется домой в Америку. "Если ты им не нравишься, то считай ты не на их стороне, они закрывают перед тобой двери и хотят от тебя избавиться, – устало сказала она. – Я могу прожить здесь всю свою жизнь и все равно быть для них чужой".

Этот странный край, одновременно привлекательный и неприветливый, сам творит свое странное будущее.

Примечания

1. Radio Free Europe/Radio Liberty, Armenian Service, 25 September 2000.

2. Интервью с Мелконяном 7 мая 2000 г.

3. Интервью с Бабаяном 27 февраля 2000 г.

4. Интервью с Гукасяном 10 октября 2000 г.

5. Интервью с Даниэляном 16 мая 2000 г.

Стабильность Алиева

В мае 1994 года отношения между Арменией и Азербайджаном перешли в стадию замороженного конфликта, когда массовое насилие прекратилось, но политические разногласия оставались нерешенными. В течение последующих нескольких лет Армения переживала политический кризис. Отвыкший от мирного развития Азербайджан, был обречен на удушающий порядок, установленный Гейдаром Алиевым.

Президент Алиев воспользовался окончанием войны для того, чтобы взять под свой контроль Азербайджан. Он постепенно избавился от своих реальных и потенциальных противников, начав с чистки в армии. В августе 1994 года группу армейских командиров, в том числе бывшего министра обороны Рагима Газиева и лидера Народного фронта Арифа Пашаева, отдали под суд обвинив в том, что два года назад они сдали Шушу армянам.

В октябре 1994 года, президент был в Нью-Йорке, когда узнал об убийстве вице-спикера парламента Афиятдина Джалилова и о мятеже подразделений Отряда полиции особого назначения – ОПОНа (ранее – ОМОН). Президент спешно вернулся в Баку, где с театральной неожиданностью обвинил премьер-министра Сурета Гусейнова в попытке государственного переворота с целью захвата власти. Гусейнов бежал в Россию вслед за Газиевым, который загадочным образом бежал из тюремного заключения. В Москве оба политических деятеля обнаружили свои симпатии, выразив поддержку бывшему президенту Муталибову. Позднее обоих депортировали в Азербайджан, где приговорили к длительным срокам тюремного заключения.

Расправившись с пророссийской оппозицией, Алиев переключил свое внимание на другого противника. В марте 1995 года командир ОПОНа Ровшан Джавадов, оправданный по делу о предыдущей попытке государственного переворота, захватил одну из казарм в Баку и отказался сдать оружие. Для подавления мятежа Алиев послал против опоновцев войска. Десятки людей были убиты, включая и самого Джавадова, умершего от потери крови по дороге в больницу. Истинные организаторы этого мятежа так и остались неизвестны, однако, вероятно, среди его теневых вдохновителей были действовавшие на свой страх и риск элементы из турецких органов безопасности, а также члены националистического движения "Бозкурт" – "Серые волки". В числе арестованных и посаженных в тюрьму мятежников был местный лидер "Серых волков" и бывший министр внутренних дел Искендер Гамидов.

К этому моменту Алиев уже получил бесценную козырную карту, необходимую ему для стабилизации страны – разработку азербайджанских нефтяных месторождений. В 1994 году некоторые эксперты стали предсказывать новый нефтяной бум в Баку. Правда, часть из ранее сделанных прогнозов, например, что Каспийское море может стать новым Персидским заливом, оказалась чересчур оптимистичной, но более сдержанные оценки говорили о том, что Каспий может стать, по меньшей мере, вторым Северным морем, и со временем давать 5% мировой добычи нефти.

В 1993 году, незадолго до свержения, бывший тогда президентом Азербайджана Абульфаз Эльчибей вел переговоры с западными компаниями по поводу совместной разработки каспийских нефтяных месторождений. Переговоры продолжались при Алиеве, однако их продвижению препятствовала коррумпированность азербайджанских чиновников (ходили слухи, что некое официальное лицо попросило у британской нефтяной компании British Petroleum 360 миллионов долларов в качестве аванса за подпись под контрактом). Осенью 1994 года правительство, в конце концов, подписало контракт по разработке трех нефтяных месторождений с консорциумом компаний, которые объединились в "Азербайджанскую международную операционную компанию" – АМОК (или в английской аббревиации – AIOC). Сделка оценивалась в восемь миллиардов долларов и была названа "контрактом века"

Президент Азербайджана стремился создать широкую международную коалицию для поддержки своих новых нефтяных проектов. Первоначально центральное место в его планах занимала Россия. Он предполагал, что нефть будет переправляться по российским нефтепроводам, поэтому российская компания "Лукойл" получила десять процентов акций в консорциуме AIOC. Однако львиная доля консорциума принадлежала западным компаниям, в основном BP и Amoco, которые начали менять политическую программу Алиева. Под давлением США Алиев был вынужден отозвать предложение Ирану пятипроцентного пакета акций AIOC.