Читать онлайн «Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики». Страница 10

Следующая после собственности часть механизма – финансирование. Обналичка, или незаконные финансовые операции, детали которых раскрыты в следующей главе, крайне необходима в качестве приводного ремня для пополнения общаков, а потому все предпринимаемые сегодня «антиобнальные» усилия никакого эффекта (за исключением концентрации незаконных денежных потоков в нескольких контролирующих провластных руках), скорее всего, не дадут. Для ликвидации обналички нужно, помимо прочего, либо ликвидировать сами общаки (что смешно), либо изобрести новый способ их комплектования (что гениально).

И, наконец, репутация. Не все общаковые деньги инвестируются в финансово-промышленные активы. Огромное внимание уделяется социальной арматуре – вложениям в спортивные, культурные, информационно-пропагандистские, политико-правовые проекты. Создание положительного имиджа имеет ключевое значение не только для спокойного и «сравнительно честного» изъятия денег из общественного кармана, но и для принятия нужных решений на уровне руководства. Пиарщики и коммуникаторы не дадут соврать: значение бэкграунда, социального информационного фона, легко недооценить, но трудно не заметить.

Послесловие

Почему же общество, осознавая легитимность (неформальное признание права на существование) института народных общаков, начисто отказывает в этом общакам властным? Ответ очевиден – происхождение средств. Одно дело, когда общак – пусть формально и нелегальный (функционирующий вне рамок правового поля), но общественно признанный, и совсем другое – когда он и нелегальный, и нелегитимный, формируемый с нарушениями принятых в обществе норм справедливости.

Ключ к искоренению института народных общаков – не столько в фискальных или силовых потугах, сколько в восстановлении доверия между властью и обществом. Тяжелое многовековое наследие взаимной подозрительности исключает быстрые позитивные изменения. Однако варианты вовлечения некогда выведенных из экономики ресурсов в легальный финансово-хозяйственный оборот есть всегда – от налоговой амнистии до силовой экспроприации. Сильное государство и карательное государство – разные смысловые конструкты.

Случай с властными общаками особый, терапевтическими методами (вроде финансирования социально значимых мероприятий или эффективного финансового менеджмента) не купируемый. Нужна хирургия, точнее – ампутация. Видимо, подсознательно понимая невозможность общественного компромисса, власть предержащие всеми возможными способами пытаются максимально надежно упрятать украденные у общества средства, в том числе через вложения в самые разные зарубежные проекты. Что же до игнорирования наличия в России института властных, коррупционных общаков, то этот факт лишь подтверждает определение, вынесенное в название книги.

Второе десятилетие нынешнего века содержит немало круглых дат из истории новой российской экономики. Некоторые дни календаря будут отмечаться с помпой и фанфарами, а иные наверняка останутся в забвении, что вполне объяснимо: во-первых, точные сроки появления отдельных экономических форматов часто определить невозможно, во-вторых, многие факты отнюдь не красят существующий государственный порядок.

К примеру, странно было бы наблюдать карнавалы и фейерверки по случаю четвертьвековой годовщины обналички – незаконной финансовой операции, благодаря которой, между прочим, миллионы россиян достигли нынешнего уровня благосостояния. Пропустим праздничек – а зря. Сегодня уже мало кто вспомнит, что этот «гнилой зуб» отечественной экономической системы вылез на излете 80-х и, несмотря на смену нескольких поколений финансовой и правоохранительной бюрократии, настолько плотно вписался в хозяйственный прикус нашего общества, что начинающие предприниматели, кажется, уже не представляют себе времена, когда российская экономика обходилась без «черного нала».

Для тех, кто не в курсе (допускаю, что таких в современной России очень и очень немного): обналичка, или обнал – сленговое, обиходное название финансовых операций, совершаемых экономическими агентами для уменьшения причитающихся к уплате налогов и получения не учитываемых в бухгалтерских документах наличных денежных средств – того самого «черного нала». Обналичка в основном осуществляется путем заключения мнимых, ничтожных сделок[58], в рамках которых «исполнитель» обязуется выполнить работы (оказать услуги, поставить товарно-материальные ценности), а «заказчик» – оплатить их исходя из своих возможностей и потребностей.

Обналичка зародилась в нашей экономике в конце 80-х после принятия легализовавшего предпринимательство Закона СССР от 26 мая 1988 г.

№ 8998-XI «О кооперации в СССР». В те годы у государственных предприятий в ходу были привычные безналичные средства («безнал»), купить на которые что-либо для нужд предприятий было сложно, а для личного пользования – невозможно. Нужен был «нал», и желательно неучтенный, «черный».

Уже в первые месяцы кооперативного движения основная масса производственных товаров (работ, услуг) обрела двойные ценники. Одни, более высокие – «по безналу», что предполагало обязательное отражение приобретений в бухгалтерской отчетности предприятий. Другие, значительно ниже, – «за нал», что подразумевало практически полную свободу действий с приобретаемой продукцией.

Сегодня в это трудно поверить, но в те времена цена «лобовой» обналички достигала 40–60 % от суммы договора, а «черный нал» с соблюдением всех мер конспирации выдавался, как правило, пятидесяти– и сторублевыми купюрами с овальной иконкой вождя мирового пролетариата. Иностранная валюта была в диковинку, связываться с ней, несмотря на смягчение соответствующей статьи Уголовного кодекса[59], боялись: нередки были случаи, когда простакам вместо наличных долларов привычного зеленого цвета подсовывали фальшивки – например, красного окраса, – убедив их, что «красные» доллары и есть самые что ни на есть настоящие. Думаете, шутка? Если бы.

17 июля 1987 г., без малого за год до принятия Закона «О кооперации в СССР», вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 821 «О совершенствовании системы банков в стране и усилении их воздействия на повышение эффективности экономики», ознаменовавшее переход советской банковской системы на коммерческую основу. 11 декабря 1990 г. был принят Закон СССР № 1829-1 «О банках и банковской деятельности», разрешивший создание коммерческих банков негосударственной формы собственности.

Стратегической ошибкой реформаторов «хозяйственного механизма управления социалистической экономикой» (в экономических вузах даже преподавалась такая дисциплина) было высочайшее дозволение на финансовую вольницу без соответствующего упреждающего, на худой конец сопутствующего переформатирования институциональных основ государственного управления экономикой. Проще говоря, в советской финансовой системе появились новые частные игроки с мотивацией, в корне отличной от социалистической, той, что декларировалась в Законе «О банках и банковской деятельности», в то время как организационная структура и функционал системы государственного контроля и надзора оставались прежними.

Правовой вакуум, последствия которого ощущаются по сию пору, стал одновременно и плодородной почвой, и живительной влагой, и эффективным удобрением для бурного расцвета бесчисленных финансовых махинаций. Большинство афер не прижилось, некоторые были разовыми, точечными (как, например, пресловутые «чеченские авизо»[60]), но обнал не только выстоял в бурях и ураганах, но и пустил настолько глубокие корни, что даже просто купировать расширение его масштабов по-прежнему не удается[61].

И государственным, и частным банкам всегда было выгодно проводить операции с наличными деньгами. Вложения минимальны (в основном для соответствия постоянно менявшимся требованиям к кассовым узлам), затруднений практически никаких (если наличности не хватало, всегда была возможность «подкрепиться» в государственных РКЦ), в то же время доходы за выдачу «нала» составляли весомую долю в общей прибыли кредитных организаций. А если открыть при банке обнальную конторку, «доход» от работы которой сопоставим с легальными операциями, то можно в ежедневном режиме пополнять неучтенной наличностью собственные, а также хозяйские карманы.

И пошло-поехало. Уже в начале девяностых в России сформировался устойчивый теневой рынок спящих, но всегда готовых к пробуждению банков, цена на которые колебалась в пределах одного-двух миллионов долларов. Приобретали банки (точнее, документы на них) все кому не лень: и коммерсанты, и топ-менеджеры действующих кредитных организаций, и, конечно, организованные преступные группировки (ОПГ). Цель во многих случаях была идентичной – запуск обнальных операций.