Читать онлайн «Общество потребления: мифы и реальность.». Страница 6

Поднакопив денег, можно купить себе переправу через границу с помощью «поллерос», т. е. «цыплятников», или «койотов» — так называют профессиональных торговцев дешевым «рабочим мясом». Они прячут свой «товар» в громадных грузовиках-фургонах между картонными коробками с овощами и фруктами, поставляемыми из Мексики в США, или в специально переоборудованных багажниках легковых автомобилей. Пользуются даже малой авиацией. Переправа стоит несколько сотен долларов, а за дополнительные 300—400 долларов можно получить набор документов, включая карточку социального обеспечения.

В наше вроде бы цивилизованное время вдоль мексикано-американской границы идет бойкая торговля людьми. Американский журналист Кэри Макуильямс свидетельствует:

«От иных рассказов о человеческих страданиях волосы встают дыбом. Детей разлучают с родителями, уголовники и мошенники обирают иммигрантов. В ряде мест границу называют «зоной свободного огня». Человеческое тело становится товаром, который покупают и продают. И помните, что жертвами становятся беднейшие из бедных. Контрабанда людьми стала чем-то вроде современной работорговли» [21].

Соединенным Штатам сейчас столь же не хочется прекращать этот позор, как когда-то — работорговлю. Основные причины в обоих случаях те же — экономические.

Мексиканцы сами — не новички батрачить на Америку. До 1836 года юго-запад Соединенных Штатов, от Техаса до Тихоокеанского побережья, был мексиканской территорией. К 1848 году, после захватнической войны, США получили вместе с огромной территорией и «трофей» — 80 тысяч местных жителей, говоривших по-испански. Их набирали для работ на шахтах в этих далеких тогда краях, на строительстве железных дорог через жаркие пустыни.

Мексиканцев широко использовали на американских полях после первой мировой войны, а в годы второй мировой войны появилась даже специальная программа «брасеро», по которой калифорнийский агробизнес заполучал по дешевке 200—450 тысяч сезонных рабочих на время уборки урожая. В 1964 году программу официально свернули, но появились «зеленобилетчики» — мексиканцы с правом на работу в Соединенных Штатах.

Мексиканцев гонит с родины возможность работать, поскольку в их собственной отсталой — не без содействия северного соседа — стране работы для них нет. В Мексике уровень безработицы остается исключительно высоким.

У многих североамериканцев о мексиканцах бытует поверхностное представление как о беззаботных бездельниках, любящих бренчать на гитаре, слушать песни «марьячес» и держать мировой рекорд по уровню рождаемости и приросту населения в стране. Но американцы в Калифорнии, Нью-Мексико или Техасе знают, что мексиканцы — старательные работяги, которые к тому же не жалуются на выплачиваемую им заниженную заработную плату.

Собраться с духом или, как писал давным-давно В. Короленко, взять ноги за пояс и идти искать долю, работать, биться с лихой нуждой и есть горький хлеб из чужих печей на чужбине — на такое решаются обычно молодые, здоровые, достаточно смелые, т. е., с точки зрения эксплуататора их труда, — самые привлекательные. Около 10 процентов населения Мексики, прежде всего молодой цвет ее, оказалось незаконным путем на территории Соединенных Штатов.

Здесь эстафету приграничных торговцев людьми, называемых «койотами», принимают местные американские шакалы. Дело поставлено на широкую ногу.

Читатель, может быть, видел вышедший на наши экраны в 1979 году итало-мексиканский фильм «Жестокое лицо Нью-Йорка». Герой фильма мексиканец Серджо, отправившийся за новой жизнью в «Нуэва Йорк», подобно другим таким же юношам, оказывается жертвой вербовщиков, для которых земляк — всего лишь товар. Они готовы нести расходы по доставке товара к месту потребления, расходы обернутся прибылями. В чужом городе Серджо сразу же попадает в липкие сети «латиноамериканского братства», мафии, где не церемонятся: на глазах приканчивают лопатой рабочего, попытавшегося возразить против поборов в пользу «братства». Тело запихивают в мешок с кофе — и шито-крыто. Никто ничего не видел. И знающие предупреждают Серджо: «В Калифорнии похуже».

У Серджо оказывается изъян в характере: он «слишком уж гордый». Но его попытка освободиться, отстоять свою любовь и даже разоблачить иммиграционную мафию кончается тем, чем кончают бунтари, — его убивает его же друг, которого заставляют это сделать.

Многие американцы склонны винить во всех бедах, выпадающих на горькую долю «чиканос», самих «чиканос», поскольку, дескать, мексиканцев никто в Соединенные Штаты не приглашал, а если им тесно у себя дома, так не нужно размножаться с безответственностью кроликов…

На самом деле развитый и относительно богатый северный сосед заинтересован в отсталом и бедном южном парии как поставщике, по выражению американской газеты «Ньюсдей», «ненатурализованного мяса». Корни проблемы уходят в любовь богатого капитала к дешевой рабочей силе, и проблема столь же стара, как стар сам капитализм. «Сотни тысяч рабочих, — писал В. И. Ленин, — перебрасываются таким образом за сотни и тысячи верст. Передовой капитализм втягивает их насильно в свой круговорот…» [22].

Отмечая заинтересованность американского, прежде всего калифорнийского, бизнеса в «использовании дешевого мексиканского труда», американские журналисты Александр Кокберн и Джеймс Риджуэй писали:

«Вместо нападок на нищее население Мексики и навязывания беднякам средств контроля над рождаемостью следовало бы держаться ближе к сути дела и ограничить и контролировать деятельность корпораций, которые, как о том красноречиво свидетельствует история, определяют пути иммиграции» [23].

В благополучной Америке считается, что вновь прибывшие в эту благословенную страну, не без труда и лишений начав с последней ступеньки, поднимаются по лестнице успеха в жизни, освобождая самую нижнюю ступеньку для следующей волны обездоленных. По этой теории мексиканцы занимают сейчас место черных, которые якобы продвинулись ступенькой выше в американском обществе. На самом же деле миллионы безработных — особенно черных, но также и белых, и пуэрториканцев — даже лишены возможности занять низшую ступень. Они — не на лестнице успеха, они — на дне общества, на его скудном содержании, поскольку предпринимателю выгоднее более дешевый иммигрантский труд, чем собственные рабочие, которым закон требует выплачивать минимум заработной платы, а коллективный договор — проявлять и другую вынужденную заботу.

«Нелегалы» составляют 10 процентов американской рабочей силы. Они занимают больше рабочих мест, чем в стране официально насчитывается безработных. На первый взгляд можно поспешить с выводом, что иммигранты — причина безработицы. Они, дескать, «воруют» рабочие места у законных американских граждан. Ату их! — и безработица исчезнет. Министр труда в администрации президента Джеймса Картера Рей Маршалл считал «одним из важных аспектов проблемы занятости в США нелегальную иммиграцию, о которой почти никто не упоминает, когда заходит разговор о безработице и о снижении ее уровня».

Однако столь упрощенная арифметика верна лишь частично. Она объясняет враждебное отношение к «нелегалам» некоторых профсоюзов. В романе Дэвида Чандлера «Стачка в Зеленой долине» один из героев заявляет: «Нас сталкивают с конкуренцией дешевого труда, ввозят для этой цели рабочих из Мексики, чтобы держать наши заработки на низком уровне, а прибыли землевладельцев — на высоком» [24]. Такое положение весьма на руку предпринимателям: противопоставляя одних трудящихся другим, они направляют ненависть на жертвы эксплуатации, отводя ее от самих эксплуататоров.

Проблему безработицы не решить депортацией, то есть высылкой, иначе предприниматели просто свернут бизнес, рискующий оказаться неприбыльным при оплате труда рабочих по определенным законом минимальным ставкам. Вот, например, мнение Вика Виллапандо, директора Агентства трудовых резервов графства Сан-Диего:

«Если вы поговорите с американскими фермерами или, скажем, с владельцами американских ресторанов-закусочных, многие скажут вам, что не будь нелегалов и отчужденных без документов, они бы не занимались своим бизнесом или же не преуспевали в такой мере, как сейчас» [25].

Эксплуатация прибывающих новичков — перманентная черта американского образа жизни, многократно описанная. Вспомним роман «Джунгли» Элтона Синклера — о жутких рабочих условиях на чикагских скотобойнях, куда шли работать только что прибывшие в Америку литовцы.