Читать онлайн «Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции». Страница 68

При этом все беды, от которых страдает Африка, возникли не вчера, их корни уходят во времена колониализма, начиная с эпохи Великих географических открытий и вплоть до первой половины ХХ века.

В этом смысле очень показательны слова, сказанные в 2005 году одним моим бывшим коллегой Джеймсом, ныне менеджером среднего звена во Всемирном банке. Он на свой лад, но очень образно охарактеризовал истоки горькой участи жителей африканского континента: «Моих прапрапрабабушек и прапрапрадедушек вырвали из их родных мест, чтобы продать в рабство сюда, в Америку. Но в отличие от латиносов, азиатов и выходцев с Ближнего Востока, ныне живущих в нашей стране, я лишен возможности проследить свои исторические корни. Я даже не знаю, в какой части Африки жили мои предки, не знаю, на каком языке они говорили».

В истории человечества среди всех жестокостей и зверств работорговля, на мой взгляд, — самое ужасное и разрушительное зло, которое когда-либо одни человеческие существа причиняли другим. Добавьте к этому безжалостное подавление культуры коренных народов Африки, влияние литературы, кино, прочих видов искусства, которые подчас выставляют жителей этого континента недочеловеками, стоящими на низшей ступени развития, да припомните, какие только страны ни посягали на колониальное господство в Африке, как, не стесняясь, рвали ее на части, разделяя, властвуя, хищнически эксплуатируя, — и поневоле придете к горькому выводу: африканский континент был и остается жертвой самого ужасающего, самого жестокого насилия и в то же время самым непонятым регионом планеты.

Если народы и страны Азии, Латинской Америки, Ближнего Востока связаны историческими узами, то Африка предстает как спутанный клубок своих собственных конфликтов и противоречий, которыми пронизаны ее история, география, культура, религии, политика, ее флора и фауна, природные ресурсы, наконец. Африка стоит особняком в истории человечества, и это отрывает и даже изолирует ее от других народов и стран, превращая континент в легкую добычу для эксплуататоров, внешних и внутренних.

Во многих странах на смену колониальным владыкам прошлого — европейским элитам — пришли владыки местного, африканского, пошиба. Встав во главе государств, освободившихся от колониальных пут, они продолжают использовать старые методы угнетения и подавления, предавая национальные интересы в угоду иностранным компаниям, безудержно и беззастенчиво разграбляющим народы Африки и их исконные земли.

Выявление исторических тенденций, бесспорно, помогает нащупать пути решения насущных проблем Африки; однако списывать все ее беды только на прошлое означает препятствовать поиску реальных практических решений. Все без исключения экономические убийцы и «шакалы», с которыми мне доводилось обсуждать эту проблему, нисколько не сомневаются, что нынешняя специфически африканская бедность стала побочным продуктом американской империи, фундамент которой закладывался после Второй мировой войны.

Как никто другой, экономические убийцы и «шакалы» понимают, насколько важно привлекать внимание общественности к проблемам Африки. Все они в разговорах со мной твердили о своей готовности распространять правду о нынешнем состоянии Африки и его причинах, а также бороться за перемены.

Из-за того что Африка все еще остается самым непонятым континентом, ее часто игнорируют, замалчивают существующие там проблемы — а это, в свою очередь, делает ее уязвимой для дальнейших попыток угнетения и грабежа.

Во время моих выступлений и презентаций нередкой была ситуация, когда в ответ на вопрос, известно ли присутствующим что-либо о Боливии, Венесуэле, Вьетнаме, Индонезии или о какой-нибудь другой стране Ближнего Востока, поднимался лес рук. Но стоило спросить, знают ли они что-нибудь о Нигерии, Анголе или Габоне, как этот лес редел буквально на глазах.

И вовсе не потому, что Африка не представляет для нас, американцев, никакой ценности. Та же Нигерия — пятый по значимости поставщик нефти в Соединенные Штаты, Ангола — шестой, а Габон — десятый. Нигерия занимает девятое место в мире по численности населения, опережая Японию (10-е место) и Мексику (11-е). Я убежден, что за массовое невежество американцев во всем, что касается Африки, следует винить нашу образовательную систему, а также основные СМИ.

Уверен также, что это делается намеренно, с дальним прицелом: грубо говоря, меньше знаешь — крепче спишь. А поскольку мы ни о чем не ведаем, то и не беспокоимся о том, что творится в Африке. И потому там можно открыто попирать любые правила и установления — на этом континенте это сделать гораздо проще, чем в других частях мира, которые не ускользают от нашего внимания.

Все мы хоть что-то слышали и читали о Боливии, поэтому приходится потратить силы, чтобы убедить нас в том, что Эво Моралес — социалист-радикал, поддерживающий производителей кокаина, а вовсе не общенародно избранный лидер, защищающий национальные интересы своей страны. Однако нет никакой нужды убеждать нас в чем-то, что касалось бы правителей африканских стран, — для нас они такие же «невидимки», как изгнанники с атолла Диего-Гарсия. Этих невидимок можно безнаказанно лишать родины, а их лидеров — бросать в тюрьмы или казнить.

«Всякий раз, приезжая в Африку, я стыжусь, что являюсь гражданином США, — говорил Джеймс. — Африканцы спрашивают, знают ли американцы что-нибудь о них. Слышали ли мы о миллионах детей, которые гибнут в войнах? О маленьких африканцах, которые становятся сиротами и калеками? О природных катастрофах, которые лишают их пропитания, — наводнениях, засухах, нашествиях саранчи? А я не могу сказать им правду, мне стыдно, что мы ничего об этом не знаем. Большинству американцев просто нет до этого дела. Даже афроамериканцам».

Делая это горькое признание, Джеймс в отчаянии спрятал лицо в ладонях. «А знаешь, что самое постыдное во всем этом? Всякие организации, которые рядятся в тогу добрых самаритян, а на деле являются частью игры против Африки. И я говорю не только о Всемирном банке. В это вовлечены и участники некоммерческого сектора — неправительственные организации».

Эта тема — подозрения, что такие учреждения служат инструментами корпоратократии, — часто всплывала в моих беседах с экономическими убийцами и «шакалами». Это поняла и одна юная идеалистка, которая как раз и работала на подобную неправительственную организацию.

«Нас что же, просто используют? — задала вопрос Дженни Уильямс, имея в виду свою работу на одну из действующих в Африке неправительственных организаций. — Неужели концепции помощи и развития — это всего лишь инструменты в арсенале Запада, сконструированные не ради благотворительности, а специально для того, чтобы сохранять за собой контроль?»

С Дженни я познакомился, когда моя «Исповедь» готовилась к печати. Тогда она была стажером в издательстве Berrett-Koehler, выпустившем мою книгу в твердом переплете. Дженни подала несколько блестящих идей, а затем отправилась работать в одну из неправительственных организаций, осуществлявших в Уганде и Судане проекты экстренной помощи и развития.

«Я поняла, что сыта по горло неприкрытым лицемерием Запада. Надоело быть кабинетным критиком» — так в электронном послании объясняла мне Дженни свое решение. — Мне хотелось самой побывать там, куда направляется помощь, своими глазами увидеть, куда утекают все эти деньги».

Для меня ее точка зрения представляла особый интерес, потому что, проведя детство в Сан-Диего и окончив в 2004 году Калифорнийский университет в Беркли, Дженни как раз и была одним из объектов идеологического оболванивания средствами массовой информации, которые насаждают идеалы безудержного меркантилизма и выставляют иностранную помощь как главное средство преодоления нищеты в развивающихся странах. Как и моя дочь Джессика, Дженни была представителем нового поколения, которому суждено вести нас в будущее.

Далее в письме, которое она в сентябре 2006 года прислала мне по электронной почте из Уганды, говорилось:

В Африке наиболее отчетливо видны следы вестернинизации: в измученных продолжительной засухой северных районах Кении над каждым киоском с напитками реют флаги компании Coca-Cola; молодежь захлестнула волна увлечения дурацкой атрибутикой рэпа и хип-хопа, а старшее поколение предпочитает настоящему ароматному кофе из выращенных у них же в стране кофейных бобов растворимую бурду, уверяя себя и друг друга, что она вкуснее, хотя на самом деле местные продукты им не по карману из-за всяких тарифов и налогов, которыми обложила их корпоратократия.

Не сомневаюсь, что корпорации и так готовы разграбить Африку, не дожидаясь, пока она превратится в механический слепок нашего общества, но вот неправительственные организации всеми силами поддерживают этот процесс, начиная с насаждения стиля руководства и заканчивая щедрой платой специалистам-иностранцам.