Читать онлайн «Как делают антисемитом». Страница 6

Итак, оценка государства Израиль как государства, не соответствующего демократическим нормам, есть антисемитизм и погром…

Антисемитизм — не научный и не юридический термин. Это полемическая дубинка, которой долбят любого непонравившегося. стало идеологическим значком, используемым для идейной порки. А от идеологических кампаний лучше держаться в стороне. В конце концов слово антисемит стало означать лишь одно: тот, кто не нравится семитам.

Любое критическое замечание не-еврея о ком-либо из евреев объявляется криминальным. Вспомним, как и за что это обвинение было предъявлено Марине Цветаевой и Пушкину… Охотникам за антисемитизмом достаточно одной строчки, чтобы поставить клеймо на всю жизнь уличенного ими человека. Мое же опасение состоит в том, что именно по этим клеймам в весьма недалеком будущем будут ориентироваться авторы рецензий, школьных учебников, библиотечных каталогов и блюстители политкорректности.

Вот как работает новая цензура: «Алексей Лосев оказался заурядным антисемитом… Это текст, не просто компрометирующий Лосева, а выводящий его за пределы культуры»[46].

Теперь мы знаем новые критерии культурного пространства: оно, оказывается, вновь совпало с партийностью и идейной выдержанностью.

А, значит, может вернуться время, когда Достоевский, Бунин, Флоренский[47], Леонтьев, Розанов, Цветаева, Блок[48], Михаил Булгаков[49], Сергий Булгаков, Георгий Свиридов снова будут изъяты из культуры; положительные ссылки на их книги станут невозможны. Ведь они высказывались по еврейскому вопросу с «ошибочных» и «реакционных» позиций… Так можно ли будет в следующем поколении открыто симпатизировать этим авторам, переиздавать их, ссылаться на них как на авторитетные источники, доброжелательно, с сочувствием и согласием их изучать?

Я-то не считаю антисемитами ни Цветаеву, ни Бунина, ни иных русских писателей, выступивших против хамского отношения некоторых евреев к культуре «страны проживания». Мне неинтересно проводить градацию классиков русской культуры по критерию их еврейской ориентации: «антисемиты» они или «филосемиты». Но эту градацию проводят цензоры новой идеологии и именно по нему нам будут определять, кого считать классиком русской культуры, а кого надо упрятать назад в спецхран.

Долго русская интеллигенции отмахивалась от большевиков, не считая возможным вести с ними полемику. Тут, мол, дикие гримасы царизма надо обличать, так что не стоит отвлекаться на полемику с революционерами. Кроме того — царизм ведь преследует большевиков, а, значит, нравственно недопустимо критиковать тех, кто в оппозиции. А потом оказалось, что эта болезнь молчания перед лицом большевистских хамств стала уже неизлечимой. И если сегодня перед лицом духовных наследников большевизма русская интеллигенция будет столь же угодливо молчать — то и сама не заметит, что молчит-то она уже не по собственному выбору, а потому, что ей в рот уже умело воткнули очередной кляп.

Это всегдашнее поддакивание «борцам с антисемитизмом» ведь уже известно чем кончится.

Чего на самом деле ждет «новый мировой порядок» от христианства, видно из западных публикаций на модную тему «Богословие после Освенцима».

Из них мы узнаем, что «Евангелие от Луки пропитано мягким вежливым антисемитизмом»[50]. «Павел придерживался неприемлемой антисемитской позиции»[51]. «Несмотря на то, что Евангелие от Иоанна является наиболее любимым у верующих, Эпп считает его „пагубным“ Евангелием, на котором лежит большая доля вины за разжигание антисемитских действий в последующие века»[52]. «Отцы церкви могут быть справедливо осуждены за антисемитизм»[53].

Чтобы Церковь окончательно сняла с себя подозрение в культивируемых ею антисемитизме и нетерпимости, ей понадобится не только отречься от своих «осужденных» Отцов. Придется идти до конца — до создания новой христологии.

По мнению Лёзова и реферируемых им западных авторов унизительную для евреев оценку христианами их нынешней исторической роли можно устранить только через пересмотр центрального «мифа» христианства: мифа о спасительности страданий Христа. «Самый важный аспект христианского антисемитизма — это представление о распятом Боге, спасающем мир от последствий греха»[54]. «Истолковав смерть Иисуса как искупительную жертву в космической борьбе между силами добра и зла, авторы евангелий отделили Иисуса от всякой политической реальности и от подлинных обстоятельств его смерти. Передвинутое на мифологический уровень, это повествование мифологизировало и евреев»[55]. Итак, если мы хотим преодолеть «юдофобский потенциал Нового Завета», мы должны перейти к пересмотру «смыслового, догматического центра христианства»[56]. Надо отказаться от признания Иисуса Мессией и Богом, надо отринуть спасительность Его крестной жертвы, надо признать, что Иисус просто жил в мире ветхозаветных предписаний, отнюдь не оставив после себя ничего нового.

Языческая Римская империя готова была терпеть христиан при условии, что они не будут настаивать на единственности и правоте своего Бога. Если признаешь плюрализм на небесах, если будешь чтить и языческих богов — можешь поклоняться и своему распятому Иисусу. Этого требует от христиан и нынешняя империя — «новый мировой порядок». Новое общество готово признать христиан лишь в том случае, если «христианство релятивирует собственное притязание на причастность к абсолютной истине и изменит вытекающие отсюда миссионерские установки»[57].

По мнению наших просвещенных критиков, антисемитизм неотъемлем от христианства по той причине, что оно «узурпировало притязания Израиля» на исключительность его отношений с Богом[58]. Те права и обязанности избранного Богом народа, которые возвестил Израилю Ветхий Завет, христианство применило к себе — «некогда не народ, а ныне народ Божий» (1 Пет. 2, 10). В этой перспективе на долю Израиля в новозаветную эпоху уже не остается созидательной религиозной роли. «Апостол Павел придал христианству универсализм и при этом, противопоставив спасительное Евангелие неспасительному Закону, истолковал иудаизм как „пройденный этап“. Тем самым он положил начало теологическому принижению иудаизма»[59].

Значит, христиане должны перестать считать Евангелие выше древнееврейского закона.

Странно: Никто же ведь не будет возмущаться, если некая миссия призовет какое-нибудь африканское племя оставить его традиции человеческих жертвоприношений и перейти к иным способам выражения своих религиозных чувств. Но ведь переход от человеческих жертвоприношений к сожжению жертвенных животных есть не единственный шаг на пути духовного прогресса. Переход от ветхозаветного национализма к евангельскому универсализму также есть шаг на этом пути[60]. Противиться ему значит вставать именно на защиту национализма. Так почему же именно еврейский национализм считается сегодня единственным в демократическом мире, который позволительно не скрывать, который позволительно культивировать и даже более того — предписано возмущаться теми, кто не согласен с этим исключением?

При этом сам иудаизм не склонен пересматривать свое собственное полемическое наследие: «Ожесточенная дискуссия развернулась вокруг политических и теологических взглядов главного раввина Британии. Раввин Джонатан Сакс, доктор философии и бывший профессор Лондонского университета отклонился от „генеральной линии“, по крайней мере, по двум вопросам, важным для британской еврейской ортодоксии: безоговорочная поддержка израильской политики и превосходство иудейской религии. Консервативные раввины вычитали в его книге „Достоинства различия“ вещи, возмутившие их до глубины души. Например „Ни одна религия не имеет монополии на духовную истину. На небесах есть одна правда, а на земле — множество истин… Господь больше, чем религия. С помощью той или иной религии его можно познать лишь частично“. Ортодоксальные критики, особенно из числа ультрарелигиозных набожных, так называемых харейдим (богобоязненных) сочли слова главного раввина опасной ересью. Их раввины и назвали книгу „идущей на грани порицания основ“ (кфира бэ икар на иврите). Особенно возмутил их тезис о том, что иудаизм несовершенен и, что иудеям есть чему учиться у других религий. „Любой намек, что иудаизм не содержит абсолютной и окончательной истины, является несанкционированным и недозволенным отклонением от традиционного и пути иудаизма“, — написала группа раввинов в большом объявлении в „Джуиш кроникл“. Заявление также содержало требование „отказаться от этих идей и прекратить распространение книги“»[61].