Читать онлайн «Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней». Страница 56

— Быстро кладите карандаш, но пока не наклоняйте. А теперь наклоняйте!

И карандаш прилип, не скатывается с руки! Шаталов испуганно встряхивает карандаш, как осу, и кричит:

— Верю! Верю!

Но работать с космонавтами так и не допустил, психологически оказался не готов к этому. Хотя в это же самое время в НПО «Энергия», делавшем космические корабли, экстрасенсорика была в большом почёте. Да и ряд врачей, работавших в Центре подготовки космонавтов, отнеслись к нашим предложениям с большим интересом и энтузиазмом. Одного из этих врачей я взял на работу к себе в отдел для изучения системы диагностики экстрасенсорных способностей с использованием метода Фоля.

Дело в том, что в середине 1990 года нам с помощью Моисеева и руководства Военновоздушных сил удалось решить почти нерешаемую задачу. В Федеративную Республику Германию (и это в советское-то время!) были направлены на полтора месяца два моих офицера-медика с заданием обучиться методам диагностики и лечения, разработанными доктором Фолем. Ребята эти были не из простых: один пришёл ко мне из Научноисследовательского института авиационной и космической медицины, а другой, как я уже сказал, — из Центра подготовки космонавтов. Оба были кандидатами медицинских наук и хорошо владели немецким и английским языками. По возвращении в Москву они составили подробный отчёт, в котором выдвинули предложение создать на базе моего подразделения лабораторию по доскональному изучению методики Фоля не только в лечебных целях, ной в интересах фундаментальной науки, и для диагностики экстрасенсорных способностей. Моисеев был не тем человеком, которого надо долго уговаривать. Его фантастическая направленность на новое и здесь нас не подвела. Оборудование было закуплено, и лаборатория начала свою работу.

В то время я был уже знаком с экспериментами выдающегося физика Л.Н. Лупичёва в области «полевого переноса» и даже читал протоколы лабораторных исследований, подписанные президентом Академии наук СССР академиком Анатолием Петровичем Александровым. Материалы были рассекречены и опубликованы в научной литературе, но почему-то эти исследования остановились. Мы их продолжили.

Особый интерес у нас вызывали работы с водой. Известно, что вода составляет основу всего живого. Она выступает главным носителем информации в природе. У воды есть память. Благодаря своей структуре вода способна запоминать информацию, связанную со светом, звуком, любым физическим полем, мыслью и обычным словом человека, а также хранить ее или обмениваться ею с окружающей средой. Вода подвергалась нами различным видам воздействия, таким как музыка, изображения, электромагнитное излучение от телевизора, мысли одного человека и групп людей, молитвы, напечатанные и произнесённые слова.

Исследования наглядно продемонстрировали различия в молекулярной и кристаллической структуре воды при разном информационном воздействии, а также то, что вода реагирует на эмоции человека, то есть действительно является живой системой. Кристаллическая структура воды состоит из кластеров (больших групп молекул). Выяснилось, что негативные фразы и слова формируют крупные кластеры или вообще их не создают, а положительные, красивые слова и фразы создают мелкие, напряженные кластеры. Более мелкие кластеры дольше хранят память воды. Если есть слишком большие промежутки между кластерами, другая информация может легко проникнуть в эти участки и разрушить их целостность, таким образом стереть информацию. Туда также могут проникнуть микроорганизмы. Напряженная плотная структура кластеров оптимальна для длительного сохранения информации. Оказалось, что и каждая молекула воды способна хранить в себе гигантское количество информации.

Результаты наших научных исследований превосходили все ожидания. Мы научились наделять заданными свойствами дистиллированную воду, нам удавалось составлять такие смеси жидких и пластичных образований, которые не могли быть получены общепринятым путём. У нас вода, которая приобрела статус живого и информационно насыщенного организма, выступала в качестве детектора лжи и банка данных. Помимо военных применений этих исследований, наши врачи начали работать над программой увеличения продолжительности жизни людей до 150 лет! Мощными союзниками в поддержке и развитии наших изысканий были военные госпитали, Институт авиационной и космической медицины, институты Российской академии медицинских наук и прежде всего Институт нормальной физиологии, а также Институт высшей нервной деятельности, Институт мозга и другие. Нам пришлось расширить штат своих медиков, развить собственную лабораторную базу, сформировать рабочие места в некоторых клиниках и научных центрах. Неплохую научно-методическую и лабораторную базу нам удалось создать в Институте нормальной физиологии, где под руководством выдающегося учёного академика Судакова проходили детальные исследования свойств воды в различных условиях и при различных на неё воздействиях. Результаты работ иначе как прорывными в научном и мировоззренческом планах не назовёшь.

При Моисееве я начал работать с военными юристами, следователями Министерства внутренних дел, сотрудниками Комитета государственной безопасности. Работа с этими людьми внесла дополнительный колорит в нашу деятельность, и вопросы раскрытия преступлений и обеспечения безопасности нашей страны заняли достойное место в нашей работе, способствуя одновременно росту нашего авторитета. Мы часто использовали экстрасенсорику в раскрытии преступлений. Здесь отточились и мои собственные экстрасенсорные способности. Помимо аналитической и исследовательской работы, я стал лечить людей, ставить диагнозы на расстоянии. Спал по 2–3 часа в сутки, всё время работал, понимая: чтобы стать лидером по проблеме раскрытия ресурсов, ты сам должен вывести себя на определённый уровень. Можно даже привести отчасти юмористический факт, что в результате этой работы впервые в истории Вооружённых сил нашей страны я удостоился оригинальной записи в аттестации: «Обладает феноменальными способностями». Это было подписано пятью заместителями министра обороны и начальником Генштаба.

Справедливости ради следует сказать, что путь к достижению успеха не был спокойным, и порой судьба ставила перед нами такие проблемы, что только умение моего коллектива делать невозможное позволяла нам достойно выходить из самых тяжёлых ситуаций. В основном это было связано с раскрытием преступлений, разработкой прогнозов политической и экономической обстановки, определением нетрадиционными способами личных качеств людей, попавших в сферу внимания спецслужб и правоохранительных органов. Эти и многие аналогичные задачи не входили в наши прямые обязанности, но с нас был самый строгий спрос, так как начальство справедливо считало, что я собрал под свои знамёна людей, наделённых чудодейственными способностями. Поскольку цена ошибки была очень высока, то подобная работа отнимала очень много психических сил и энергии.

Так, осенью 1990 года мне позвонил мой хороший товарищ Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР Валерий Очиров и предложил съездить в его родную Калмыкию. Там резко ухудшилась обстановка: вышли из подполья криминальные авторитеты, воры и бандиты. Республику стали делить на сферы влияния бандитских группировок. Требовалась серьёзная помощь правоохранительным и законодательным органам.

Получив «добро» на такую работу от начальника Генштаба, я отправил самолётом в столицу Калмыкии город Элисту группу анализа, включавшую нескольких экстрасенсов.

А мы с Очировым решили прокатиться на его новенькой «Волге» и уже на следующий день мчались на юг, предвкушая не только интересную работу, но и встречу с гостеприимными родственниками Валерия. До самого Волгограда погода нас не баловала: косой дождь упорно стремился проникнуть в наш салон через слегка опущенные стёкла, грязь делала дорогу скользкой и маркой. Вдобавок обгоняющие и идущие впереди нас автомобили умудрялись так нас испачкать, что приходилось несколько раз останавливаться, чтобы протереть номера и стёкла. Вдруг Валерий напрягся.

— В чём дело? — спросил я.

— Видишь идущую за нами «Волгу» серого цвета? — пояснил Валерий. — Она не отстаёт от нас от самой Москвы и делает остановки одновременно с нами.

— Давай попробуем оторваться, — предложил я.

— Нет, это рискованно, дорога очень скользкая, притом нет никаких гарантий, что тот водитель хуже меня водит машину, — ответил Очиров.

Но буквально через пару минут во время очередного усиления дождя Валерий умудрился втиснуться между двумя грузовиками, идущими колонной, передний из которых так нас уделал грязью, что наша машина мгновенно потеряла свой истинный цвет и стала похожа на всех остальных, уныло ползущих по покрытой толстым слоем мокрой глины дороге. О номере и говорить не приходилось — он даже не угадывался. В таких условиях наши преследователи нас скоро потеряли, и мы через грязные стёкла несколько раз наблюдали их растерянные и злые от досады лица. Стало понятно, что информация о нашем визите как-то просочилась, и криминальный мир Калмыкии готовится к нашему приезду.